Природные и геополитические ограничения роста сельского хозяйства, промышленности и торговли Московского царства

Современники С. М. Соловьева, авторы первых обобщающих работ по истории русской торговли, промышленности и хозяйственной колонизации – Н. И. Костомаров, А. К. Корсак, А. П. Щапов, Н. Я. Аристов – нарисовали картину, в общем, соответствующую образу "природы-мачехи". Они сходились на том, что истрачивая силы на обработку своей обширной, но не очень плодоносной страны, русский народ, несмотря на вековую "богатырскую страду" (Щапов), не в состоянии был быстро двигаться по пути цивилизации. Указанные этими авторами главные причины экономического отставания России: вялый характер торговли из-за неудобства естественных внутренних сообщений (огромные расстояния, дремучее и болотистое бездорожье, небезопасность); недоразвитие промышленности из-за ограниченности разведанных запасов минеральных ресурсов; отсутствие стимулов к тщательному возделыванию почвы, к интенсивному земледелию.

Позднее В. О. Ключевский ("Курс русской истории", 1900-е гг.) выделил как главную черту хозяйственной психологии великоросса наивысшую среди европейских народов способность к кратковременному напряжению сил при непривычке к размеренному и систематичному труду. Эта особенность была сформирована многовековой традицией русского хлебопашества в пространной, но суровой и малоплодородной зоне с зависимостью от капризов погоды и долгим "бездельным" осенне-зимним периодом. Рискованное земледелие, ограниченное сжатыми сроками дождливого лета, вынуждало не только усиленно и спешно работать, но и полагаться на "авось".

Наступление леса на степь и наступление на лес

С. М. Соловьев рассматривал образование Русского централизованного государства и его расширение на Восток как продолжение вековой "борьбы леса со степью", обратное наступление Русского леса на кочевую Великую степь. Оно затянулось надолго и сопровождалось затратными оборонительными сооружениями на "украинных линиях" южнее Москвы – Засечными чертами в лесах (завалы) и безлесных промежутках (рвы, земляные валы); несмотря на это, степняки, особенно крымские татары, наносили своими набегами колоссальный урон земле.

В то же время русская колонизация была наступлением на лес. его расчисткой под пашню, луга и выгоны для скота; вырубанием иод топливо, строительный материал и ремесленное сырье. Древесные стволы шли на жилые постройки – простонародные избы и нарядные хоромы знати и богатых купцов; на церкви – шатровые и купольные (осиновые купола обтачивались столь искусно, что производили впечатление золотых). Разнообразна была ценность леса как источника поделочного материала для обуви (лапти), столовой утвари (красивые русские деревянные чашки были предметом вывоза в Литву), мебели и т.д. Обнаружилась противоположность между истовым лесорубством русского народа и суеверным почтением к лесу у привлекаемых "под царскую руку" инородцев, особенно поволжских. Разница осталась на века, что ярко засвидетельствовали известные русские писатели-"почвенники" XIX в. "Любят те племена леса дремучие, да рощи темные... по старинному закону их: лес – жилище богов... Русский не то: он прирожденный враг леса" (П. И. Мельников-Печерский). "На лыки для пары лаптей обдирается три молоденьких липовых деревца"; две пары "мужик изнашивает в худую пору в одну неделю" (С. В. Максимов).

Лес оставался источником основных богатств для внешней торговли: мехов, кож (волчьих, медвежьих, лосиных, оленьих), воска и меда. Государево тягло исчислялось поначалу не только с пахотных, но и с лесных (бобровых и бортных), а также речных рыболовных угодий.