Неопозитивизм

Неопозитивизм – одно из философских направлений XXI в. Его сторонники продолжают размышлять над объективными, научными критериями моральных предписаний.

Томас Гекели считал оптимизм Спенсера ничем не оправданным и попытался показать, что цивилизация не является продуктом эволюции, а, напротив, развивается вопреки ей.

В 1940-е гг. Джулиан Хаксли расширила понятие эволюции, трактуя ее как развитие назад, к неорганическому состоянию и развитие вперед – к сфере человеческих отношений. Эволюционная этика, по Хаксли, определяет понятия добра и зла, образцы правильного и неправильного, ценности и нормы поведения в соответствии с изменениями, происходящими в структуре эволюционизирующей системы. Морально правильным является только то, что согласуется с общим эволюционным направлением изменения.

Б. Ф. Скиннер, произведя эксперименты над крысами, сформулировал "принцип принуждения", однако автором собственной теории как таковой он тогда еще не стал. Сегодня картина изменилась. После публикации работ "Схемы принуждения" (1957) и "Вербальное поведение" (1957), а также после того, как Скиннером был организован журнал, занимающийся вопросами экспериментального анализа поведения, и в особенности после выхода в свет его книги "По ту сторону свободы и достоинства" он поднялся на вершину известности. Б. Скиннер пытался сформулировать положения собственного ответвления бихевиоризма.

Б. Скиннер называет свой подход "радикальным бихевиоризмом", но, как в ранних, так и в новейших его работах чрезвычайно трудно извлечь из текста точное определение "радикального бихевиоризма". Можно, правда, найти в них точное определение "оперантного поведения", которое, согласно Скиннеру, непременно должно быть направлено на некий выход и обязательно должно произвести определенный эффект на окружение. Претензия Скиннера на создание новой, чрезвычайно действенной концептуальной системы для анализа поведения подвергается сомнению. Радикальный бихевиоризм – вовсе не новая концептуальная система, а повседневный набор обычных концепций, замаскированный новым, весьма обыденным словарем.

Что касается методики скиннеровской модификации поведения, то подобная методика уже давно применялась в психиатрической практике. Т. Эйллон и Д. Майкл описали ее в конце 1950-х гг. Эта методика состоит в том, что пациенты-шизофреники должны "зарабатывать" у обслуживающего персонала "очки" для получения необходимых им удобств (постель, еда) или развлекательных мероприятий (телевизионная передача, кино) путем "желательного" (т.е. нормального) поведения. Введение этой методики в лечебницах дает свои результаты, но едва ли необходим принцип "оперантного поведения", чтобы объяснить такую находку.

Б. Скиннер строит свою этику на восхвалении "позитивного подкрепления", которое рассматривается им как благо. Между предложениями "X есть добро" и "X позитивно подкрепляет Y можно поставить знак равенства (Y означает поведение). Однако "позитивное подкрепление" вовсе не эквивалентно добру. Отношение между X и Y может быть трех видов: 1) естественно каузальное; 2) чисто случайное; 3) намеренно организованное. В этом случае появляется три версии суждения: а) "X позитивно подкрепляет Υ"; б) X случайно подкрепляет Y; в) X намеренно организуется так, чтобы подкрепить Υ". "Позитивное подкрепление" в свою очередь может быть первичным или вторичным. К первичному следует отнести пищу и воду, а свет электрического фонарика (вслед за которым поступает пища и вода) становится вторичным "позитивным подкреплением". Таким образом, X получает два варианта – Хп и Хв, поэтому каждый их трех названных выше случаев может иметь еще две версии, что вносит неясность в любую попытку отождествить "позитивное подкрепление" с добром.

Упомянутая неясность усиливается, если рассмотреть две возможные гипотезы отношения между "позитивным подкреплением" и выбором. Здесь возможно либо выбрать для "подкрепления" какой-нибудь определенный тип поведения, либо выбираются определенные вещи, служащие для вторичного "подкрепления". Однако ни одна из названных альтернатив не может стать основой для натуралистической семантики в этике, ибо здесь не оставляется места для свободного выбора и рациональной оценки причин такого выбора. Если же разрушается возможность рационального (т.е. этического) выбора, подрываются основы натуралистической этики.

Поскольку скиннеровская "технология поведения" относится к тому типу философских доктрин, которые весьма легко внедряются в жизнь, да еще в широчайших масштабах, ошибки здесь становятся вдвойне опасными. Многие опасные последствия скиннеровского манипулирования поведением уже обсуждались в работах противников скиннеризма. Опасным аспектом скиннеровского варианта натуралистической этики является отказ Скиннера и его последователей от дискуссий на темы морали, игнорирование ими "языка морали".

В работе "По ту сторону свободы и достоинства" Скиннер выстраивает концепцию поведенческого контроля. Может также заинтересовать его полемика с теорией "автономного человека", а также теория ценностей, на которой базируется его "бихевиористская технология". Не следует делать различия между самим добром и тем, что мы называем "добром". То, что мы называем "добром" и есть на самом деле добро. Не следует проводить различие между тем, что мы ценим, и тем, что мы должны ценить. Мерой того, что мы должны ценить, является именно то, что мы уже ценим. Б. Скиннер считает, что вместо обращения к священникам, чтобы узнать, как мы должны поступать, можно пойти к экспертам по человеческому поведению. Эти специалисты не только способны, по Скиннеру, помочь нам в наших личных затруднениях, но могут также посоветовать, как создать лучшее, т.е. более "подкрепленное" ("подкрепление" – целая система мера поощрительных или наказующих факторов, благодаря которым модифицируется поведение человека, ибо все действия для него являются лишь средством подкрепления), и длительное общество. Таким образом, если точка зрения Скиннера на семантику слона "добро" приближается к истине, он достоин того, что Мур считал недостижимым: Скиннер натурализировал этику и сделал ее отраслью естественных наук.

Б. Скиннер и его приверженцы считают обвинения, выдвигаемые против натуралистов в том, что их моральные убеждения неправомерны, ложными и даже клеветническими. Натуралисты, по словам Скиннера, вовсе не виноваты в том, что происходят войны, существовало рабство, или в том, что Торквемада посылал людей на костер. Натуралисты только считают все эти жестокости благом для тех, кто наслаждается войной, пьет мятный коктейль, пока его рабы трудятся в поте лица, или любит запах горящего тела.

Определяя слово "благо" в терминах подкрепления и возрождения культуры, Скиннер сформулировал натуралистическую семантику в этике, которая опирается на лучшие достижения современной психологии.

Взгляды друга Дж. Хаксли Пьера Тейяра де Шардена близки к вышеизложенным, но несут отпечаток католической теологии. Его этическая позиция главным образом определена в работах "Божественная среда" и "Феномен человека" (опубликована посмертно). Человек, по мысли Тейяра де Шардена, есть развивающееся творение Божье, а конечной целью этого эволюционного процесса является соединение с Богом.

Другим современным представителем эволюционной этики является известный английский генетик Конрад Уоддингтон. Свою концепцию он изложил в начале 1940-х гг. в статье "Отношение между наукой и этикой" и позже в книге "Этическое животное". К. Уоддингтон выступает против позитивистов и представителей аналитической философии, отстаивая ее объективный характер. Он различает два вида эволюции: животную и человеческую. По определению ученого, от животного человек отличается "этическим чувством", которое позволяет ему устанавливать, что правильно и что ложно, т.е. дает возможность рационально оценивать свое поведение в рамках различных этических систем. Эволюция человека по существу является культурной эволюцией. С биологической точки зрения Уоддингтон выделяет два фактора прогрессивного развития: мутации и естественный отбор. Прогресс собственно человеческий (или культурная эволюция) определяется способностью к научению. Иными словами, по Уоддингтону, прогрессивный характер эволюции определяется увеличением возможности обогащения опыта.

Насколько приемлема эволюционная теория в качестве основания для этической системы? Ведь существуют различные эволюционные теории, каждая из которых имеет свои особенности и противоречия (дарвинизм, неоламаркизм, неодарвинизм, витализм и др.)• В связи с этим необходимо четко разграничивать, какая из моральных теорией основывается на научных фактах, а какая обусловлена точкой зрения философа-интерпретатора. Это необходимо учитывать потому, что этики-эволюционисты обычно склонны представлять свои теории как сугубо научные выводы из установленных фактов.

Метод, которым пользуются этики-эволюционисты, двойствен, ибо имеет как научную, так и философскую основу. Моральная система, использующая такой двойственный метод, несмотря на свою претензию на "научность", незаметно для себя вводит философские принципы и, таким образом, становится лишь некритическим выражением того или иного философского предубеждения.

Этики-эволюционисты, как правило, не являются профессиональными философами и поэтому не в состоянии ясно отделить в своих теориях философские принципы от научных. В этом состоит серьезный методологический недостаток их теории. Еще одним существенным недостатком эволюционной этики можно считать нечеткое определение понятия "прогресс", которое весьма часто отождествляется с понятием "эволюция".

В качестве нормативной дисциплины этика должна обеспечить нас рациональным кодексом правил поведения. Правила, устанавливаемые современными этика-эволюционистами: а) очень общие; б) исследуют ограниченный круг проблем; в) обычно повторяют некоторые из точек зрения большинства других этиков. Эволюционный подход в этике чрезвычайно ограничен как по своему масштабу, так и по своей ценности.

Интересным аспектом эволюционной этики можно считать расширение ею понятия эволюции за счет культурной истории человека. Впрочем, это ведет к парадоксальному результату. Полагают, что в биологической эволюции прогресс гарантирован природой, а в культурной – люди сами должны обеспечить свое дальнейшее развитие. Отсюда проистекает важный порок эволюционной этики. Ошибка Хаксли и Уоддингтона состоит в смешении метода этики и науки (метод этики должен быть тем же, что и метод биологии). Еще один недостаток эволюционной этики в том, что ее адепты совершают натуралистическую ошибку, выводя моральные понятия из "естественных".