Обычаи, связанные с очагом

Очаг с негасимым огнем служил выражением нерушимости большой семьи, святости домашних устоев; недаром его устраивали всегда лишь в главной комнате. У всех горцев очаг и связанные с ним предметы – котел и цепь, на которой он подвешен, признаются священными и символизируют семейное единство. У всех народов Кавказа считалось позорным просить огонь для очага в чужом доме, да и получить его было делом непростым. Существовали определенные дни, "несчастные", "запретные", когда огонь из очага на сторону не давали вообще.

Известно множество обычаев и обрядов, связанных с очагом как символом единства семьи, ее благополучия. У дагестанцев герои эпоса приветствовали друг друга при встрече словами: "Пусть огонь ваш (в очаге) не угаснет". В случае какого-либо несчастья (при неурожае, голоде) говорили: "У нас нет огня". В случае смерти главы дома огонь в очаге тушили, хозяйка снимала с цепи котел в знак того, что больше не для кого готовить, поддерживать огонь в очаге. В очаг перед едой бросали лучшие куски пищи с просьбой к домашним богам-покровителям о благополучии семьи. Невеста перед уходом из родительского дома выполняла обряд прощания с родительским кровом – трижды обходила очаг с закрытым лицом, при этом окружающие домочадцы желали ей быть плодовитой, как зола очага, и прилипчивой к мужу, как сажа. После этого шафер брал невесту за руку и касался надочажной цепи, потрясая ее и тем символизируя разрыв девушки с отчим домом.

Другие обряды были связаны с прекращением кровной мести. Так, прикосновение убийцы к надочажной цепи избавляло его от преследования кровников и, наоборот, выбрасывание цепи из дома было равносильно объявлению кровной мести. Под очаг зарывали пуповину новорожденного, в момент опасности прятали ценности – считалось, что они переходили под покровительство домашних богов. Уходя из дома на длительное время, прощались с очагом, прося его защиты в чужедальних странах.

В очаг нельзя было плевать, бросать мусор, подметаемый с пола. Если какому-либо дому, семье желали нанести вред, "наслать порчу", то тем или иным способом старались подбросить в огонь очага "заговорную" траву.

Очагом клялись и проклинали. Если кто-либо из домочадцев умирал, в доме гасили огонь и три дня не готовили пищу. Наоборот, при большой радости в семействе из очага брали головню и обводили ею вокруг него круг – отголосок былого жертвоприношения по случаю удачи. С древнейшими верованиями связан также обычай стряхивания в очаг крошек хлеба и пищи после еды ("хлеб – дар Божий", и через сожжение он как бы возвращается к Богу). К очагу перед закланием подводили жертвенное животное, бросали куски жертвенных пирогов. Ночью вокруг очага спали, вытянув ноги к огню.

Свадебные обряды

Браки молодых заключались на Северном Кавказе по воле родителей. Девушек отдавали замуж в 15 лет, а бывало и в 13–14, нередко помолвка осуществлялась еще в раннем детстве. Условием, обязательным для создания молодой семьи, была выплата женихом калыма, величина которого определялась сословной принадлежностью и экономическими возможностями семьи. Случались и похищения невест – в силу традиции или из-за невозможности выплатить калым.

Свадьба отмечалась торжественно, с участием многочисленных родственников и односельчан. Строго соблюдались всевозможные свадебные действа, считавшиеся магическими, способствующими созданию крепкой, многодетной счастливой семьи. Свадьба проходила в несколько этапов, причем не менее трех дней, центральный из которых – перевод невесты в дом жениха в сопровождении большой свиты, с пальбой из ружей, с песнями под звуки музыкальных инструментов. Свадьба у всех кавказцев всегда сопровождалась танцами, шутками, играми, маскарадными представлениями и конными скачками.

Чеченский свадебный обряд за долгие века мало изменился и сегодня остается в основном таким же, как прежде. Это целое представление, в которое входят пение, ганец, музыка, пантомима. Молодежь или дети задерживают свадебный поезд к дому жениха, перегораживая путь – чтобы проехать, нужно заплатить выкуп.

В доме жениха девушку ожидает на пороге войлочный ковер и веник, невеста может перешагнуть их или убрать с дороги. Если аккуратно уберет, значит, умна и трудолюбива, если перешагнет – не повезло парню. Затем невесту усаживают в почетный угол у окна под специальную свадебную занавеску, тут ей дают на руки ребенка – чьего-то сына-первенца – как знак-пожелание, чтобы у нее родились сыновья. Невеста, понянчив ребенка, возвращает его с гостинцами. Гости приходят на свадьбу с подарками: женщины дарят отрезы материи, коврики, сладости, деньги. Мужчины – деньги или баранов, причем обязательно вручают свой подарок сами. А дальше начинается свадебный пир, во время которого невеста остается в углу за занавеской, жених прячется тоже. Гости же веселятся, играют музыканты, поют певцы, старые и малые участвуют в сложных и долгих танцах. Наконец к гостям выводят невесту, у которой просят воды напиться. Все что-то говорят, шутят, обсуждают внешность девушки, а ее задача – не разговориться в ответ, потому что многословие – признак глупости и нескромности. Невеста может лишь в самой лаконичной форме предложить выпить воду и пожелать гостям здоровья.

На третий день свадьбы невесту с музыкой, плясками ведут к воде. Сопровождающие бросают в воду лепешки, затем расстреливают их, после чего невеста, набрав воды, возвращается домой. Это старинный обряд, который должен обезопасить молодую женщину от водяного. Ведь она каждый день будет ходить по воду, а водяного приманили уже угощением и убили.

В этот вечер совершается официальное оформление брака, в котором участвует доверенный отца невесты и жених. Обычно мулла от имени отца дает согласие на вступление его дочери в брак, и на следующий день невеста становится молодой хозяйкой дома. По старинному чеченскому обычаю жених не должен показываться на собственной свадьбе. Поэтому он в свадебных играх не участвует, а веселится в это время обычно в компании друзей.

Подобный ритуал существует и у других кавказских народов, например у лакцев (Дагестан). С наступлением брачного возраста (для девушек в 14–16 лет) о браке договаривались сваты – ближайшие родственники жениха. Сватовство продолжалось три дня. Затем следовали обручение с одариванием невесты подарками и специальный обряд "надеть знак", когда жених посылал невесте украшения и ткани, после чего брал на себя заботу о ней, а она должна была работать в его семье. Срок между обручением и свадьбой мог растянуться до нескольких лет, пока жених не соберет деньги на свадьбу. За это время невеста с подругами должна была сшить присланный ей выкроенный костюм жениха. За неделю до свадьбы исполнялся обряд, который называется "посадить девушку-невесту", когда родственники жениха приносили невесте подарки, а их угощали медом и специально приготовленным блюдом; подруги невесты красили ей хной ладони, ногти, волосы; затем устраивались танцы. После этого невеста неделю не выходила из дому. Перед свадьбой происходило оформление брака с участием муллы и представителей молодых; тогда же жених с друзьями, а невеста с подругами обходили родственников. Свадьба начиналась пирушкой, которую устраивал один из друзей жениха в своем доме, затем перед вечером жених с родными и друзьями шел в свой дом, где устраивались танцы. Жених в танцах не участвовал, а сидел за столом с тамадой и почетными гостями. Шаферы отбирали из гостей тех, которые должны идти за невестой; отобранные шли к дому невесты, принимали там угощение и ждали ее выхода. Принято было, чтобы невеста не торопилась выйти к жениху. В ярком шелковом платье, но с закрытым лицом, в сопровождении музыкантов, родственников и подруг, она выходила к посланным за ней и шла с ними к дому жениха. Процессия освещалась факелами, по дороге молодежь преграждала путь, требуя выкуп. При приближении процессии к дому жениха его мать, а за ней и другие его родственники исполняли специальный танец. Перед домом раскладывали ковер, на который ступала невеста, ее обсыпали с крыши зерном и сластями. Вместе с ней в дом входили сопровождавшие ее женщины. Мать жениха встречала ее медом и сладким питьем, девушке давали взглянуть в зеркало и отводили в особую комнату за занавеску в сопровождении пожилой родственницы. Затем туда входили жених с тамадой, пробовали что-то из сластей с накрытого перед невестой стола, после чего молодых оставляли одних. На второй день женщины поздравляли молодую, родственники мужа дарили ей подарки, все угощались обрядовой кашей. Через несколько дней молодая жена первый раз выходила в сопровождении женщин за водой, причем молодежь, собравшаяся у источника, не давала ей набрать воды, девушка откупалась от них сластями. Придя домой, она прежде всего давала отпить воды мужу.

Браки обычно заключались по сватовству и по обоюдному согласию родителей, а нередко, как уже говорилось, путем похищения невесты. Но бывали и другие случаи, как приводимые ниже.

Согласно аварскому обычаю хадуй ин (уйти за ним) девушка, полюбив, бежала в дом любимого или его родственника и не соглашалась ни при каких условиях вернуться к себе домой. Иногда она убегала к женатому человеку. Обычай не допускал выдворения ее из дома и требовал, чтобы при любых обстоятельствах брак состоялся, хотя бы на время. Порой поводом к такому поступку служил для девушки случайный или преднамеренный жест юноши – его прикосновение к ее руке, плечу – или преграждение ей дороги. Если девушка симпатизировала парню, она толковала этот поступок как серьезное "оскорбление" ее чести и чести мужчин своего дома. В результате родня девушки требовала немедленного заключения брака. У аварцев браки, как правило, заключались внутри аула. Выдача девушек замуж в другие селения и тем более в иноэтническую среду была редким явлением. Эта норма отразилась и в устном народном творчестве; особенно η пословицах: "Чистое золото реку не переплывет. Хорошая девушка село не оставит" или "Хороший джигит обойдется своим селом".

Этапы свадьбы были такими же, как у других народов: сватовство, гулянье на свадьбе без жениха и невесты, переход невесты в дом жениха.

Провожая дочку в чужой дом, мать поучала ее: "Если тебе придется в доме мужа проглотить ветвистое дерево, проглоти его так, чтобы даже свекровь не увидела слез в твоих глазах. Если тебе придется выпить реку одним глотком, выпей так, чтобы даже муж не слышал стона твоего".

Когда аварская невеста входит в дом жениха, ее встречает его мать и кладет ей в рот полную ложку пчелиного меда, говоря при этом:

Пусть тебе в нашем доме

Будет нею жизнь так же сладко.

Как сладок этот мед.

И желание трудиться

Пусть будет у тебя такое же, как летом у пчел.

Подруги подводят невесту к жениху, одна держит в руках зеркало, другая зажженный факел: отражаясь в зеркале, он светится, словно солнце. Третья несет в руках наполненный кувшин и приговаривает: "Примите в дом солнце, огонь и воду".

Лицо невесты обычно покрыто белым шелковым платком – гурмендо (фатой). На другой день самый близкий друг жениха по обычаю открывает ее лицо, поднимая гурмендо, дарит ей подарки и произносит тост.

Далее происходит ввод новобрачной в общую семейную комнату. Собираются близкие и друзья. Суть этой церемонии в приобщении молодой к семейному очагу мужа: невесте "вручали сердце дома" – проводили ее к очагу, и она должна была первый раз в доме мужа зажечь огонь в очаге. Мать мужа дарит ей подарок, или бросает около очага к ее ногам ковер, или вручает ей новую большую медную кастрюлю. Потом гостям предлагают блюдо, приготовленное невестой, гости произносят тосты, шутят.

На пятый день мать мужа собирает всех подруг своей невестки. Они должны сопровождать ее в первый раз из дома мужа по воду. Все празднично одеты по этому случаю, и смотреть на них выходят все сельчане. Событию придается большое значение. Мать жениха готовит и раздает халву, в доме опять собираются мужчины, и кувшин, полный воды, который принесла молодая, передается из рук в руки, каждый пьет и говорит свое пожелание.

У осетин просватанная девушка должна избегать выхода на улицу и особенно встреч с родными жениха. Зато жениху и его родственникам в сопровождении большого числа друзей до свадьбы нужно несколько раз посетить семью невесты с различными подарками. В день свадьбы в дом невесты отправлялась пышная свадебная свита с песнями и музыкой. Там ее встречали родственники невесты, и начиналось пиршество с плясками. Женщины при этом сидели за отдельными столами. Не участвовали в общем веселье только жених и невеста. По окончании празднества невесту три раза обводили вокруг очага – так она прощалась с родным домом.

Приехавшую в дом жениха невесту приходили поздравить женщины всего села, но жених при этом не присутствовал. Только через несколько дней невесту представляли свекрови, молодая включалась в хозяйственные дела, и начиналась обычная семейная жизнь.

Обязательным элементом свадьбы горцев являются танцы, отличающиеся большой сложностью и массовостью – танцуют не только молодые, но и старшее поколение, и дети. У некоторых кавказских народов танец выглядел примерно так: мчится по кругу молодой джигит в белой папахе, черкеске, подпоясанный серебряным поясом, быстро перебирает ногами, все ускоряя и ускоряя танец; все собрались возле танцора, хлопают в ладоши танцу в такт; одна из девушек грациозно взмахивает руками – и вот она уже в середине, отставив немного от корпуса левую руку, а правую подняв над головой, плывет по кругу. Точно крылья бабочки, трепещут широкие рукава, откинута белая шелковая чадра, звенят украшения. А танцор обойдет вокруг красавицы, кинется к ней, выделывая ногами замысловатые фигуры, она же ловко его обходит, ускользает. Закончила танец первая пара, вылетели еще две-три, и снова начинается мимическое объяснение в любви, полное движения и огня. Особо сложные движения – танец на пальцах ног требовал от танцора силы, умения и выдержки. На этот танец также выходила девушка, но она танцевала на значительном расстоянии от партнера, который солировал.

Аварцы сохранили и донесли до наших дней старинные групповые свадебные танцы, связанные с доисламскими религиозными ритуалами, аграрно-магическими культами и военно-спортивными состязаниями. Это чисто мужские танцы воинственного характера, в них представлялись "заманивание неприятеля", "плен", "кровавая сеча", когда, сверкая и звеня, обнаженные шашки сталкивались над головами танцоров.

Одни виды массовых танцев были общими, другие сугубо мужскими, третьи – только женскими. Нередко каждый из танцев посвящался определенному моменту свадебного торжества. Их последовательностью распоряжался тамада.

Аварский танец каш, например, считался по традиции танцем стариков – мужчин и женщин. Это был плавный, медленный танец. Женщины двигались, чередуя шаг, подняв правую руку до уровня головы, а левую опустив к бедру. Мужчины танцевали грациозно, прижимая правую руку к груди, а левую отведя в сторону на уровне плеч. Иногда с одним мужчиной каш танцевали до двадцати женщин одновременно. При этом одна группа танцующих сменялась другой, пока были охотники танцевать. Завершая танец, мужчина в знак благодарности обязательно снимал папаху перед женщинами и кланялся им.

Хотя каш в старину считался танцем пожилых, позднее его стали исполнять и молодые люди, в том числе новобрачные. У аварцев последние танцевали под общее хоровое пение мужчин, окружавших их кольцом, и под ружейные выстрелы во время танца все мужчины кидали в круг шапки, а все женщины – платки в знак внимания и уважения к молодым. Более спокойный массовый танец сапа включал в себя и игровые моменты. Исполнялась сапа обычно в конце свадьбы, отдельно мужчинами, отдельно женщинами, но одновременно. Мужчины в этом танце разделялись на две соревнующиеся между собой в ловкости и силе группы. Видимо, он был обязан своим происхождением военно-спортивным играм или действиям аграрномагического значения.

Известен быстрый танец чолоб (буквально – конский) с прыжками – чисто мужской групповой танец. Танцевали его припрыгивая и подбрасывая ногу. Он, видимо, символизировал военные пляски, сцены боя.

Множество свадебных песен и тайцев знают пароды Северного Кавказа. С раннего возраста им учатся и дети.

Сегодня большинство горских детей умеет исполнять сложные фигуры и движения танцев, даже если их не обучают этому специально. Дети и подростки осваивали танцы практически включаясь в них во время массовых праздников, особенно свадеб.