Паритетность интересов сторон конфликта (принципы деятельности адвоката в третейском процессе)

В традиционной юстиции действует принцип "эскалации конфликта". "Хорошим" считается адвокат, поддерживающий непримиримую позицию клиента (стороны спора). Действует закономерность, присущая металлургии: чтобы выковать из железа желаемый предмет, необходимо довести обрабатываемый кусок метала до каления. "Куй железо пока горячо". Третейское же производство предоставляет адвокату иные возможности и налагает на него своеобразные обременения.

В практике деятельности третейских судов стал классическим подход, основанный на изыскании и удовлетворении интересов сторон. Существует множество определений понятия "конфликт"; в большинстве из них непосредственно употребляется термин "интерес", а в остальных наличие такового интереса подразумевается. Возможность управления конфликтом основывается на способности оценки соотношения степени настойчивости сторон в удовлетворении собственных интересов и уровня готовности пойти навстречу интересам друг друга. Именно последняя особенность и придает определенную специфику деятельности адвоката в третейском процессе.

Как показывает практика третейских разбирательств, конфликт — это столкновение не только по поводу реального, но и часто лишь воображаемого ущемления прав и интересов. Стороны как бы находятся в плену собственных предрассудков и предубеждений. Задачей адвоката в свете данной проблемы является формирование у клиента реального представления о состоянии дел, лишенного искажений и преувеличений. Характерные для классической юстиции принципы: хочешь меньшего — проси большего, запас претензий карман адвоката не тянет, рассчитываем на лучшее — готовимся к худшему, — в третейском судопроизводстве "не срабатывают".

Конфликт — это столкновение интересов не только в настоящее время, но и в будущем. В отличие от традиционного судопроизводства, когда адвокат как у моря погоды ждет прихода клиента и приноса гонорара (вместе с делом, наличие которого означает уже состоявшийся конфликт), адвокат же, намеревающийся реализовать возможности третейского судопроизводства, должен обладать способностью к прогнозам грядущих конфликтов. Ему предоставлена возможность сформулировать "правила игры" в предстоящем конфликте посредством включения в договор третейской оговорки, выбора третейского суда, определения правил формирования коллегии арбитров или единоличного рассмотрения дела, ведения или неведения протокола судебного заседания, использования права пресекательной оговорки (о невозможности обжалования третейского решения и окончательном его характере), определении применяемого права и т.д.

Под решением конфликта традиционно понимается прекращение противостояния сторон. Традиционная юстиция решает эту задачу посредством определения правого и виноватого. В рамках же третейского судопроизводства адвокатам предоставлены широкие возможности по управлению конфликтом: не обязательно разрубать узлы переплетения взаимных требований и упреков, можно постараться их и развязать; для этого третейское разбирательство не ограничено сроками, и в процессе примирения сторон адвокат в лице арбитра найдет горячего сторонника. Да и юридическая "цена" примирения, заключенного в рамках государственного судопроизводства и третейского, как об этом говорилось ранее, различна. Именно в рамках третейского разбирательства обеспечивается разрешение конфликта за счет удаления его основы при максимально возможном удовлетворении интересов сторон. Игнорирование интересов любой из сторон приводит к эскалации враждебности, что часто можно наблюдать на примере вынесения решений государственными судами, когда проигравшая сторона пытается найти иные формы воздействия на "победителя", в том числе и при помощи криминальной юстиции.

Нередко можно наблюдать ситуацию, когда хозяйственный спор превращается в уголовное дело. Третейский же арбитр, ведущий дела по такому алгоритму, довольно-таки скоро останется без работы. Для адвоката, представляющего интересы стороны в третейском разбирательстве, "победа любой ценой" — заведомо неприемлемая позиция. Вместо перманентного развития конфликта и получения разовых гонораров в судебно-следственных инстанциях, для него более выгодно получать постоянное вознаграждение за юридическое сопровождение сотрудничества примирившихся при его участии сторон. Умение достичь компромисса — наивысшая степень мастерства при разрешении конфликта в рамках третейского судопроизводства. Но компромисс не может быть самоцелью, нежелательно даже рассматривать в качестве цели деятельности решение конкретного конфликта; предпочтительнее воспринимать в качестве цели формирование отношений сотрудничества между недавними противниками.

Очень часто между подлинным интересом клиента и занимаемой им в процессе юридической позицией усматриваются противоречия. Адвокат должен помочь клиенту понять свои истинные интересы, освободиться от иллюзий, выстроить иерархию интересов, оценить соотношение целей и средств их достижения, определить возможность и пределы компромисса (какими интересами можно пожертвовать при достижении основной цели, а какими нельзя жертвовать ни в коем случае), сформировать убеждение, что юридическая и экономическая непримиримость — это тупиковый путь в развитии бизнеса, а тупик провоцирует переход к более жестким мерам противостояния. При этом необходимо учитывать, что интересы человека или организации как побудительные силы конфликта, — это не константа, это весьма изменчивая категория, в связи с чем иногда вместо затратного отстаивания определенного интереса выгоднее его изменить или сформировать новый. И в этом благородном занятии направление деятельности весьма определенное — снятие противоречий интересов сторон конфликта, а в оптимальном варианте — выявление у них общих интересов в сфере деятельности, в рамках которой возник спор.

Адвокат, специализирующийся на представлении интересов сторон в третейских судах должен, также обладать навыками как согласования позиций сторон, так и реализации более глубоких и перспективных способов договоренностей (вплоть до заключения совместных бизнес-проектов). Нередко представитель стороны в процессе ограничивается лишь констатацией готовности к переговорам (иногда это приобретает характер спекуляции), после чего "демонстрируют" добросовестность собственных пацифистских усилий, невозможность мирного решения конфликта и неизбежность принятия жестких мер (разновидность самооправдания и обвинения оппонента в том, что с ним невозможно договориться); такой подход нельзя назвать продуктивным. Демонстрация собственной правоты и мирных намерений — еще не основание для ужесточения позиции в споре. Даже то, что вас не понимают, — еще не основание для вашего непонимания оппонента.