Постструктуралистская философия историологии: М. Фуко

Как уже было отмечено, идеалы структурализма постепенно исчерпали себя. В связи с этим появилась целая плеяда постструктуралистов. По многим параметрам среди них первым должен быть назван Мишель Фуко (1926–1984). Дело в том, что интересующие Фуко проблемы лежат в области методологии истории. Как он полагал, именно обращение к методологии позволяет, во-первых, освободиться от балласта многих устаревших философских учений; во-вторых, обогатить философию потенциалом лингвистики, этнологии, экономики, медицины, психологии, т.е. дисциплин, не обладающих устойчивой научной традицией. Ставится задача не упустить из внимания "живую, нежную и трепетную историю"[1].

Это крайне важный момент, конкретное должно быть понято во всем его многообразии. Как видим, Фуко сознательно стремился продолжить философскую установку на преодоление абстрактного понимания конкретного. Именно в абстрактности, в оторванности от жизни обвиняли структурализм. М. Фуко не спешил от него отказаться. Если в историческом поле есть структуры, то хотя бы для начала они должны быть изучены. Следует учесть, что структуры не существуют от века, они проходят стадии становления, укрепления и рассеивания. И к тому же нежная ткань истории содержит не только структуры. Фуко отдавал должное концепту структуры, но он не ставил его в центр своей методологии. Структуралист целенаправленно ищет структуры, а, обнаружив их, спешит отпраздновать свой научный успех. Фуко же хотел понять историю такой, какой она является.

Но удавалось ли философам понять нежную и трепетную историю? Увы, даже выдающиеся философы, например Гегель и Маркс, которые сознательно руководствовались историческим подходом, огрубляли действительность. Главным образом постольку, поскольку они непременно стремились рассмотреть исторические этапы больших длительностей, представляя их как непрерывную связь событий, под толщей которой якобы находятся неподвижные и немые основания. Они упускали из вида прерывности, разделения, ограничения, рассеивания, искали единый центр, короче говоря, следовали идеалу глобального описания. Описание должно быть тотальным, охватывая все события, но не глобальным[2].

Теоретическая разработка. Новаторство М. Фуко

М. Фуко не считал возможным отделение философии и истории друг от друга. Он включил историю в философию. В указанном отношении у него нет предшественников.

Можно вспомнить в этой связи и Ю. Хабермаса, который включил в философию изрядные регионы социально-политического знания, но историология никогда не была у него на первом месте. Фуко не случайно включил термин "археология" в название книги, состоящей всего из двух слов – "археология знания". Подобно археологу, он изучал исторические памятники, которыми для него являлись в основном соответствующие документы. Разумеется, речь идет об археологии как принадлежности философии. Строго говоря, речь идет о метаисториологии. Впрочем, как правило, Фуко выполнял функции и археолога-историка и археолога-философа. Он явно хотел быть самостоятельным и в качестве первого, и в качестве второго.

Но что является полем приложения сил археолога-историка? Материальные памятники-объекты, идеи, отдельные документы? Философская осторожность вынудила Фуко выбрать письменные памятники, да и то с определенными оговорками. Ему необходимо было оттолкнуться от чего-то такого, что, обладая смысловым ОГЛАВЛЕНИЕм, искажено в наименьшей степени. Материальные объекты сами по себе не обладают смыслом, идеи же являются творениями некоторых авторов, с которыми Фуко не спешил согласиться. Наиболее нейтральным предметом исследования оказываются письменные документы, но ведь и они написаны кем-то, кто, возможно, неверно истолковал исторические события. Но тут уж ничего не поделаешь, с чего-то надо начинать. Недостатки письменных документов не являются фатальными. Эти документы можно и следует критиковать, проблематизировать и тематизировать, дополнять другими источниками. Фуко стремился подготовить себе предмет исследования в форме поля дискурсов. Именно такое поле должно быть освоено посредством философского исследования, которое позволит выделить, среди прочего, и идеи, и материальные объекты.

Из первоисточника. Принципиальная установка М. Фуко

"Я решился описывать высказывания в поле дискурса и все те отношения, которые они порождают"[3].

Но как очертить границы поля дискурсов, может быть само введение представления о нем несостоятельно? Фуко исходил из наличия некоторых групп высказываний, каковыми являются, например, медицина, экономика, грамматика. Предыдущие поколения людей подготовили для современных философов многообразие дискурсов. Их исследование должно показать, действительно ли правомерно говорить о поле дискурсов. Если не будут обнаружены основания, позволяющие считать совокупность дискурсов полем, например их связности, соотносительность с одними и теми же объектами и темами, то придется отказаться от первоначального выбора. В любом случае Фуко не был намерен вслед за многими другими философами рассуждать о всех высказываниях скопом. В таком виде они вообще никому не доступны.

Следует выделить такое поле дискурсов, которое обозримо, поэтому Фуко всегда рассматривал состояние дисциплин в определенный исторический период, например, в конце XVIII в. Разумеется, одним концептом "поле дискурса" не обойтись, необходимы концепты с более специфическим ОГЛАВЛЕНИЕм. Избегая концептов, обязывающих к слишком многому, например таких, как наука, идеология, теория, Фуко ввел представление о дискурсивной формации. Это совокупность высказываний, образующих некоторое целое благодаря их соотношению, порядку, позициям, функционированиям, трансформациям[4].

Но что же интересует исследователя, изучающего ту или иную дискурсивную формацию? Деятельность исследователя, его желания и идеи? Нет, не они, а дискурсивная практика. "Это совокупность анонимных исторических правил, всегда определенных во времени и пространстве, которые установили в данную эпоху и для данного социального, экономического, географического или лингвистического пространства условия выполнения функции высказывания"[5]. Высказывание есть лингвистическое действие в области исторического. А дискурсом называется совокупность высказываний, принадлежащих к одной и той же дискурсивной практике. Дискурс – это всегда игра.

Теоретическая разработка. Антиструктурализм М. Фуко

Фуко интересовался не структурами, хотя и они важны, а становлением и видоизменением дискурсивных практик, всем тем, что в них происходит, трансформациями, рассеяниями, сгущениями. Основную концептуальную нагрузку у Фуко несут не понятия, соотносимые с теми или иными признаками, а упомянутые выше "анонимные исторические правила" осуществления дискурсов.

В качестве постструктуралиста М. Фуко производит коренную перестройку всего института знания, которая, разумеется, не могла пройти бесследно для философии историологии. Решающий шаг состоял в противопоставлении традиционной истории идей "археологии"[6]. Представим это противопоставление в виде таблицы (табл. 6.4).

Таблица 6.4. История идей и "археология" Фуко

История идей

"Археология" Фуко

Контролирует производство дискурсов посредством сильных исключений, в том числе:

1) говорить можно не все и не при любых обстоятельствах;

2) разделение и отбрасывание (игнорируется речь неугодных лиц);

3) полностью исключается ложное

Изучается, каким образом в конкретных исторических условиях в поле производства дискурса появляются исключения вроде тех, которые указаны слева. Внимание концентрируется не на противопоставлении истинного ложному, а на воле к истине

Не придает дискурсу характер основного исторического события, концентрирует свое внимание на природе мысли

Считает дискурс основным историческим событием, практикой, подчиняющейся правилам

Видит источник дискурсов в фигурах автора, дисциплины, истины

Указанные слева фигуры интерпретируются как негативная игра рассечения и прореживания дискурса

Постулирует непрерывность дискурса

Рассматривает дискурсы как прерывные, соседствующие и взаимоперекрещивающиеся практики

Реализует правило внутреннего, ищет в дискурсе ядро

Реализует правило внешнего, не ищет внутреннего дискурса. Определяет условия его возможности

Считает принципами исследования:

– сознание;

– единство;

– регулярности;

– значения;

– непрерывности;

– причинности;

– зависимости;

– знаки и структуры;

– идеологию запрета

Считает принципами исследования:

– события;

– серии;

– оригинальности;

– условия возможности событий;

– прерывности;

– случайности;

– свободы;

– трансформации рассеяния;

– игры (дискурс – это всегда игра)

Обобщая изложенное выше, можно констатировать, что философствование Фуко реализует триаду "генеалогия – критика – “археология”". Генеалогия изучает образование дискурсивных практик. Критика анализирует процессы прореживания, перегруппировки и унификации дискурсов. Но решающее философское действие совершается в "археологии", а именно – в проблематизации в историческом поле. "Проблематизация – это совокупность дискурсивных и недискурсивных практик, вводящих нечто в игру истинного и ложного и конструирующих эту игру в качестве объекта мысли (будь то в форме морального размышления, научного познания, политического анализа и т.д.)"[7].

Для Фуко наука – это определенная дискурсивная практика, реально работающая рациональность. Что именно считается истиной, определяется установленными в дискурсивной практике правилами. Истина всегда контекстуальна, т.е. она зависит от конкретной ситуации, и относительна. Философия науки – это всегда философия истории науки, которая составляет органичную, но всего лишь одну часть истории культуры. Культура богаче науки. Итак, мы рассмотрели методологический срез философии дискурсивных практик Фуко. На наш взгляд, оценка философского проекта Фуко в целом должна быть достаточно высокой.

Выводы

1. Для творчества Фуко характерно единство методологических установок и их реализаций, включение в философию концептуального содержания истории, эффективная реализация проблемного метода, развитие идеи микрофизики власти, придание новых импульсов практике человеческой жизни, детальное исследование феноменов дискурсивно-практической формации.

2. Вместе с тем против Фуко выдвигались и существенные обвинения, особенно Ю. Хабермасом[8]. М. Фуко – антирационалист, отказывается от достижения понимания явлений, не интересуется масштабными причинными связями, релятивист, избегает философии ценностей, критикуя философию субъекта, в конечном счете как раз к ней и возвращается, его же критика социального настоящего оказывается мнимой, по сути сохраняя его незыблемым.

3. М. Фуко представил яркий вариант постструктуралистской философии историологии. Впрочем, было бы опрометчиво считать, что он серьезно занимался изучением устройства исторической науки. Сказывается недостаток метанаучной работы.