Повседневная жизнь

В XVII в. развитие сословий и рост Российского государства с необычайным разнообразием присоединенных территорий и проживающего на них населения дали такое же многообразие бытовой культуры, стратегий повседневной жизни, психологии и морально-ценностных установок.

Тем не менее в повседневной жизни русских людей XVII в. можно выделить некоторые общие тенденции.

1. Рост влияния зарубежной бытовой культуры. В XVII в . Россия испытала несколько мощных инъекций западной культуры. Смута начала столетия сопровождалась польской и шведской интервенцией со всеми вытекающими из этого последствиями. Часть территории страны находилась под иностранной оккупацией несколько лет. Войны середины и второй половины столетия обеспечили знакомство русских воинских людей с жизнью шведской Прибалтики (войска дошли до Дерпта и Риги), Речи Посполитой (бывшая столица Великого княжества Литовского Вильно несколько лет была под властью Алексея Михайловича). Присоединение Украины сопровождалось серьезнейшим культурным влиянием бывших земель Речи Посполитой на Россию. Наконец, развитие общества и экономики (полки нового строя, рост числа служилых иноземцев, мануфактурное строительство под началом иностранных специалистов и т.д.) резко расширили горизонты контактов и взаимодействия с западноевропейской культурой.

Все перечисленное способствовало распространению элементов западной бытовой культуры (европейское платье, посуда, пища, предметы украшения жилища, первая газета – "Куранты", придворный театр и пр. – все эти элементы западной культуры появляются в России в XVII в., еще до петровской эпохи), а также европейских научных знаний, переводных книг, памятников литературы. Западное влияние пока не имело такого концентрированного характера, как в годы петровских реформ в начале следующего столетия, но все культурно-бытовые тенденции будущих преобразований были заложены именно в XVII в.

2. Усиление внимания к человеческой личности. В XVII в . происходит демократизация культуры (появление жанра бытовой повести в литературе, распространение эпистолярного творчества, расширение информационных каналов и т.д.)• Оформление и развитие сословий, установление границ между сословиями вызывали к жизни повышенное внимание человека к собственной идентичности. Отсюда обостренное восприятие вопроса о месте личности в этом мире. Американский историк II. Коллманн обратила внимание на необычайно важную роль, которую играло для русских людей XVII в. понятие личной чести. Причем для данного феномена была характерна социальная широта: считалось, что честь в том или ином виде свойственна всем социальным группам. Внимание к вопросам чести – это внимание к личности, се статусу, ее социальным ролям.

В Московской Руси, пишет Нэиси Коллманн, честь была способом разрешения и предотвращения конфликтов, как она была дискурсом, определявшим способ взаимодействия людей в доме, семье, деревне. Она давала людям способ отношения к властям; сознание того, что их честь была частью большого социального резерва, связывавшего их с царем и, таким образом, и с Богом через официальных лиц и другие репрезентации государства. Защита чести предоставляла институты и нормы, связывавшие людей с обществом, а равно и стратегию достижения единства в окружающем мире. Это станет особенно полезным по мере того, как бюрократия и реформы будут все больше связывать индивидов с "воображаемой общиной" абсолютистского государства. Это был социальный код, способствовавший социальному подчинению и порядку. Он подчеркивал нерушимость брака и семьи, уважение социальной иерархии, уклонение от насилия словом и делом как в семье, так и в сообществе, верную службу государству, идентификацию с тем социальным положением, в котором человек рожден. Это не был социальный код, который бы способствовал переменам, инновациям и социальной мобильности, но это было как раз то, что требовалось государству. Он был особенно суров по отношению к женщинам, предписывая им полное подчинение власти мужчин и жесткий контроль за сексуальной активностью. Смирение и послушание считались ценностями, дававшими женщине честь.

3. Формирование сословности бытовой культуры, социальной психологии и повседневной жизни. Именно в XVII в. начинается складываться проблема "нескольких Россий", формирования социально-культурных общностей (иной раз еще и с этнической составляющей), которые по мере развития все больше отдалялись друг от друга. В социуме возникала трагедия непонимания, а его главными объединяющими началами выступали центральная монархическая государственная власть (причем в контексте "бунташного века") и Русская православная церковь (в контексте раскола). Между тем нарастание различий в повседневной жизни, бытовой культуре и социальных стратегиях было неизбежно как в силу общего вектора сословной политики, так и по причине слабой коммуникации между разными частями огромной страны. В этих условиях единственным способом интеграции разнообразного социума оказывается имперская модель. Именно в XVII в. закладываются все предпосылки к воплощению этой модели в жизнь, что в начале следующего столетия в интенсивном режиме было реализовано Петром I.

4. Усиление внимания людей к устройству своей повседневной жизни. Внимание к человеку, к самому себе требовало обеспечения комфортного проживания. Историк Ю. В. Готье очень точно подметил, что до середины XVII в. поместье, а в городах – двор являлись для служилых людей только средством обеспечения их службы; во второй половине столетия они стали обустраивать его как место проживания. Возрастает интерес к обустройству дома, хозяйства, к внешним знакам благосостояния и богатства (раньше такой интерес был характерен только для высшего боярства и дворянства, для социальной верхушки, теперь же он охватывал все более широкие слои).

"В жилищах богатых людей украшения стали играть роль своеобразного социального “паспорта”, свидетельствуя о знатности хозяина. Ворота дома, выходившие на улицу и первыми “представлявшие” владельца миру, превращались в целое сооружение с надвратной кровлей, а иногда и с башней или “вышкой” над ними. Чем шире и узорнее были ворота, тем богаче и знатнее считался владелец двора. Так же обильно и красочно убиралось крыльцо (на котором или возле которого встречали гостей) с одним или двумя “переломами”, а над каждой площадкой перелома – шатровая кровля с флагом или флюгером, перила забраны внизу точеными балясниками. Столь же пышно украшали и кровли высоких зданий, далеко видные за заборами двора. И сами-то крыши крылись “бочкой”, расписным лемехом или лещадью, венчал крыши резной гребень. По свесам и внизу пускали узорчатые причелины и карнизы. Если хватало достатка, то детали крыш золотили или серебрили. Впрочем, царь весьма ревниво относился к таким “излишествам” и облагал владельцев слишком роскошных жилищ дополнительными поборами. Дворцы самого царя, действительно, поражали приезжих сказочной роскошью внутреннего и внешнего убранства".

5. Включение человека во множество корпоративных связей. Например, возьмем городового стрельца. Он – государев служилый человек по прибору, боец городского гарнизона, житель конкретной слободы, согни, улицы, прихожанин своей церкви, член городской общины, выборщик должностных лиц городского и слободского самоуправления, кормилец своей семьи, член определенного рода (клана). Отсюда и значительная роль в социальной жизни понятия "двор", где человек жил вместе со своими родственниками и домочадцами. Двор являлся единицей налогообложения, создавал материальную основу существования члена социума.

Основной тип жилища – изба – в XVII в. меняется мало. Для сельских построек продолжает оставаться характерным отсутствие фундаментов, земляные полы, двускатные крыши с третьим окном под коньком крыши для вытяжки дыма. Избы топились в основном по-черному, печные трубы оставались редкостью и использовались преимущественно состоятельными людьми. Потолки в избах также имели ограниченное распространение.

Из новшеств в сельской архитектуре ученые выделяют распространение сеней и "сенников", которые служили для перехода между строениями, объединяли в единый Н- или П-образный комплекс избы, клети и пр. В крестьянских дворах увеличивается количество надворных построек хозяйственного назначения (клетей, хлевов, погребов, сараев, бань и т.д.).

Жилища зажиточных горожан отличались от крестьянских дворов размером и составом построек. Дома в городах старались ставить на подклете (нижнее помещение, используемое как складское или жилое для прислуги в богатых домах). Тем самым обеспечивался теплый пол в горнице – главном жилом помещении, которое располагалось над подклтом. К концу столетия наряду с горницами распространяются светлицы. Они отличались большими "косящатыми" (из косых кусочков слюды, которые вставлялись в окончины) окнами (в горницах долгое время оставались волоковые окошки и даже по мере распространения окон с рамой они все равно имели маленький размер). Тем самым светлицы отличались принципиально иным количеством дневного света в жилом помещении. В богатых домах их часто использовали в качестве комнат для всякого рукоделия.

В XVII в. утрачивают свое значение два типа более ранних построек – повалуши и терема. Повалушей в XVI в. называлось многоэтажное сооружение на дворе господина, которое являлось чем-то вроде боевой башни для обороны барской усадьбы. В XVII в. нужда в таких сооружениях отпадает. Повалуши превращаются в хозяйственные или вспомогательные жилые постройки. По мнению ряда ученых, постепенно утрачивают распространение и терема как самая верхняя, отдаленная часть хором, предназначенная для поселения подальше от любопытных глаз женской части семьи господина. Как жилые помещения в основном используются горницы и светлицы, а для прислуги – сени и подклеты.

Важным элементом внешнего архитектурного убранства дома в XVII в. становятся лестницы, крыльца и галереи. Поскольку горницы и светлицы обычно размещались на подклете, т.е. фактически на втором этаже, то вход в них делался с помощью лестниц, которым стремились придать художественное убранство.

Для изготовления одежды в XVII в. по-прежнему использовались меха, шкуры, шерстяные, льняные, сермяжные (грубая шерсть) и посконные (конопляные) ткани. Постепенно распространяются иностранные ткани: дорогие сукна, атлас, бархат и т.п. Цена платья из такой ткани могла равняться стоимости деревни. Как показал Г. Г. Громов, в XVII в. одежда оставалась в бытовом плане высокой ценностью. Одеждой (дорогим платьем, шубами) награждали героев, отличившихся на войне. "Платьем" и сукнами давали жалование. Платье крали: в описаниях многочисленных разбоев и бандитских нападений в XVII в. часто фигурирует такой факт, как снятие с потерпевшего одежды. Наконец, любую одежду занашивали до дыр, а обноски хранили и пускали на заплаты для новой одежды.

Русский костюм XVII в. получает развитие в направлении его совершенствования, заимствования иноземных черт, украшения и разнообразия.

"Верхняя одежда мужчин была достаточно разнообразной, но это разнообразие не соответствовало обилию названий: армяки, свиты, азямы, зипуны, кафтаны, однорядки, шубы, охабни, даже сарафан и ферязи попадаются в описях костюма мужчин этого времени. Новое, особое название часто применяли для одинаковых или почти одинаковых по покрою вещей, но различавшихся либо материалом, либо мелкими деталями (длиной, наличием или отсутствием прорезей в плечах и т.п.). Наиболее распространенной верхней одеждой была кроенная в талию, распашная. В крестьянском быту такие одежды в зависимости от длины и ткани назывались либо зипуном (короткая), либо кафтаном (длинная), либо сермягой (из грубого сукна). Подобные же наряды назывались свитой, сукней и т.д. Если у такой одежды полы сходились без запаха, то это была однорядка, имевшая у плеч прорези; рукава могли откидываться назад. В середине века в быт состоятельных крестьян все больше входят как праздничная одежда, воспринятая от горожан, служилых людей по прибору (стрельцов, пушкарей и т.п.), кафтаны из покупного цветного сукна. Восхищение иностранцев вызывали войлочные плащи, очень прочные и не пропускавшие воду. Одежда бояр и придворных дворян была сложнее, разнообразнее и роскошнее крестьянской. Можно заметить здесь выделение своеобразного типа горничной одежды – терлика. Это был сравнительно короткий род кафтана из легкой ткани, плотно облегающий фигуру. На терлики шли обычно цветные гладкокрашеные ткани, часто шелковые. Сверх терлика одевался уже кафтан из цветного сукна с узкими и длинными рукавами, опушенный мехом и тщательно украшенный. Для XVII в. кафтан был наиболее распространенной мужской одеждой, его носили все сословия общества – от крестьян до бояр. Для стрельцов и других родов войск он был и “форменной одеждой” (каждый стрелецкий полк имел свой цвет сукна). У дворян, особенно богатых и приближенных, кафтаны были шиты из бархата и парчи.

Для дворцовых приемов и других торжественных случаев поверх кафтанов надевалась распашная одежда, часто только лишь на плечи, внакидку. Такая одежда называлась по-разному: шуба, опашень, охабень, ферязь, но различия между ними заключались лишь в деталях покроя. Шили парадные одежды из самых дорогих узорных тканей, отделывая их золотым и серебряным шитьем, жемчугом, драгоценными камнями, роскошными мехами. Если жалование царем любой одежды почиталось за честь, то шубой означало награду за большие заслуги или знак особой милости царя...

Кроме летника во время выходов женщины надевали поверх еще какую-нибудь одежду распашного покроя. Летом чаще всего это были просторные и длинные опашни, или охабни, с очень длинными рукавами и обширными воротниками. Шились такие опашни из цветных сукон, узорного бархата, парчи. Носили их в накидку на плечах либо продевали руки в специальные прорези в плечевой части, а длинные рукава откидывались и висели по сторонам. Роскошная ткань обильно украшалась шитьем, жемчугом, мехами (воротник, рукава, прорези, борта). Особенно заботились о красоте пуговиц, которые бывали размером крупнее грецкого ореха и застегивались длинными петлями из узорных шнурков. В богатых семьях опашни считались столь же обязательной принадлежностью свадебного наряда, как и летники. Ставили и меховую подкладку в опашни, но редко...

Почти обязательной частью женского выходного, праздничного наряда были разного рода накладные воротники – “ожерелья”. В зависимости от материала, покроя, украшений назывались эти воротники ожерельями, опашницами, оплечьем, подволокой. Делали их из меха, узорного бархата, парчи, низали из жемчуга в “круживо", сажая в специальные гнезда драгоценные камни...

В русских источниках как основной тип обуви упоминаются сапоги. У богатых это сапоги из цветного сафьяна, нередко расшитые жемчугом, золотой нитью, кованые серебряными подковками и т.д. У простонародья – из некрашеной сыромятной кожи, иногда черные...

“Русские все носят на головах шапки. Князья и Бояре, или Государственные Советники (Царские Думные), когда выходят на торжественный собрания, из черной лисицы, или соболя, вышиною с локоть; в другое же время бархатныя... шапки, подбитыя черною лисицей, или соболем с небольшою опушкою из того же меха, и по обеим сторонам обшитыя золотым, или жемчужным снуром. Простой народ носит летом белыя войлочный шляпы, а зимою суконныя, подбитыя обыкновенным (бараньим) мехом шапки” [Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию]".

Питание русского человека в XVII в. продолжало развивать традиции предыдущего столетия, и здесь сложно говорить о каких-то серьезных новациях, кроме проявления уже упоминавшихся тенденций: роста разнообразия, расширения иностранного влияния на столах знати и т.д.

"Хлеб оставался основной пищей. По будням ели хлеб из ржаной муки, к которой иногда добавляли ячную (ячменную). Ржаной хлеб обходился дешевле пшеничного и к тому же его считали более питательным. В зависимости от сорта муки, из которой пекли хлеб, ржаные хлеба различали ситные и решетные, а пшеничные калачи – тертые, коврищатые, крупичатые. Мукой высшего сорта считалась крупичатая... В городах выпекали хлеб и всевозможные изделия из теста специальные ремесленники. Так, в Москве в 1638 г. было около 600 человек, занимавшихся изготовлением и торговлей продуктами питания, из них 167 были заняты только производством хлебных изделий. В это число входили 78 московских калачников, 54 хлебника и 35 пирожников...

По внешнему виду хлеб различали гладкий, или обыкновенный, и “изразчатый”, т.е. украшенный и выпеченный в формах. Трудно представить полный перечень, изготовлявшихся в XVII в. хлебных изделий: калачи, караваи, ковриги, папошники, басманы, колабы, сайки и т.д. Калачи, например, делались в зависимости от муки и формы нескольких сортов. Самыми лучшими считались калачи печеные из пшеничной крупичатой муки в форме витых колец... Калачи в виде круглых булок назывались “братскими”, их пекли из толченой муки. Другой сорт – “смесные” калачи – получил такое название потому, что пеклись они из равной смеси пшеничной и ржаной муки. Такой хлеб, имевший особый вкус, подавался даже к царскому столу...

Среди изделий из теста особое место в русской кухне занимали пироги... По форме русские пироги были чаще всего продолговатые: долгие, косые, “караси” (но форме напоминающие карасей), реже пекли круглые пироги, пироги “копытцами” (в виде ватрушек). Величина пирогов была различной – от больших до самых маленьких, которые называли пирожками. Начинка для пирогов была весьма разнообразной: мясо, рыба, творог, каши, овощи. Источники XVII в. отмечают не менее 50 видов пирогов...

Помимо пирогов следует отметить караваи; они были нескольких видов: “битой”, “яцкий”, “брацкий”, “с сыром”, “с сахаром”... Из других мучных изделий популярны были оладьи и котло.ма (разновидность оладий), которые подавались на стол с медом. Блины пекли как из пшеничной муки, так и из просяной, овсяной, гречневой (последние называли “красными”). Блины делали тонкими или с “припеком”, для припека брали лук, яйца, снетки. Хворосгы, сладкие пироги и коврижки, медовые пряники составляли праздничное лакомство. Изготовление пряников, испеченных “на меду” и украшенных различными узорами, что достигалось при помощи специальных “пряничных досок”, было особой ремесленной специальностью.

По-прежнему распространенным видом хлебной пищи всех слоев населения были каши (ячменные, гречневые, овсяные, пшенные) и кисели. Так, в монастырских обиходниках перечисляются самые разнообразные каши: “каша пшенная с медом”, “каша с головизнами”, “каша с рассолом и сельдями”, “каша гречневая с горохом”, “каша с отваром”, “каша тертая с соком”, “каша овсяная со снетками”, “каша ячная с огурцами”... По скоромным дням в пищу употребляли молочные продукты: молоко (свежее, кислое, топленое), сливки, сметану, творог, сыр. На молоке варили кашу, его добавляли в лапшу; из смеси творога, яиц, молока и муки делали сырники...

Мясные блюда приготовлялись из баранины, свинины, говядины и птицы. По-видимому, особое отношение было в то время к телятине. Иностранцы отмечают, что русские люди не употребляли в пищу телятину, считая ее “поганою”... Мясо яловых коров солили осенью на зиму; сердце, ноги, печень, языки впрок не заготовлялись... Свиному мясу перед говяжьим отдавалось явное предпочтение. Свинину солили на зиму; из сала варили щи и добавляли его в кашу.

Щи так же, как и в XVI в., оставались важной горячей пищей. Их варили обязательно на кислой основе, из разного мяса с капустой, репой, борщом. Молодых поросят зажаривали целиком и ставили на стол “под хреном и чесноком”. Из свиных голов делали студень. Кишки начиняли смесью из мяса, гречневой каши, муки и яиц; часть желудка (рубец) – луком и гречневой кашей. Эти блюда, как и большинство мясных вареных и жареных кушаний, подавались “под взваром” (соусом).

Рыбная нища была распространена в XVII в., по-видимому, более, чем мясная. Объяснялось это в первую очередь тем, что Московское государство было богато рыбой, промыслом которой занималось население от Белого моря до Каспийского. Определенную роль в распространении рыбной пищи играла церковь, которая ограничивала потребление мяса, разрешая два дня в неделю (в среду и пятницу) питаться только рыбной или растительной нищей... Наиболее распространенными напитками в XVII в. оставались квас, мед и пиво. Пиво варили из ячменя, ржи, овса, пшеницы, хмеля. Было несколько сортов пива: простое, легкое, мартовское, малиновое, поддельное (чем-нибудь приправленное), приварное... Одним из самых любимых и популярных напитков оставался мед. Трудно перечислить все его сорта: мед сыченый, простой, пресный, красный, белый, ягодный, яблочный, вишневый, смородинный, можжевеловый, малиновый, черемховый, мед “с гвоздицы”, обарный, приварный, белый паточный, боярский, княжой, старый, светлый, легкий, выкислый, “брацкий”. По технологии приготовления все сорта различали на вареные и ставленые...

В это время в России появляется чай. Впервые его прислали в дар Михаилу Романову из Монголии. Во второй половине века чай в расфасованном виде (“в бумажных пакетах, в каждом фунт веса”) привозят русские купцы из Китая. Чаю приписывали лечебные свойства и употребляли больше как лекарство, чем просто напиток".

В XVII в. известны первые случаи употребления табака (попал на Русь в годы Смуты вместе с европейскими наемниками). Однако распространения табак не получил, да и власти относились к курению отрицательно: при Михаиле Федоровиче курильщикам отрезали нос.

В повседневной жизни русского человека XVII в. сочетаются две тенденции: с одной стороны, продолжает довлеть традиция, восходящая к XVI в., с другой – зарождаются новые тенденции, явления и процессы, которые исподволь подготавливают петровские реформы начала XVIII в. Необходимо подчеркнуть, что распространенное мнение о взрывообразности и революционности петровских реформ в области быта не совсем верно: зародыши практически любой из них можно найти в XVII в. Петровские реформы были подготовлены всей логикой развития русской истории в XVII в.