Обряды
Учреждение и упорядочение важнейших священнодействий римская традиция приписывала царю Нуме. Первейшей заслугой Нумы было будто бы введение календаря, определившего правильную последовательность религиозных праздников и обрядов.
Предания об установлениях Нумы очень характерны для римской религиозной истории, значительная часть которой действительно связана с волеизъявлением государственных институтов или высших должностных лиц. Этими решениями из общего сонма богов выделялись наиболее предпочтительные боги (так было, например, с Капитолийской триадой), учреждались храмы и устанавливался официальный порядок почитания этих богов в специальные сроки и по особому обряду.
В царский период важнейшие обряды государственного культа отправлял сам царь. Позднее обряды государственной религии находились в ведении назначенных высших распорядителей культа из числа жрецов (понтифики, фламины) или гражданских лиц (диктаторы, консулы и др.). Верховный понтифик в первый день каждого месяца по лунному календарю (в календы) на Капитолийском холме торжественно обращался к богам с молитвой о благоденствии Рима. В середине месяца (в иды) он же осуществлял жертвоприношение богам – покровителям римского народа.
Одним из важнейших государственных культов был культ Весты. Весте, богине – хранительнице Рима, был посвящен храм, по преданию, построенный Нумой, где горел неугасимый священный огонь – символ благоденствия города и воплощение самой Весты. Ритуал поддержания огня городского очага исполняли весталки, жрицы Весты. Каждый год 1 марта повторялся обряд возжигания священного огня.
Кроме регулярных государственных обрядов в честь богов, покровительствовавших Риму, отправлялись и окказиональные, вызванные грозными или, напротив, благоприятными обстоятельствами. Так, после тяжелой войны, сопровождавшейся зловещими небесными знамениями, сенатом, чтобы "прогнать страхи, было назначено трехдневное празднество, когда толпы мужчин и женщин заполняли храмы, моля богов о мире"[1]. К окказиональным обрядам относились люстрации – очистительные обряды и лектистернии – ритуальные пиры для богов.
Молитвы, жертвоприношения, заклятия, клятвы при заключении договоров, обеты, торжественные процессии под звуки труб и флейт определяли основной состав римской обрядности. С глубокой древности римляне держались обычая обращаться к богам, покрыв голову: "Богов же почитают, покрывая голову или в знак благочестивого смирения, или, скорее, оберегая свой дух во время молитвы от дурных и зловещих слов; поэтому и натягивают плащ до самых ушей"[2].
Исключительную роль в государственном культе играли птице- гадания. Птицегадания – ауспиции (от лат. avis – птица и specio – наблюдать) – были непременным условием начала всякого важного дела, государственного или частного. Римляне непреложно верили, что полет птиц, их крик или склевывание курами зерна при особых обстоятельствах должно быть понято как знамение, открывающее волю богов. Толкованием поведения птиц занимались особые лица – авгуры и магистраты. Занятие авгура было почетной и пожизненной государственной должностью. Тит Ливий описывает типичный пример ауспиций, проведенных накануне провозглашения Нумы царем. Авгур усадил Нуму на камень лицом к югу, а сам "с покрытою головой, сел по левую его руку, держа в правой руке кривую палку без единого сучка, которую называют жезлом. Помолившись богам и взяв для наблюдения город с окрестностью, он разграничил участки от востока к западу; южная сторона, сказал он, пусть будет правой, северная – левой; напротив себя, далеко, насколько хватал глаз, он мысленно наметил знак. Затем, переложив жезл в левую руку, а правую возложив на голову Пумы, он помолился так: “Отец Юпитер, если боги велят, чтобы этот Нума Помпилий, чью голову я держу, был царем в Риме, яви надежные знаменья в пределах, что я очертил”. Тут же он описал словесно те предзнаменованья, какие хотел получить. И они были ниспосланы, и Нума стал царем"[3]. Ауспиции служили легитимным основанием государственных решений и государственных должностей. Ауспиции проводились в римском станс перед началом военных действий, поэтому в обозе армии всегда возили священных кур.
К ауспициям были близки авгурии – другая разновидность римских дивинаций. К особому типу дивинации относились гадания по внутренностям жертвенных животных, особое внимание при этом уделялось печени. Такими приемами мантики владели гаруспики, но большей части они были эрусками. Этруски вообще долгое время считались в Риме лучшими знатоками божественных знамений. Гаруспиция, практика гаруспиков, включала также толкование молний. Мантика гаруспиков не имела официального статуса, хотя к ней часто прибегали при решении вопросов государственной важности. В позднем Риме отношение к гаруспикам становится весьма критическим, очень показателен своим скептицизмом трактат Цицерона "О дивинации".
В качестве предмета мантических обрядов могли выступать не только внутренности животных или птичьи крики, но фактически любые явления, в которых настороженный римский взор усматривал тайную примету – выползшая змея, бегущий волк, замеченные огни и т.д. На высокую ступень была возведена римлянами астрология. Толкованием снов занимались онирокритики. Государственное значение имели "Сивиллины книги" – тексты пророчеств, хранившиеся в храме Юпитера на Капитолии. Когда государству грозили несчастья, сенат прибегал к помощи особых жрецов, которые извлекали из книг подходящий способ умилостивления богов. "Сивиллины книги" обладали высоким авторитетом даже в глазах интеллектуалов позднего Рима[4].
Общенародный характер имели луперкалии (от лат. lupus – волк). Первоначально луперкалии были весенним пастушеским обрядами пастухов. Молодые нагие жрецы 15 февраля после жертвоприношений собаки, козлов и коз бежали вокруг Палатинского холма и хлестали встречных ремнями из козлиных шкур. Считалось, что удары служат магическим средством очищения, способствуя тем самым усилению животворящих сил, плодородию. Молодые женщины искали ударов ремня, чтобы повысить свою детородную силу. Некоторые второстепенные элементы луперкалий (бичевание юношей и др.), возможно, указывают на рудименты архаических инициаций. В центре луперкалий стоял культ Фавна – одного из наиболее чтимых римских богов, бога растительности, животных. Фавн, носитель плодотворящих сил, в изображении римской мифологии отличался безудержной сексуальностью; ему приписывались также способность насылать безумие и дар пророчества. Помимо луперкалий в круг связанных с аграрной магией праздников римской общины входили октябрьские фонтиналии, декабрьские сатурналии и др.
Сколь бы ни была значительна в Риме роль коллективных ритуалов гражданской общины, каждая семья, фамилия прочно держалась своих родовых религиозных традиций. Родовая община имела свои святилища, участки земли для отправления культа (loca religiosa), отдельные места погребения. Семьи почитали своих духов-хранителей и умерших предков, изображения которых хранились в домах в виде масок. Родильная, свадебная, погребальная обрядность составляла основу домашних культов. Погребальные ритуалы занимали в религии римлян особое место, считалось, что они должны были быть по возможности максимально торжественными – со скорбной процессией плакальщиц, жертвоприношениями, состязаниями (например гладиаторскими боями), возведением гробницы. Власти были вынуждены даже принимать специальные законы, ограничивавшие расходы на похороны.
Римляне верили, что каждый человек имеет своего гения, духа-покровителя. Жертвоприношения гению, обращения к нему с молитвами, восхваления складывались в индивидуальный культ.
По мере развития римской обрядности значение индивидуального начала возрастало.
В среде римлян была распространена лечебная, любовная (приворотная) виды магии, но особенно широкое хождение имела "черная", вредоносная магия: наведение порчи, сглаз, ворожба, пресечение роста посевов и др. Для защиты от вредоносного воздействия римляне прибегали к оберегам, заклинаниям и прочим средствам охранительной (апотропеической) магии.
Ко II в. до н.э. в Риме под влиянием греческой и восточной культур возникают мистериальные обряды, восходящие к Элевсинским мистериям, культам Исиды, Осириса и других ближневосточных богов. Одни мистериальные культы, например мистерии Митры, получают официальное признание и проникают в гущу массовой религиозности. Другие встречают настороженный прием и даже преследования властей, яркий пример тому – мистерии Вакха. В мистериальных культах, подобных вакхическим, римскую общественность больше всего беспокоил закрытый характер собраний, таинственность ночных ритуалов, эзотеризм вероучения. Все это резко противоречило публичности и открытости – отличительным чертам традиционной римской обрядности.
На архаической стадии ритуалы по большей части отправлялись под открытым небом, в рощах, при особых деревьях, у источников, на полях. Культ священных рощ и деревьев был очень развит среди италиков. Места для общественного отправления культа определенного бога решением государства отчуждались в пользу божества и объявлялись священными (loca sacra). Здесь ставилось святилище, совершались жертвоприношения, а когда в Риме получила распространение практика храмостроительства, возводился храм. В храмах хранились изображения богов, религиозные святыни, священные тексты, а также архивы, сокровища, произведения искусства.