Принятие христианства и его значение для становления и развития древнерусской государственности: проблема византийского влияния

В процессе исторической эволюции средневековая Русь испытала влияние различных моделей государственного развития. Особая роль в этом процессе принадлежала так называемому византийскому влиянию - византийской государственной модели и более поздней ордынской модели власти, во многом предопределившим особенности функционирования власти и управления в Киевском, а затем Московском государстве, их отличие от принципов, на которых была построена западноевропейская государственность.

Принятие Русью в 988 г. восточного христианства (от Византии) имело двоякое значение. Во-первых, оно значительно ускорило процесс консолидации древнерусского общества, способствовало формированию единой древнерусской народности. Во-вторых, оказало глубинное воздействие на формирование национальной традиции и государственности. В отличие от более поздних петровских заимствований византийская традиция, глубоко проникнув во все сферы жизни русского общества, не только организовала пространственную и временную плоскости древнерусской культуры, но и на долгое время определила стилевые особенности и культурную специфику российской цивилизации как составной части православной византийско-славянской цивилизации.

Выше уже говорилось, что особенностью восточнославянской цивилизации было то, что с самого начала она зарождалась как гетерогенная многосоставная общность. Ее формирование происходило в процессе сложных межэтнических взаимодействий, смешения и синтеза различных субэтнических компонентов при отсутствии явного доминирования одного из них. Письменные источники свидетельствуют о соединении в рамках формирующейся древнерусской общности нескольких хозяйственно-технологических регионов - земледельческого, скотоводческого, промыслового и соответствующих им типов образа жизни (оседлого, кочевого и бродячего). Хотя Древняя Русь возникла на пересечении влияния нескольких религиозных потоков, языческое самосознание населявших ее народов, в рамках исповедуемого ими политеизма, продолжало оставаться господствующим.

Естественно, что для объединения столь разнообразной по своему содержанию, многосоставной общности, причем на огромной территории Восточно-Европейской равнины, практически лишенной устойчивых и безопасных коммуникаций, формирующееся государство нуждалось в каком-то мощном и надежном инструменте консолидации. Как справедливо отмечается в современных исследованиях, киевские Рюриковичи не могли в той ситуации опереться, как в свое время римские императоры при создании Римской империи, на совершенный военно-бюрократический аппарат (его просто не было в Киевской Руси). Не могли они также, как персидские шахи, использовать в целях сплочения государства численно и культурно доминирующий этнос. В свою очередь уже исчерпывали себя прежние регуляторы в форме традиций и обычаев, обеспечивавшие эволюционное развитие древнерусского общества в дохристианский период. Выход был найден как в свое время Константином Великим при создании им Византийского государства в опоре на религиозно-идеологические средства сплочения древнерусского общества, в переходе от господствовавшего в нем язычества к новой монотеистической религии - христианству. Именно христианство стало той идейной, культурной и ценностно-ориентационной базой, на основе которой происходил процесс сплочения и интеграции русского общества. И именно оно сформировало и консолидировало новый этнос, который принято называть древнерусской народностью.

Принятие Русью христианства имело и другие, не менее важные последствия. Оно не только послужило главным инструментом создания Древнерусского государства, но и оказало определяющее влияние на изменение государственной парадигмы у восточных славян, эволюцию государственной власти, в значительной мере предопределив формирование особого типа социальных связей в русском обществе. Хотя в целом процесс зарождения государственных отношений у восточных славян развивался, как мы уже отмечали, в общем для большинства средневековых государств контексте, длительное каноническое, а отчасти и политическое, общение Древней Руси с Византией не могло не придать русской цивилизации некоторые стилевые особенности, в том числе с точки зрения политического и государственного развития.

В первую очередь это отразилось на эволюции и характере власти в Древнерусском государстве. Принятие христианства способствовало укреплению власти киевских князей. С принятием новой религии киевские Рюриковичи обрели надежную основу для легитимации своего господства и всемерно содействовали утверждению новых канонических христианских представлений о природе государства и его целях. Как написал в связи с этим В. О. Ключевский, вместе с принятием христианства на Русь стала проникать "новая струя политических понятий и отношений. На киевского князя пришлое духовенство переносило византийское понятие о государстве, поставленном от Бога не для внешней только защиты страны, по и для установления и поддержания внутреннего общественного порядка". Указывая на это обстоятельство, историк приводит слова митрополита Илариона, писавшего, что князь Владимир "часто с величайшим смирением советовался с отцами своими епископами о том, как уставить закон среди людей, недавно познавших Господа".

Здесь следует обратить внимание на последние слова приведенной цитаты, свидетельствующие также о сложности и неоднозначности процесса утверждения христианства в русских землях. Известно, что христианизация Руси особенно на первых порах встретила серьезное сопротивление со стороны местного населения, в течение длительного времени продолжавшего сохранять свои языческие верования. Это сосуществование, по словам одного из видных русских религиозных мыслителей I. В. Флоровского, "дневной" и "ночной" культуры (православия, ставшего официальной религией и язычества) было характерно и для более поздних периодов развития русского общества, проявляя себя в самые сложные переломные моменты русской истории.

Представляет интерес точка зрения современных авторов, указывающих на необходимость учета исторических условий "воцерковления" Руси, повлиявших, кроме прочего, и на сам характер русского православия. Суть проблемы заключается в том, что в ходе христианизации Руси православная религия, приобретшая к тому времени характер развитой городской культуры, была перенесена на почву сугубо деревенской сельскохозяйственной страны. Это обстоятельство во многом обусловило особые черты русского православия, с самого начала отличавшегося от своего первоисточника весьма поверхностным, преимущественно формально-обрядовым характером без достаточной теоретической проработки вопросов веры. По свидетельству современников, приезжавших в Россию иностранцев всегда удивляло невежество большинства русских в элементарных религиозных вопросах, их наивное социально-утилитарное толкование основ вероучения. В значительной мере этому способствовало и отношение к религии самой великокняжеской власти, стремившейся опереться на веру нередко в сугубо утилитарных целях и использующей ее исключительно как социально-нормативный институт регулирования общественной жизни в ущерб духовному началу христианства. В результате на Руси формировался примитивный тип массового православия, с большой примесью языческой мистики, что дало основания Н. А. Бердяеву назвать русское православие "православием без христианства".

Сказанное не отменяет той исключительной роли, которую сыграла христианизация Руси в становлении и дальнейшем развитии государственных отношений в древнерусском обществе. Эта роль может быть рассмотрена в двух основных ракурсах. Во-первых, с точки зрения того особого положения, которое занимала Русская православная церковь в системе государственного управления Киевской Руси. Во-вторых, с позиции того влияния, часто значительного, которое оказывала духовная элита, православное духовенство на поведение верховной власти в Древнерусском государстве, требуя от ее представителей христианского милосердия по отношению к подданным, строгого соблюдения евангельских заповедей, добиваясь достижения мира и согласия в обществе.

С одной стороны, именно православие, его нравственные ценности и установки с момента принятия Русью христианства стали определять духовные основы развития древнерусской государственности, права и правосознания. С другой стороны, сама православная церковь постепенно превращается во влиятельную политическую силу, выполнявшую ряд важных для государственного развития Древней Руси функций. С момента принятия Русью христианства церковь являлась основным институтом социального контроля за властью, одновременно выступая в качестве важнейшего субъекта государственного управления. В период феодальной раздробленности и особенно после ордынского разгрома, когда были разрушены и прекратили существование многие политические институты, именно Церковь как организованная структура приняла на себя многие функции административного управления, и именно она являлась тем стержнем, который продолжал объединять русское общество, способствовал возрождению единой государственности в более поздний московский период.

В этом месте мы должны сделать существенную оговорку, касающуюся особенностей взаимоотношения между Церковью и властью, объективно установившихся в Киевской Руси и оказавших значительное влияние на весь дальнейший ход государственно-политического развития русского общества в Средние века. Своеобразие заключалось в том, что с самого начала взаимоотношения между княжеской властью и Русской православной церковью строились на основе византийской модели государственно-церковных отношений и существенно отличались от тех принципов, на которых были построены отношения между светской и духовной властью в католических странах Западной Европы. В отличие от европейских стран, где римская католическая церковь оказалась над государствами, определяя их внутреннюю и внешнюю политику ("папоцезаризм"), византийская модель, во-первых, изначально исключала такое вмешательство церкви в дела светской власти, во-вторых, в силу исторических условий ее формирования отличалась значительной зависимостью церкви от государства ("цезаролапизм"). В рамках этой модели византийский император формально стоял над константинопольским патриархом, поскольку считался самодержцем всех православных и ответственным за православие.

В целом отношения между Церковью и государством в Киевской Руси развивались в соответствии с восточно-христианской государственно-правовой культурой и строились на основе разделения светской и духовной власти. Церковь непосредственно не вмешивалась в дела светской власти. Однако и киевский князь в отличие от византийского императора не возвышался над Церковью, что обусловило значительную самостоятельность и независимость Русской православной церкви от великокняжеской власти, ее широкие автономные права. Эта особенность государственно-церковных отношений, установившихся в Киевской Руси и вплоть до XVII в. сохранявшихся практически в неизменном виде, в первую очередь была обусловлена историческими условиями, в которых проходила христианизация Руси, и непосредственно вытекала из характера отношений между Киевской Русью и Византией.

Известно, что возникшая при крещении Руси киевская митрополия структурно и функционально подчинялась юрисдикции константинопольской патриархии. Константинопольский патриарх совместно с Синодом по согласованию с императором посвящал киевских митрополитов, возглавлявших Русскую православную церковь и назначавшихся преимущественно из "греков" (исключение составляли митрополиты Иларион и Климент Смолятич, поставленные русскими князьями). В ведение Константинополя входило также регулирование церковного устройства в Киевском государстве, равно как и разрешение возникающих религиозных споров. Присылаемым из Византии киевским митрополитам подчинялись поставленные во всех крупных городах епископы (в некоторых землях архиепископы), которые назначались возглавляемым митрополитом церковным собором (часто с участием великого князя) и руководили обширными церковно-административными округами - епархиями. По некоторым сведениям накануне монголо-татарского нашествия в русских землях насчитывалось не менее 16 епархий, важнейшими из которых были Киевская, Новгородская, Черниговская, Ростовская, Владимиро-Волынская. Огромная территория государства, на которую распространялась власть киевского митрополита, объединявшего все духовенство страны, равно как и сохранявшаяся политическая независимость Русского государства, его удаленность от Византии, также в немалой степени способствовали росту политического и экономического могущества Русской православной церкви.

В то же время сама княжеская власть содействовала усилению позиций Русской православной церкви в различных областях жизни древнерусского общества. Заботясь о распространении христианства, киевские князья проявляли заботу и об укреплении материального положения Русской православной церкви, основу которого первоначально составляла так называемая "десятина" - ежегодно передаваемая в церковную казну десятая часть всех княжеских доходов. Впоследствии с развитием феодального землевладения к этому основному источнику добавились земельные пожалования князей, монастырская колонизация, доходы с церковного суда. Епископам было поручено наблюдать за правильностью мер и весов, что также являлось источником значительных доходов Церкви.

Наряду с ростом экономического могущества расширялась роль Церкви в общественной жизни страны, прежде всего в сфере гражданских правовых отношений. Уже с конца X в. Церковь получила право суда и сбора судебных пошлин по делам семейно-бытового характера. Хотя семейное право в Древней Руси в течение длительного времени основывалось на обычном праве, с принятием христианства оно подверглось сильному воздействию канонического (церковного) права. Так, в связи с запрещением многоженства, не возбранявшегося в языческий период (по некоторым данным, князь Владимир до крещения имел 5 жен и несколько сот наложниц), были установлены жесткие наказания за внебрачные связи, "умыкание" и покупку жен, жестокости над женами и детьми, затруднен бракоразводный процесс. В то же время церковное право не ограничивалось регулированием исключительно семейных отношений. Под юрисдикцией Церкви находились церковные иерархии, священники, монахи, церковнослужители, а также лица, призреваемые церковью - старые, увечные, больные, .ища, потерявшие права гражданского состояния и оказавшиеся вне своего сословия (изгои), зависимые от Церкви холопы ("челядь"). К исключительному велению церковного суда относились преступления против Церкви и нравственности, дела о волшебстве, знахарстве, святотатстве. В дальнейшем деятельность Церкви в сфере регулирования правоотношений не только не уменьшилась, но и приобрела новые формы, что связано было с началом нового периода в истории Древней Руси - периода удельной раздробленности.