Преступления против международного мира
Исторически первой в доктрине международного права была определена противоправность агрессивной войны. Гуго Гроций, "отец международного права", считал справедливой, санкционированной войной лишь такую, которая начата в ответ на нарушение права. Позволительна война как самооборона: "В случае нападения на людей открытой силой при невозможности избегнуть иначе опасности для жизни дозволена война, влекущая даже убийство нападающего"[1].
Идея преступности агрессии и признания необходимости ответственности за нее в новое время проложила себе путь не только в нравственном, но и в правовом сознании человечества. Но лишь по итогам Первой мировой войны был принят ряд документов, в которых юридически запрещалась агрессивная война либо предлагалось такое запрещение (Парижский пакт об отказе от войны как орудия национальной политики или пакт "Бриана-Келлога" 1928 г.[2]).
Наиболее серьезное влияние на развитие концепции преступности агрессивной войны оказало создание и функционирование Нюрнбергского Международного военного трибунала. В ст. 6 его Устава преступлениями против мира были признаны планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, а также участие "в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий". В этом же документе впервые был установлен принцип индивидуальной уголовной ответственности за совершение любого акта агрессивной войны.
Одной из целей ООН является не просто поддержание международного мира и безопасности, но и "подавление актов агрессии или других нарушений мира" (ст. 1 Устава ООН). В то же время в Уставе ООН не содержится определения агрессии как преступления по международному праву, влекущему индивидуальную уголовную ответственность – в ст. 39 говорится о том, что определение "существования любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии" находится в компетенции Совета Безопасности ООН.
Впервые перечень деяний, считающихся проявлениями агрессивной войны, был дан в Определении агрессии, принятом в 1974 г. Российское уголовное законодательство, описывая преступность актов агрессии, употребляет термин "агрессивная война". Однако нет никаких сомнений в том, что термины "агрессия" и "агрессивная война" тождественны, что прямо следует из норм международного права.
Под агрессивной войной (агрессией) как преступным деянием по национальному уголовному праву необходимо признавать альтернативное совершение любого из следующих деяний:
а) вторжение или нападение вооруженных сил на территорию другого государства;
б) любую военную оккупацию, какой бы временный характер она ни носила, являющуюся результатом вторжения или нападения вооруженных сил на территорию другого государства;
в) любую аннексию территории другого государства или части ее, совершенную с применением военной силы;
г) бомбардировку вооруженными силами территории другого государства или применение любого оружия против территории другого государства;
д) блокаду портов или берегов другого государства вооруженными силами;
е) нападение вооруженными силами на сухопутные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты другого государства;
ж) применение вооруженных сил, находящихся на территории другого государства по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой территории по прекращении действия соглашения;
з) предоставление территории для совершения акта агрессии против третьего государства;
и) засылку государством или от имени государства вооруженных банд, групп и регулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, равносильных перечисленным выше актам.
Объективная сторона преступления агрессии. В отечественной доктрине под планированием агрессивной войны обычно понимается разработка ее идейно-политической и военной концепции, составление планов стратегии и тактики военных действий, мобилизационных планов, разработка предложений по структуре, составу, дислокации и задачам вооруженных сил, организация разведывательной деятельности, информационная деятельность и "другие первоначальные этапы развязывания агрессии"[3]. Данная позиция не вызывает возражений по своему существу, за исключением признания за планированием агрессивной войны "первоначальных этапов развязывания" последней – ведь в этом случае планирование агрессивной войны как деяние является частным случаем другого деяния – развязывания такой войны.
Следовательно, под планированием агрессивной войны необходимо понимать совершение любого действия интеллектуального характера, ставящего своей целью достижение целей такой войны. А частными проявлениями планирования как раз могут расцениваться разработка стратегии и тактики ведения военных действий, военной концепции в целом, идеологического обоснования агрессии, мобилизационных планов и т.п.
Например, венцом планирования агрессивных войн германского нацизма стала разработка широко известного плана "Барбаросса" (директива Гитлера № 21 от 18 декабря 1940 г.). Стратегической основой плана "Барбаросса" являлась теория "блицкрига" – молниеносной войны. Планом предусматривался разгром Советского Союза в ходе быстротечной кампании максимум в течение пяти месяцев, еще до того как будет закончена война против Великобритании. Главными стратегическими объектами были признаны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий бассейн. Для ведения войны против СССР была создана агрессивная военная коалиция, основой которой стал тройственный пакт, заключенный в 1940 г. между Германией, Италией и Японией. К активному участию в агрессии были привлечены Румыния, Финляндия, Венгрия. Гитлеровцам оказывали помощь правящие круги Болгарии, а также сателлитных государств Словакии и Хорватии. С фашистской Германией сотрудничали Испания, вишистская Франция, Португалия, Турция, Япония.
В отличие от планирования подготовка агрессивной войны подразумевает совершение любых конкретных действий, направленных на реализацию выработанных планов агрессии, "реальное осуществление комплекса мер и мероприятий организационно-военного и материально-технического характера в целях обеспечения готовности к началу ведения агрессивной войны"[4].
Так, подготовка к агрессивной войне нацистской Германии против СССР начала облекаться в форму конкретных организационных действий сразу после оккупации Польши (по признанию немецких авторов, в июне 1940 г.). К непосредственной подготовке нападения на Советский Союз германское командование приступило летом 1940 г. Конечную цель агрессии Гитлер определил следующим образом: "Уничтожить жизненную силу России. Не должно остаться никаких политических образований, способных к возрождению". Итогом подготовки агрессии Германии против СССР стало сосредоточение на советско-германской границе большей части своих сил, вооружения и боевой техники – до 5,5 млн солдат и офицеров Германии, стран-сателлитов и союзников. 190 дивизий развернулись на всем протяжении от Баренцева до Черного моря. Их должны были поддерживать с воздуха четыре из пяти немецких воздушных флотов.
Развязывание агрессивной войны представляет собой начало конкретных действий по ее ведению как с объявлением начала войны, так и без такового. Любой акт развязывания агрессивной войны должен ставить целью ее дальнейшее ведение, а не быть просто актом спорадического агрессивного применения военной силы против другого государства (государств)[5].
Как развязывание агрессивной войны квалифицированы в решениях Нюрнбергского трибунала аншлюс Австрии и вторжения в Чехословакию, Польшу, Данию, Норвегию, Бельгию, Нидерланды, Югославию, Грецию и ряд других европейских стран. Наконец, 22 июня 1941 г. гитлеровские войска, вероломно нарушив пакт о ненападении между Германией и СССР, без объявления войны напали на советскую территорию, начав тем самым агрессивную войну против СССР. Фашистская Германия и ее союзники обрушили на нашу страну удар невиданной в истории армии вторжения: 190 дивизий, свыше 4 тыс. танков, более 47 тыс. орудий и минометов, около 5 тыс. самолетов, до 200 кораблей.
В новейшей истории также нередки ситуации развязывания агрессивных войн. Не давая политическую оценку, заметим, что многие известные юристы считают действия войск НАТО против Югославии в 1999 г. именно развязыванием и последующим ведением агрессивной войны альянса против этого государства.
Ведение агрессивной войны представляет собой продолжение агрессивной войны после факта ее развязывания[6]. Это преступление может выражаться в полно- и широкомасштабной агрессии против другого государства в виде наступления, нападения, вторжения на его территорию с целью захвата или иными агрессивными целями. Полагаем, что ведением агрессивной войны может быть необъявленное ведение военных действий против другого государства de facto – ведь юридически акт агрессии констатируется вне зависимости от объявления состояния войны.
Совершение военных преступлений в ходе ведения агрессивной войны всегда должно получать самостоятельную правовую оценку, т.е. содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений.
Субъективные признаки преступления агрессии. Один из самых спорных моментов связан с определением круга субъектов преступления агрессии. Довольно распространенной является точка зрения о том, что субъектами планирования, подготовки и развязывания агрессивной войны являются лица, занимающие государственную должность, дающую реальную возможность в силу предоставленных законом полномочий планировать агрессивную войну, принимать решения и осуществлять подготовку или развязывание войны[7].
Эта позиция вызывает существенные возражения. Если признать субъектами планирования, подготовки и развязывания агрессивной войны только лиц, занимающих высшие государственные должности, то вне уголовно-правовой оценки останутся действия непосредственных исполнителей приказов о совершении данных деяний. Конечно, в реальной жизни планирование, подготовку, развязывание агрессивной войны могут совершить (и как показала история, совершили), в первую очередь, лица, занимающие высшие государственные должности, руководители государства. Однако сей факт не означает, что не могут быть исполнителями данных преступлений и другие люди, не стоящие "у руля власти". Следовательно, субъект преступления агрессии является общим.
Субъективная сторона всех актов агрессии может быть выражена только в прямом умысле. Мотивы и цели совершения любого акта агрессивной войны юридического значения для квалификации не имеют.