Отношения, оформляемые вещными правами
Вещные права отличаются от всех других видов субъективных гражданских прав, в первую очередь, тем, что они оформляют "...принадлежность вещей (имущества) участникам гражданских правоотношений в качестве необходимой предпосылки и результата имущественного оборота"[1], или "...закрепляют принадлежность вещи собственнику, имеющему максимальные законные возможности по ее использованию... (а также][2] ...регламентируют правовой режим имущества собственника, которое в определенных рамках иногда вправе одновременно использовать и другие лица". Принадлежность вещей, статика имущественных отношений: вот тот вид общественных отношений, которые оформляются вещными правами.
Что значит — "отношения оформляются правами"? Это значит, что нормами объективного права за участниками соответствующих отношений признается некоторый арсенал юридических (т.е. пользующихся покровительством и защитой права) возможностей. Возможности эти могут быть разного рода — более и менее широкие (полные) с точки зрения как своего содержания, так и своей реализации. Наиболее полные (наиболее абсолютные, наименее стесненные чужой частной волей) возможности лица в отношении вещи, возможности, которые позволяют лицу сказать "Эта вещь моя" (а значит — за нее с меня никто не спросит, хотя случись с ней что плохое — и мне спросить за это не с кого), облекаются в форму права собственности. Возможности же менее полные (более стесненные), возможности, которые, несмотря на свое наличие, все же не позволяют лицу забыть о том, что "эта вещь — чужая" (и, значит, не дай Бог с ней чего не то сделать — ответить перед собственником придется на полную катушку, а вот произойди с ней какой несчастный случай — так это, извините, не мои проблемы) — облекаются в форму ограниченных вещных прав.
Благодаря своему особому объекту и особому характеру фактических отношений, облекаемых в форму вещных прав, последние становится возможным противопоставить правам исключительным и обязательственным.
Исключительные права тоже оформляют отношения статики (принадлежности), но не вещей[3], а других ценностей — результатов интеллектуальной деятельности и некоторых, приравненных к ним по своему правовому режиму идеальных субстанций. Стало быть, права исключительные отличаются от вещных, в первую очередь, по своему объекту.
С другой стороны, вещные права отличаются от обязательственных прав, которые оформляют "...собственно имущественный оборот", а не состояние принадлежности имуществ. Отношения, обслуживаемые вещными правами, это, с одной стороны, предпосылка[4], а с другой — результат имущественного оборота — отношений, облекаемых в форму обязательственных прав.
Отмеченные выше отличия вещных прав, предопределяющие их особое место в системе юридических институтов, относятся, как это можно видеть, к числу сфер и целей использования конструкции вещных прав (правоотношений). Конечно, таким образом характеризуются, строго говоря, не сами права и правоотношения, а лишь фактическая почва для их возникновения, то есть не юридические, а фактические отношения, регулируемые нормами права[5]. Но ясно, что ОГЛАВЛЕНИЕ и характеристики фактических отношений, регулируемых правом, оказывают ближайшее влияние на ОГЛАВЛЕНИЕ производных от них отношений юридических. Всем юристам советской выучки прекрасно известно, что "...юридическое отношение, формой которого является договор, — все равно, закреплен ли он законом, или нет, -есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. ОГЛАВЛЕНИЕ этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением"[6]. Всякое юридическое отношение носит производный от случаев регулярного массово повторяющегося поведения, характер, т.е. обусловлено конкретными, первоначальными, жизненными отношениями[7]; "...задача юриспруденции в том и заключается, чтобы создавать формы, вполне соответствующие хозяйственному значению институтов; мы говорим, понятно, об институтах экономических"[8].