Пиратство

Пиратство относится к одному из древнейших видов преступлений, возникновение которого связано с выходом человека в море для торговли и завоевания новых территорий. Как отмечают исследователи этого явления, есть основания полагать, что в тот день, когда первый морской торговец нагрузил свою лодку товарами, вслед за ним отправился и первый морской разбойник^[1].

В разные периоды истории отношение к пиратству складывалось неоднозначно: в древности пиратство было побочным занятием приморских племен, в античные времена их объявляли врагами человечества и нещадно уничтожали, в средние века появилась разновидность легального морского разбоя, каперство. Каперский патент действовал только во время войны и подтверждал предоставленное государством право нападения на торговые суда неприятеля и получения части захваченного имущества.

В целом же до конца XVIII в. разница между торговыми и пиратскими флотами была очень незначительна. Едва ли не каждое судно в ту пору было вооружено, и любой мирный торговый корабль, встретив в море такое же нагруженное товарами судно, брал его на абордаж. Добыча доставалась более проворному и лучше вооруженному^[2].

Между тем, поскольку пиратство негативно влияло на развитие морской торговли, страны, страдающие от нападений на море, были заинтересованы в принятии согласованных мер по противодействию этому явлению. В 1856 г. был принят один из первых международных актов Нового времени в области безопасности морского судоходства – Парижская декларация о принципах морского международного права^[3]. Основным достижением этого документа, подписанного представителями Австрии, Франции, Великобритании, Пруссии, России, Сардинии и Турции, стала полная отмена каперства.

В XX в. пиратство обрело новые формы и существовало в основном в форме рейдерства, представлявшего собой захват военными кораблями транспортных и торговых судов противника. Главной целью рейдеров, в отличие от каперов, была нс нажива, а причинение убытков противнику. Поэтому для рейдерства характерно уничтожение, зачастую без грабежа, вражеского судна.

В 1930-е гг. нападения военных судов распространились и на суда нейтральных стран. С целью обезопасить свой флот от разбойных нападений представители СССР, Англии, Франции, Турции, Греции, Югославии, Румынии, Болгарии и Египта в 1937 г. подписали Нионское соглашение, по которому нападения на торговые суда нейтральных стран квалифицировались как пиратство^[4].

Новый всплеск пиратских нападений произошел в начале XXI в. На сегодняшний день случаи пиратства отмечаются в Карибском бассейне, у берегов Юго-Восточной Азии и Южной Америки, однако наиболее пораженными этим явлением регионами являются воды Западной и Восточной Африки. К 2008 г. самым опасным местом для судоходства стал Аденский залив, в котором ежегодно фиксируется несколько сотен нападений на гражданские суда. По сведениям Международного морского бюро, из 445 пиратских атак на суда, совершенных в 2010 г., 92% произошло у берегов Сомали.

Для наведения порядка в этом регионе Советом безопасности ООН был принят ряд резолюций^[5], направленных на решение проблемы пиратства и предусматривающих меры по пресечению нападений па суда, как в открытом море, так и в пределах территориальных вод Сомали. В результате предпринятых международными организациями и заинтересованными государствами действий по патрулированию морских торговых путей у побережья Сомали и сопровождению судов вооруженной охраной удалось существенно сократить число пиратских атак в Аденском заливе^[6].

Между тем, несмотря на предпринимаемые усилия, нападения на море продолжают представлять серьезную угрозу безопасности судоходства, жизни и здоровью людей на море, причинять значительный ущерб экономике многих стран. Высокая общественная опасность пиратства обусловила отнесение указанного деяния к преступлениям международного характера.

Впервые признаки пиратства были закреплены в Женевской конвенции об открытом море от 29 апреля 1958 г.^[7], которая рассматривала его как:

1) любой неправомерный акт насилия, задержания или грабежа, совершаемый с личными целями экипажем или пассажирами какого-либо частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата и направленный против какого-либо другого судна или летательного аппарата или против лиц или имущества, находящихся на их борту в открытом море или за пределами юрисдикции какого бы то ни было государства;

2) любой акт добровольного участия в использовании какого-либо судна или летательного аппарата, если тот, кто этот акт совершает, знает обстоятельства, в силу которых это судно или этот летательный аппарат являются пиратским судном или пиратским летательным аппаратом;

3) любое действие, являющееся подстрекательством или сознательным содействием совершению действия, предусматриваемого в п. 1 или 2 ст. 15 данной Конвенции.

Указанное определение пиратства не претерпело изменений и в принятой в 1982 г. Конвенции ООН по морскому праву. Закрепление в указанных конвенциях признаков, раскрывающих ОГЛАВЛЕНИЕ пиратства, позволяет всем странам – участницам названных соглашений при определении национальных механизмов борьбы с пиратством исходить из одинакового понимания сущности этого явления, а также осуществлять согласованные меры по его предотвращению.

Из приведенного определения видно, что пиратство представляет собой многоплановое явление. Посягая на отношения в сфере обеспечения свободы и безопасности морского судоходства, оно может причинять вред жизни, здоровью, свободе, личной неприкосновенности, собственности, окружающей природной среде.

Конвенция об открытом море 1958 г., так же как и Конвенция ООН но морскому праву 1982 г., исчерпывающим образом определили предмет посягательства при пиратском нападении. В частности, как пиратство может быть квалифицирован только акт нападения на водное судно, летательный аппарат или лиц и имущество, находящееся на борту.

Под водным судном понимается сооружение, предназначенное для постоянной работы в плавучем состоянии в водной среде. При этом не имеют значения технические характеристики плавсредства, в том числе его водоизмещение, грузоподъемность и прочее, форма собственности, целевое назначение (военное, торговое, почтовое, спасательное, научное, учебное и др.). Вместе с тем нс признаются судами объекты, жестко закрепленные на морском дне, такие как стационарные платформы, нефтяные вышки, маяки.

Летательный аппарат представляет собой устройство для управляемого полета, поддерживаемое в атмосфере за счет взаимодействия с воздухом, отличного от взаимодействия с воздухом, отраженным от поверхности земли или воды. Поскольку в конвенционных нормах не указаны характеристики летательного аппарата, можно сделать вывод, что его видовые особенности и принадлежность не имеют значения для квалификации актов пиратства.

Исходя из конвенционных определений пиратства, предметом посягательства может быть только другое судно, которое подвергается нападению. Поднятие мятежа членами экипажа, попытки лиц, правомерно находящихся на судне, завладеть судном или грузом и другие подобные действия составом пиратства не охватываются.

К имуществу, находящемуся на борту, могут быть отнесены имеющиеся на суде машины и оборудование, запасы топлива, документация, перевозимый груз, а также имущество пассажиров и членов команды.

Согласно Конвенции об открытом море и Конвенции ООН по морскому праву пиратство может быть осуществлено в форме неправомерного акта насилия, задержания или грабежа.

Первая разновидность общественно опасного деяния представляет собой применение насилия в отношении экипажа или пассажиров суда. Насилие может иметь форму физического воздействия на потерпевшего, когда к лицу непосредственно применяется физическая сила. К этому виду насилия относится связывание потерпевшего, лишение его свободы передвижения, нанесение побоев, причинение вреда здоровью различной степени тяжести, лишение жизни.

Психическое насилие образуют угрозы применения физической силы, в том числе угроза убийством, причинением вреда здоровью и другие формы психического воздействия на членов экипажа или пассажиров судна. В качестве психического насилия также может рассматриваться демонстрация оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Угроза может быть высказана потерпевшим непосредственно (при личном контакте, с использованием средств связи, через громкоговорящее устройство) или путем предупреждающих выстрелов. При любом способе оглашения угрозы у потерпевших должны иметься основания опасаться ее фактической реализации.

Как правило, насилие при пиратстве применяется для облегчения достижения нападающими своих целей. В связи с этим, несмотря на то что насилие названо в определении пиратства как самостоятельное действие, чаще всего оно представляет собой способ совершения посягательства, суть которого заключается в задержании или грабеже.

Задержание судна заключается в лишении его возможности свободного передвижения согласно избранному маршруту. Способы задержания в конвенционных нормах не конкретизированы. Это может быть блокирование его другими плавсредствами либо отстранение капитана от командования судном. Причем действия по задержанию судна могут нс сопровождаться применением физического насилия к экипажу, например при предупредительном обстреле судна, сбрасывании мин по курсу, взятии судна на абордаж, таране.

Задержанию могут быть подвергнуты также члены экипажа или пассажиры, находящиеся па борту судна. Задержание может сопровождаться применением физического или психического насилия. Вместе с тем не исключено ненасильственное задержание, заключающееся в ограничении или лишении свободы передвижения потерпевших.

В качестве грабежа следует рассматривать действия по изъятию имущества у лиц, находящихся на судне, и обращению его в пользу нападающих. Так же как и при задержании, в ходе грабежа к членам команды или пассажирам судна может быть применено насилие с причинением вреда здоровью любой степени тяжести. Наступление указанных последствий не влияет на квалификацию содеянного по нормам международного права.

Для признания пиратства оконченным преступлением достаточно установления факта совершения любого из перечисленных деяний: применения насилия, задержания или грабежа. Дальнейшие действия, связанные с установлением контроля над судном, перемещением его в пространстве с целью угона, выдвижением требований, касающихся судьбы судна и находящихся на борту лиц, остаются за рамками конвенционного состава пиратства.

Международно-правовое определение пиратства исходит из признания конструктивным признаком пиратства средства совершения преступления. Таковым является водное или воздушное судно, участвующее в совершении акта пиратства. Причем, как следует из содержания ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву, это может быть любое частновладельческое судно, отличное от судна, на которое совершается нападение, поскольку, как было отмечено, за рамками состава пиратства находятся нападения, совершаемые лицами, правомерно находящимися на судне.

Обязательным признаком пиратства является место совершения преступления. Согласно ст. 15 Конвенции об открытом море и ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву пиратством может быть признан только такой акт насилия, задержания или грабежа, который происходил в открытом море или в месте за пределами юрисдикции какого-либо государства.

При определении границ пространства, входящего в открытое море, следует обращаться к международным правовым актам, раскрывающим это понятие, в частности к Конвенции об открытом море и Конвенции ООН по морскому праву. Конвенция об открытом море относит к открытому морю все части моря, которые не входят ни в территориальное море, ни во внутренние воды какого-либо государства. В Конвенции ООН по морскому праву открытое море понимается более узко, поскольку согласно ст. 86 названного документа к открытому морю помимо территориальных морей и внутренних вод не относятся также исключительные экономические зоны государств и архипелажные воды государств-архипелагов. Учитывая правила исчисления ширины территориального моря и исключительной экономической зоны, содержащиеся в ст. 3 и 57 Конвенции ООН по морскому праву, можно сделать вывод, что границы территориального моря и исключительной экономической зоны не только не совпадают, но и отстоят друг от друга на 188 морских миль. Вместе с тем точное определение места совершения преступления является необходимым условием квалификации пиратства как международного преступления.

На устранение указанного противоречия при определении границ открытого моря направлено положение п. 2 ст. 58 Конвенции ООН по морскому праву, позволяющее применять ст. 88–115 этой Конвенции к исключительной экономической зоне, если это не противоречит нормам указанного документа, регламентирующим режим исключительной экономической зоны. Таким образом, все положения Конвенции ООН по морскому праву, посвященные противодействию незаконным действиям в открытом море, в полной мере распространяются на случаи совершения пиратства в исключительной экономической зоне, а все нападения на суда за пределами территориального моря могут быть квалифицированы как пиратство.

Аналогичным образом следует решать вопрос при оценке посягательства на воздушное судно – если неправомерные действия, подпадающие под признаки пиратства, имели место в воздушном пространстве над открытым морем, содеянное образует состав конвенционного пиратства и может преследоваться по нормам международного права.

Именно место совершения преступления превращает пиратство в преступление международного характера и предопределяет возможность установления в отношении таких посягательств универсальной юрисдикции. Статья 105 Конвенции ООН по морскому нраву закрепляет право всех государств – участников Конвенции осуществлять захват пиратского судна или пиратского летательного аппарата, арестовывать находящихся па нем лиц и имущество, преследовать пиратов в судебном порядке.

Совершение нападений на водное судно или летательный аппарат вне района открытого моря или в ином месте вне территории какого-либо государства изменяет квалификацию содеянного, поскольку такое деяние подпадает под национальную юрисдикцию отдельного государства, контролирующего водное и воздушное пространство. При совершении акта пиратства в территориальных или внутренних водах какого-либо государства, равно как и в его воздушном пространстве, исключается возможность пресечения нападения любым другим государством. Ограничение принципа исключительной юрисдикции прибрежных государств в их территориальных и внутренних водах допускается в отдельных случаях по решению Совета Безопасности ООН.

Такое отступление от фундаментального принципа международного права имело место для пресечения актов пиратства в прибрежных водах Сомали, где деятельность пиратов достигла огромных масштабов. Учитывая невозможность обеспечения безопасности территориальных вод для мореплавания и судоходства без вмешательства мирового сообщества, Совет Безопасности ООН удовлетворил просьбу правительства Сомали об оказании международной помощи в противодействии пиратству у берегов страны. Принятые Советом Безопасности резолюции в течение определенного периода предоставляли государствам, сотрудничающим с переходным правительством Сомали в борьбе с пиратством, право предпринимать необходимые меры для пресечения актов пиратства и вооруженного разбоя на морс. На посягательства, совершаемые в пределах национальной юрисдикции Сомали, Совет Безопасности ООН распространил все положения международного права, касающиеся противодействия пиратству в открытом море. В частности, резолюция 1816 Совета Безопасности ООН от 2 июня 2008 г. разрешила указанным государствам для пресечения актов пиратства входить в территориальные воды Сомали, использовать в отношении актов пиратства согласно нормам международного права все необходимые средства сообразно тому, как это разрешается делать в открытом море в отношении актов пиратства.

Действия, подпадающие под конвенционное определение пиратства, могут совершаться и за пределами открытого моря при выполнении лицами посреднических или подстрекательских функций. Так, п. "b" и "с" ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву относят к пиратству любой акт добровольного участия в использовании пиратского судна, а также подстрекательство к совершению акта пиратства.

Согласно конвенционным определениям конструктивным признаком пиратства является наличие личных целей. ОГЛАВЛЕНИЕ указанных целей в международных правовых актах не раскрывается, поэтому к таковым могут быть отнесены любые намерения, связанные с удовлетворением личного интереса. Доминирующей целью пиратства является корысть – именно ради стремления к наживе изымается груз, имущество пассажиров и само судно.

Однако пиратство не всегда совершается с намерением завладеть чужим имуществом, результатом нападения может быть потопление судна или уничтожение груза с целью мести или разорения конкурентов.

Цели совершения преступления позволяют отграничить пиратство от других схожих посягательств. Так, наличие политических целей при нападении на морские или воздушные суда не позволяет квалифицировать содеянное как пиратство, поскольку такие посягательства обладают признаками преступлений террористического характера.

Значимым признаком пиратства является характеристика субъектов посягательства, к которым конвенционные нормы относят членов экипажей или пассажиров частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата. При совершении нападения военным кораблем, государственным водным или воздушным судном содеянное не может рассматриваться как пиратство, так как представляет собой проявление агрессии со стороны государства.

На это прямо указано в резолюции 3314 (XXIX) Генеральной Ассамблеи ООП от 14 декабря 1974 г., в которой нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты другого государства квалифицируется в качестве акта агрессии независимо от объявления войны (п. "d" ст. 3).

Как отмечает Л. Н. Галенская, бороться с нападениями государственных судов и военных кораблей на суда других стран в открытом море надо не путем подведения их под понятие пиратства, а квалифицируя как опаснейшее международное преступление, чреватое угрозой миру и безопасности народов^[8].

Члены экипажей военных кораблей или государственных судов признаются субъектами пиратства лишь в одном случае – при поднятии ими мятежа и захвате контроля над этим судном или летательным аппаратом. При выходе судна из-под контроля государства все решения, принимаемые лицами, захватившими управление судном, уже не являются отражением воли государства флага, а представляют собой проявление инициативы частных лиц. Именно поэтому ст. 102 Конвенции ООН по морскому праву приравнивает содеянное поднявшим мятеж экипажем военного или государственного судна к действиям, совершаемым частновладельческим судном.

Пиратские нападения следует отличать не только от акта агрессии, но и от преступлений террористического характера, к которым относятся захват заложников, незаконный захват воздушных судов и деяния, предусмотренные Конвенцией о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, от 10 марта 1988 г.

Как проявления терроризма, угрожающие безопасности морского судоходства, рассматриваются действия лица, предусмотренные ст. 3 этой Конвенции (см. подробнее п. 6.12 настоящего учебника).

Несмотря на некоторые общие черты, преступления, перечисленные в Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, отличаются от пиратства по объекту, предмету посягательства, признакам объективной стороны и субъективному содержанию.

Так, сравнение признаков объективной стороны указанных посягательств позволяет выделить следующие принципиальные различия. В объективную сторону пиратства не входят захват судна и установление над ним контроля. Эти действия при акте пиратства могут иметь место после нападения на судно, но на квалификацию не влияют.

Кроме того, если при пиратстве задержание судна является признаком оконченного состава, то при совершении любого акта, направленного против безопасности морского судоходства, задержание представляет собой лишь этап в достижении конечной цели посягательства, поскольку согласно положениям Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, момент окончания преступления связывается с захватом судна или установления над ним контроля.

Конструктивным признаком пиратства и незаконных актов, направленных против безопасности морского судоходства, выступает совершение акта насилия, однако Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, признает насилие преступным деянием только при наличии угрозы безопасному плаванию судна.

Еще одно отличие между пиратством и преступлениями, представляющими опасность для безопасности морского судоходства, заключается в том, что последние могут совершаться в таких специфических формах, несвойственных пиратству, как разрушение судна, нанесение судну или грузу повреждений, угрожающих безопасному плаванию данного судна, помещение на борт судна устройств или веществ, способных разрушить это судно, нанести ему повреждение, которое угрожает или может угрожать безопасному плаванию судна, разрушение морского навигационного оборудования, нанесение ему серьезных повреждений или создание серьезных помех его эксплуатации, а также сообщение заведомо ложных сведений, создающих угрозу безопасному плаванию судна.

Принципиальное отличие пиратства от незаконных действий, направленных против безопасности морского судоходства, заключается также в субъективной составляющей содеянного. Главной задачей морского терроризма, как и любой другой формы терроризма, является оказание воздействия на органы власти или международные организации. Причем для достижения поставленной цели используется устрашение, которое создает обстановку страха не на индивидуальном или узкогрупповом, а на социальном уровне.

По справедливому замечанию Л. А. Моджорян, уничтожение или повреждение судна, убийство членов его экипажа или пассажиров по политическим мотивам лишь внешне напоминают пиратские действия. По сути указанные деяния представляют большую общественную опасность и не укладываются в рамки пиратства, а охватываются понятием терроризма. Если для пиратов захватом судна и находящихся на нем людей и имущества преступная деятельность исчерпывается, то для террористов с этого момента преступные действия лишь начинаются, поскольку достижение их целей связано не с поведением жертв нападения в ходе насильственных действий, а с поведением третьих лиц, на которых и призвана оказать воздействие насильственная акция^[9].

Пиратство, напротив, не направлено на дестабилизацию политической обстановки, поскольку Конвенция ООН по морскому праву связывает возможность совершения пиратства только с личными целями. Причем виновные не рассчитывают на определенное поведение какой-либо третьей стороны, а достигают поставленных задач своими силами и средствами непосредственно в ходе самих актов насилия.