Профессиональная деформация личности
Жизнь говорит о том, что продолжительное выполнение индивидом какой-либо роли способствует более яркому проявлению одних свойств личности и маскировке других. Это особенно хорошо заметно на примере профессиональных ролей. Имеется ряд отечественных исследований, показывающих, как свойства личности, сформировавшиеся в процессе выполнения ею какой-либо профессиональной роли, становятся устойчивыми чертами характера и начинают проявляться во всех других сферах жизнедеятельности данной личности. Так, К. К. Платонов и К. М. Гуревич употребляют в своих работах такие понятия, как "профессиональный характер" и "профессиональный тип личности", подчеркивая тем самым огромное формирующее влияние профессиональной роли на личность, высокий уровень развития отдельных психических свойств.
Специалисты но инженерной психологии обнаружили, что у людей, занятых в операторских профессиях, повышается уровень внимательности, дисциплинированности, самоконтроля и вне служебного времени. Экспериментальные данные свидетельствуют о том, что под влиянием профессиональной деятельности у железнодорожных диспетчеров формируется стремление работать максимально точно, не допуская даже малейшей ошибки. У телефонисток в процессе труда вырабатывается стремление к максимальной скорости реакций. Имеется немало данных о влиянии профессионального опыта на сенсорные и перцептивные свойства человека, особенности его внимания, психомоторики, памяти, воображения, мышления, воли[1]. В процессе профессиональной деятельности формируются также соответствующие умения и навыки, оказывающие определенное влияние на личность в целом, включая различные ее проявления как в трудовой, так и в других сферах.
Однако продолжительное выполнение человеком той или иной профессиональной роли может оказывать на его психику не только формирующее, но и деформирующее воздействие. При наличии высокой степени интернализации профессиональной роли с течением времени порой возникает так называемая профессиональная деформация личности. Имеются в виду такие случаи, когда профессиональные стереотипы действий, отношений становятся настолько характерными для человека, что накладывают соответствующий и порой глубокий отпечаток на все его поведение. При этом он порой никак не может выйти за рамки сложившихся профессиональных стереотипов, перестроить свое поведение сообразно изменившимся условиям. В качестве примера можно привести бухгалтера, который систематически составляет, учитывая буквально каждую копейку, бюджет своей семьи, или учителя, демонстрирующего и вне школы дидактическую, поучающую манеру поведения при взаимодействии как с незнакомыми, так и знакомыми (даже близкими) людьми, или следователя, у которого в такой степени развились недоверие к людям и подозрительность, что многие окружающие начинают казаться ему потенциальными преступниками. По словам одного из сотрудников МВД, говорящего о своих коллегах, многие из них привычно не доверяют показаниям потерпевших и свидетелей, везде ищут попытки других людей обмануть их, ввести в заблуждение[2].
Показательны в этой связи данные следующего эксперимента. Испытуемыми были офицеры МВД в возрасте от 25 до 33 лет – сотрудники милиции, внутренних войск, пожарной охраны, офицеры исправительно-трудовых учреждений. Всем им экспонировался один и тот же фрагмент учебнодокументального фильма "Лаборатория". Демонстрация велась без звукового сопровождения. В течение шести минут зрители могли лишь наблюдать за бессловесным (для них) диалогом двух мужчин в белых халатах. Перед испытуемыми ставилась задача восстановить текст беседы, опираясь на осмысление лишь невербальных элементов разговора.
Предполагалось, что особенности профессиональной деятельности испытуемых проявятся в их суждениях об участниках демонстрировавшегося кинофрагмента.
Действительно, оказалось, что около 10% сотрудников органов внутренних дел, интерпретируя жесты и мимику собеседников, оценивали их как преступников. Этим испытуемым казалось, что разговор идет между двумя людьми, совершившими какое-то преступление. (Па самом деле между двумя научными работниками шел разговор о проблемах деловых взаимоотношений и, конечно, ничего криминального в нем не было.)
Заметим, что такое искаженное, деформированное восприятие людей было характерно только для сотрудников милиции (сравнительно молодых!). Офицеры же пожарной охраны, внутренних войск и исправительно-трудовых учреждений ничего криминального в показанном фрагменте не увидели. Одно из объяснений автора эксперимента состоит здесь в том, что "если сотрудникам милиции по роду работы приходится часто сталкиваться с фактами правонарушений граждан, то офицеры пенитенциарных учреждений привыкли иметь дело только с лицами, осужденными к лишению свободы. Эти офицеры пояснили, что им непривычно "усматривать" в гражданах преступников, если они не одеты в соответствующую тюремную форму одежды"[3].
В случаях профессиональной деформации заметно минимизируется социально-психологическая дистанция между личностью и профессиональной ролью. Можно сказать, что последняя "завладевает" личностью, определяя ее поведение и в других социальных ролях. Об этом свидетельствует, например, эксперимент М. Л. Гомелаури, в котором испытуемыми выступали прокуроры и адвокаты, т.е. лица, выполняющие в известном смысле противоположные социальные роли. Задача, поставленная перед ними, состояла в том, чтобы оценить различные поступки (правонарушения) сначала с позиции роли, присущей самому испытуемому, а затем – с противоположной. Обнаружилось, что некоторые испытуемые не принимали заданий, заключавшихся в оценке поступков с чуждых им позиций. Как видим, здесь сложившиеся профессиональные установки становились барьером для принятия новой роли даже в воображаемой ситуации[4].
Явление профессиональной деформации мало изучено, хотя представляет значительный интерес и в теоретическом, и в прикладном плане. Будучи важным фактором, сопровождающим профессиональную деятельность типа "человек – человек", она проявляется соответствующим образом как в сфере труда, так и в повседневной жизни, в быту. Исследования этого явления должны проводиться на стыке психологии труда, социальной, организационной и дифференциальной психологии, поскольку закономерно возникает вопрос о соотношении индивидуальных различий работников с их подверженностью "деформирующим" воздействиям профессиональной роли.