"Нормальная" наука и "анархическая" наука

С противопоставлением методологизма и антиметодологизма непосредственно связано противопоставление так называемых "нормальной" науки и "анархической" науки. Первая явственно тяготеет к методологизму, вторая доходит до отрицания существования какого-либо особого метода, отличающего научную деятельность от других областей человеческой деятельности.

Термины "“нормальная” наука" и "“анархическая” наука" не кажутся особенно удачными. Они употребляются, однако, уже относительно давно, и нет смысла заменять их теперь какими-то другими терминами.

"Нормальная" наука и "анархическая" паука являются теми двумя полюсами, между которыми протекает развитие научных теорий. Теории, стоящие между отчетливой "нормальной" наукой и отчетливо выраженной "анархической" наукой составляют в реальном процессе научного познания подавляющее большинство. Однако своеобразие любой из промежуточных теорий не может быть описано без учета того, к какому из двух возможных полюсов она тяготеет.

Противопоставление "нормальной" и "анархической" науки является аналогом противопоставления друг другу закрытого (коллективистического) и открытого (индивидуалистического) устройства общества.

Из этого можно заключить, что наука несмотря на все ее своеобразие развивается но тем же общим принципам, по которым развивается само общество.

Нетрудно заметить, что социальные и гуманитарные дисциплины, каждая из которых представляет собой множество конкурирующих концепций, стоят явно ближе к полюсу "анархической", чем "нормальной" науки. В сущности, если не применяется внешнее принуждение, заставляющее представителей этих дисциплин мыслить единообразно, ни одна из социальных или гуманитарных наук даже близко не подходила к полюсу "нормальной" науки.

"Нормальная" наука, т.е. сообщество ученых, занимающихся разработкой научной теории, уже добившейся несомненных успехов в объяснении исследуемой области явлений и относительно устоявшейся, является одним из коллективистических сообществ.

"Нормальная" наука – это не только сообщество ученых, занимающихся ее разработкой. Это и сама научная теория, ставящая перед учеными задачу последовательного развертывания господствующего в ней образца и прослеживания на разнообразном конкретном материале его следствий, зачастую не особенно считаясь с тем, в какой мере они согласуются с отдельными фактами.

Представление о "нормальной" науке было введено в 60-е гг. прошлого века Т . Куном. Центральным для такой науки является понятие парадигмы – теоретического примера или образца для дальнейшей деятельности определенного научного сообщества.

"...Термин “нормальная наука” означает исследование, прочно опирающееся на одно или несколько прошлых научных достижений – достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для развития его дальнейшей практической деятельности". Ученые, опирающиеся в своей деятельности на одну и ту же парадигму, используют одни и те же правила и стандарты научной практики. Общность исходных установок и та согласованность, которую они обеспечивают, представляют собой предпосылки для "нормальной" науки, т.е. для генезиса и преемственности в традиции того или иного направления исследований.

Кун полагает, что развитие научных теорий идет по схеме: "нормальная" наука – научная революция – "нормальная" наука – ... Каждая теория проходит этап "нормальной" науки, а последняя является необходимой предпосылкой научной революции. Революция ведет к установлению новой "нормальной" науки и т.д.

Очевидны те особенности "нормальной" науки, которые позволяют охарактеризовать сообщество ученых, занимающееся разработкой такой науки, как коллективистическое по своей сути сообщество:

• уменьшение до одной числа тех теорий, которые конкурируют в объяснении исследуемой области явлений;

• твердое убеждение в том, что монопольная теория способна обеспечить решительное продвижение в изучении рассматриваемого круга явлений, что она впервые даст полное и исчерпывающее объяснение всех относящихся к делу фактов и исключит все аномалии;

• сведение к минимуму фундаментальных исследований, касающихся той парадигмы, которая лежит в основе "нормальной" науки;

• резкое ограничение научной критики и прежде всего критики, касающейся оснований "нормальной" науки;

• сведение всех задач научного исследования к конкретизации знания, даваемого "нормальной" наукой, развитию его деталей и распространению исходной и не подлежащей критике теории на всю исследуемую область;

• ограничение рассматриваемых проблем проблемами- головоломками, ответ на которые вытекает из принятой парадигмы и не требует введения новых фундаментальных допущений;

• нетерпимое отношение к тем, кто отказывается признать монополию теории, принимаемой "нормальной" наукой в качестве своей парадигмы.

Как и всякое коллективистическое сообщество, "нормальная" наука имеет свой символ веры и свою радикальную цель, своих вождей и своих врагов. Она предполагает энтузиазм своих сторонников, связанный с неуклонным и радикальным преобразованием знания в соответствующей области, и вместе с тем известный страх, что какие-то из постоянно обнаруживаемых аномальных явлений не удастся объяснить в рамках принятой и уже хорошо себя зарекомендовавшей парадигмы. "Нормальная" наука предполагает, наконец, определенную систему действий, поскольку парадигмы направляют научное исследование как благодаря непосредственному моделированию, так и с помощью абстрагированных из них правил деятельности.

Концепция "нормальной" науки Купа вызвала оживленные споры, продолжавшиеся более двух десятилетий. Ее сторонники находили парадигмы и, соответственно, "нормальную" науку в самых разных областях знания, включая даже социологию и психологию; схема научного развития от "нормальной" науки через научную революцию снова к "нормальной" науке представлялась им универсальной, не знающей исключений. Те научные дисциплины, которые не укладывались в эту схему, оценивались как недостаточно зрелые и только находящиеся на пути к "нормальной" науке.

Противники концепции "нормальной" науки и связанного с ней представления об основных этапах развития научного знания утверждали, что "нормальная" наука просто не существует.

Рекомендацию выбирать из множества теорий одну, обещающую наиболее плодотворные результаты, и упорно держаться за нее несмотря на серьезные трудности П. Фейерабенд называет принципом упорства.

"Принцип упорства вполне разумен, поскольку теории способны развиваться, совершенствоваться и со временем справляться с теми трудностями, которых они совершенно не могли объяснить в их первоначальной форме. Кроме того, неблагоразумно слишком полагаться на экспериментальные результаты... Разные экспериментаторы способны совершать разнообразные ошибки, и обычно требуется значительное время для того, чтобы все эксперименты пришли к общему знаменателю".

Вместе с тем Фейерабенд полагает, что, если цель ученого – изменение парадигмы, а не ее сохранение любой ценой, он должен быть готов принять вместо принципа упорства принцип пролиферации, требующий постоянного изобретения альтернатив обсуждаемых точек зрения, включая даже выдвижение гипотез, противоречащих подтвержденным теориям.

Фейерабенд отвергает приверженность единственной точке зрения и показывает, что в некоторых областях знания нет и никогда не было парадигм, не допускающих критического обсуждения.

"Физиология, нейрофизиология и некоторые разделы психологии далеко опередили современную физику в том, что научились делать обсуждение фундаментальных проблем существенной частью даже самых конкретных исследований. ОГЛАВЛЕНИЕ понятий не фиксировано жестко – они остаются открытыми и получают дополнительное разъяснение то от одной, то от другой теории. Ничто не указывает на то, что такая “философская” установка, которая, согласно Куну, лежит в основе подобного образа действий, препятствует прогрессу познания".

Позиция Фейерабенда – характерный пример отбрасывания самой концепции "нормальной" науки и диктуемой ею схемы научного развития, "в которой профессиональная тупость периодически сменяется вспышками философских исканий только для того, чтобы подняться на "более высокий уровень".

Включение "нормальной" науки (сообщества ученых, занятых такой наукой) в число коллективистических сообществ позволяет дать ясные ответы на два ключевых вопроса, связанных с такой наукой: существует ли нормальная наука реально и является ли схема: "нормальная" наука – научная революция – "нормальная" наука... – универсальной, приложимой ко всем без исключения научным дисциплинам.

Ответ на первый вопрос должен быть утвердительным. "Нормальная" наука существует, и Кун приводит убедительные примеры, подпадающие под его описание такой науки. Он правильно подчеркивает догматический, авторитарный и ограниченный характер "нормальной" науки. Верным является и его заключение, что она приводит к временному "ограничению мысли", что ученые в этот период "в значительной мере перестают быть исследователями... или, по крайней мере, исследователями нового. Вместо этого они стараются разрабатывать и конкретизировать уже известное".

Вместе с тем "нормальная" наука не является необходимым этапом в развитии каждой научной теории, миновавшей период своей предыстории. "Нормальная" наука представляет собой коллективистическое предприятие и, как всякое такое предприятие, не может быть универсальной.

Не каждое общество проходит этап ясно выраженного коллективистического развития, не всякая политическая партия или религиозная секта с необходимостью становится тоталитарной. Точно так же не каждая научная дисциплина со временем вступает в период "нормальной" науки и далее развивается, чередуя такие периоды с научными революциями.

Так, большинство гуманитарных и социальных наук явно не имеет ясных, общепринятых и не подвергающихся критике парадигм, задающих направление будущих исследований. Да и многие естественно-научные теории никогда не приобретают тех ясных коллективистических черт, которые имеет "нормальная" наука.

Этап "нормальной" науки не только не универсален, по и столь же редок, как редок чистый коллективизм, а в современном обществе – тоталитаризм. Реальные научные теории столь же разнообразны, как и способы социального устройства в разных странах или как способы организации и функционирования разных политических партий.

Все это означает, что идея, будто всякое научное развитие идет но одной и той же схеме, чередуя периоды "нормальной" науки с периодами научных революций, является существенным упрощением реальной эволюции научного знания. Таким же упрощением было бы представлять развитие каждого общества как переход его от предыстории к истории, сводящейся затем к схеме: коллективистическое общество – социальная революция – новая форма коллективистического общества и т.д.

"Нормальная" наука – только один из полюсов, к которому могут тяготеть реальные научные теории. Многие из них никогда не достигают этого полюса и не основывают свою деятельность на безусловном соблюдении принципа упорства.

Другим полюсом, притягивающим к себе научные теории, является описываемая Фейерабендом "анархическая" наука с ее принципом пролиферации и максимой "допустимо все" (нет методологических принципов, всегда ведущих к успеху в научном исследовании, так же как нет принципов в любых условиях, приводящих к неудаче).

"Анархическая" наука является индивидуалистическим предприятием, и ее можно уподобить индивидуалистическому обществу. Как редкая научная теория достигает коллективистического полюса, точно так же лишь немногие теории достигают индивидуалистического полюса. Большинство научных теорий движется между этими двумя полюсами, причем естественно-научные теории, как правило, тянутся к форме коллективистической "нормальной" науки, а гуманитарные и социальные науки – к форме индивидуалистической "анархической" науки.

Интересно отметить, что Фейерабенд упрекает Куна за то, что его описание "нормальной" науки очень близко по своему смыслу описанию организованной преступности: "Каждое утверждение Куна о “нормальной” науке останется истинным, если слова “нормальная наука” заменить словами “организованная преступность”, а любое его утверждение об “индивидуальном ученом” в равной мере применимо к отдельному взломщику сейфов".

Организованная преступность, безусловно, представляет собой только решение головоломок. Она сводит к минимуму фундаментальные исследования и старается лишь конкретизировать известное. Отсутствие успеха у индивида она объясняет его некомпетентностью, а не ошибочностью той общей теории, которой он руководствовался. "Вот так шаг за шагом мы можем дойти до самого конца перечня особенностей научной деятельности, выделенных Куном... Куда ни глянь, не увидишь разницы между гангстерами и учеными".

Причину этого сближения "нормальной" науки и организованной преступности Фейерабенд видит в том, что Кун забывает о важном факторе – о цели науки и не ставит вопрос: позволяет ли "нормальная" наука достигнуть этой цели?

Фейерабенду не откажешь в наблюдательности, но то, в чем он усматривает явный порок куновского представления о "нормальной" науке, можно оценить и как известное достоинство этого представления.

"Нормальная" наука в описании Куна является коллективистическим сообществом, как и организованная преступность. И то, что между ними обнаруживается далеко

идущее сходство, является выражением этого простого факта. "Нормальную" науку можно было бы сопоставить также с тоталитарной сектой или с тоталитарной политической партией, и здесь вновь обнаружилось бы важное сходство.

В коллективистическом обществе социальная философия явственно тяготеет к превращению в "нормальную" науку. В индивидуалистическом обществе социальная философия выступает как совокупность конкурирующих социальных теорий и представляет собой, можно сказать, "анархическую" науку.