О перспективах демократизации исламского мира

Широкое признание в мире принципов рыночной экономики и политической демократии было оценено как конец истории или по крайней мере как окончательная победа западной цивилизации. Всюду, где западные ценности еще не приняты, дело изображается таким образом, будто люди просто готовы умереть, чтобы овладеть ими. Западные ценности считаются строительными блоками экономического процветания и индивидуальной свободы. Поэтому главным предназначением Америки является экспорт этих ценностей, по крайней мере до тех пор, пока это служит американским интересам.

Однако, как показывает исторический опыт, наименее подверженными культурному влиянию Запада оказались народы исламского мира. Хотя в большинстве мусульманских стран экономическая, политическая, интеллектуальная элита в целом освоила язык соответствующих метрополий колониального периода, основная масса народа осталась не затронутой этой поверхностной ассимиляцией. Даже в тех мусульманских странах, где модернизация, казалось, добилась внушительных результатов, в конечном счете обнаруживалось, что глубинные пласты традиций, культуры, менталитета оказывались почти не тронутыми и со временем выплескивались наружу и приводили к весьма печальным результатам.

Об этом свидетельствует, в частности, провал предложенного руководством США и широко разрекламированного проекта "Большой Ближний Восток", направленного на развитие демократии и либерализацию экономики в странах региона. Показательно, что па состоявшемся в первой половине июня 2004 г. на острове Си-Айленд (штат Джорджия) саммите G8 этот проект был встречен весьма прохладно. В итоге проект "Большой Ближний Восток" был радикально изменен. Из первоначально изложенных идей в чистом виде осталось лишь предложение о выделении 100 млн долл. для поддержки бизнеса в регионе, выдаче кредитов мелким предпринимателям и борьбе с неграмотностью, для чего предусматривалось подготовить к 2009 г. 100 тыс. учителей.

Было подчеркнуто, что перемены в регион должны не привноситься извне, а инициироваться правительствами самих ближневосточных стран в соответствии с особенностями каждой страны. Было изменено даже название "Большой Ближний Восток" (Greater Middle East) на "Расширенный Ближний Восток" (Broader Middle East), а окончательный план, утвержденный на саммите, получил название "Партнерство ради прогресса и общего будущего с расширенным регионом Ближнего Востока и Северной Африки".

Руководители большинства мусульманских стран весьма прохладно приняли эту инициативу, усматривая в ней попытку американцев установить свою гегемонию в регионе и заставить всех забыть об их неспособности урегулировать израильско-палестинский конфликт. "Модернизация региона никоим образом не может быть навязана ему извне", — заявил президент Египта X. Мубарак в интервью газете "Lе Figaro". Египет и Саудовская Аравия не без основания настойчиво повторяют, что модернизация, которую предлагают США, может "ввергнуть регион в хаос" и привести к повторению "алжирской трагедии", поскольку гражданская война в этой стране была результатом "необузданной свободы и демократии".

Оценивая проект, премьер-министр Турции Р. Эрдоган заявил, что нужно принимать во внимание характер и традиции каждой страны, поскольку "мы вышли не из инкубатора, у каждого свое мышление". Как утверждал король Иордании Абдалла, у арабских лидеров есть много своих ценных предложений по улучшению ситуации, а "инициативы, навязанные извне, только повредят истинным реформаторам в регионе". Руководители этих стран, признавая необходимость реформ, в то же время заявляют, что они должны исходить изнутри и проводиться с учетом социальной и культурной специфики региона.

Обоснованность подобных опасений воочию обнаруживается на примере Ирака. Как бы то ни было, С. Хусейну удалось сплотить страну в единое целое. Бывший посол США в Ираке во времена администрации Дж. Картера Э. Пэк в интервью газете "Известия", рассказывая, каким был Ирак, когда он представлял Америку в этой стране, утверждал: "Это была секуляристская, социалистическая система, которая обеспечивала для граждан бесплатное образование, медицинскую систему, строила дороги, дома". Резюмируя свое мнение, Э. Пэк утверждал: "Саддам, будучи негодяем, служил нашим интересам, когда обеспечивал стабильность в своей стране".

Теперь после американо-английской агрессии перед Ираком открывается перспектива фактического раскола государства. Во всяком случае наметившаяся тенденция разделения государства на несколько зон по этническому и религиозному принципу сохранится на многие годы вперед.

Следует отметить, что в целом ряде мусульманских стран приняты конституции или другие заменяющие их документы, что является шагом в направлении политической модернизации, переходом от традиционной династической формы государственного устройства, уходящей своими корнями в родоплеменной строй, к современным формам, легитимность которых основывается на законе. В Саудовской Аравии, Омане и Катаре в 1990-е гг. были введены совещательные органы в лице Консультативных советов, которые при всей своей половинчатости и слабости начинают играть все более заметную роль в принятии решений по важнейшим вопросам общественно-политического и экономического развития.

В большинстве мусульманских стран официальные власти принимают меры, призванные ограничить влияние религии на систему образования, право и судебную систему. В данном контексте нельзя не отметить тот факт, что в 1978 г. ЛАГ приняла Арабский пакт о правах человека, в 1981 г. — Всеобщую исламскую декларацию прав человека, а в 1990 г. — Каирскую декларацию о правах человека в исламе. Это, естественно, порождает конфликты, что проявляется, в частности, в возрождении влияния религии в ее радикальных вариантах.

Все же во всем исламском мире традиция продолжает превалировать над весьма слабыми ветрами модернизации. Ислам сохраняет статус системообразующего элемента почти всего мусульманского мира. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что в конституциях почти всех арабских государств исламу придан статус государственной религии, хотя влияние шариата варьируется от страны к стране. Это влияние особенно сильно в нефтедобывающих монархиях Персидского залива. Стражи традиции в этих странах убеждены в том, что принципы защиты прав человека, как они сформулированы на Западе, неприемлемы в исламских странах, поскольку права, вытекающие из Корана, неизменимо выше естественных прав человека.

В рассматриваемой связи целесообразно учесть, какой длительный и трудный путь прошла Турция для утверждения своей особой модели демократии (и это в стране, столь близкой Европе и в настоящее время стоящей на пороге вступления в ЕС).

Что касается Ирана, где также функционируют важнейшие атрибуты демократии, такие как парламент, всеобщие выборы, политические партии, оппозиция и т.д., то установившуюся здесь политическую систему вряд ли можно назвать демократией в западном (в особенности американском) понимании этого слова. Перечень таких примеров можно продолжить, но полагаем, что приведенные примеры достаточны, чтобы убедиться в том, что национальное строительство, осуществляемое иностранными государствами, редко достигает успеха и требует слишком много экономических, политических, человеческих и иных ресурсов и жертв, а также много времени.