Немецкий рыцарский роман
Немецкий куртуазный роман возник в рыцарской среде на рубеже XII–XIII вв. и отражал ее вкусы и интересы. На его формирование большое воздействие оказал французский рыцарский роман, однако было бы неправомерно считать немецкие образцы жанра лишь имитацией и подражанием. Сохраняя типологические жанровые черты, немецкий куртуазный роман обладает заметной национальной спецификой, обусловленной как более поздним временем возникновения, так и некоторыми особенностями восприятия мира, свойственными обитателям средневековых немецких земель.
Так же, как их французские собратья, немецкие авторы романов прославляли куртуазный идеал вежества и воспевали образцового рыцаря, который наряду с выдающимися воинскими умениями и храбростью должен был обладать целым рядом нравственных качеств. Предполагалось, что идеальный рыцарь должен быть защитником слабых и угнетенных, отличаться щедростью и благородством, воспитанностью и изяществом манер, быть образованным – даже уметь играть на лютне или другом музыкальном инструменте и сочинять песни, а также обладать тонкостью и глубиной чувств, что проявлялось в любви к прекрасной даме. Так же, как и в других странах, в Германии рыцарский идеал человека был сословным, только прирожденные рыцари могли обладать всем этим набором хороших качеств, что и обуславливало их господствующее положение в обществе.
В полной мере проявляется в немецком куртуазном романе и такая черта жанра, как интерес к человеческой психологии. Напомним, что именно рыцарский роман, по словам А. Д. Михайлова, открыл внутреннего человека в эпическом герое, что и сделало его "романом" в современном понимании слова. Подвиги, совершаемые героем куртуазного романа во имя личной славы (но не во имя родины и короля, как это было с героем эпоса), важны не столько сами по себе, сколько как предлог для возникновения нравственно-психологических коллизий, которые особенно интересуют авторов.
Такой интерес к внутреннему миру человека обусловливает двухчастную структуру романа. Как правило, в первой части рыцарь в полной мере демонстрирует свои героические воинские качества, совершает множество подвигов, побеждает великанов, драконов и чудовищ и добивается любви – и руки прекрасной принцессы или королевы и, как говорится в сказках, с которыми рыцарский роман связан генетически, полцарства (или даже целое царство). Во второй части конфликт переходит на внутренний, психологический уровень. Теперь проверке подвергаются душевные качества героя, его верность человеческому и сословному долгу, что нередко приводит к столкновению любви и подлинной человечности с царящими в феодальном обществе нравами и порядками[1].
Сохраняется в немецких памятниках жанра и такая характерная для рыцарского романа в целом черта как гетерогенность источников, что отчасти определяет обращение к различному сюжетному материалу. Как и в соседней Франции, в Германии создаются романы, которые принято относить к "античному" циклу, ибо они основаны на сюжетах, заимствованных из древней литературы, а также произведения "бретонского" цикла, восходящие к кельтскому фольклору. В последних в изобилии присутствует авантюрность, сказочная фантастика, особая трактовка времени и пространства, при которой перекрестки дорог, источники, колодцы становятся местами, где герой встречается с волшебством и чудесами.
Присутствует в немецком рыцарском романе и то, что делает произведения этого жанра феноменом литературы, значение которого выходит далеко за хронологические рамки Средневековья. Это интерес к этической проблематике, стремление показать героя не просто доблестным воином, а человеком, совершающим подвиги осознанно, во имя высокой нравственной цели.
Национальная специфика немецкого рыцарского романа проявляется в том, что некоторые жанровые особенности в нем ослаблены, другие же, наоборот, усилены и представлены более ярко, чем в романах, созданных в других странах. Так, немецкие авторы испытывают повышенный интерес к нравственным вопросам, которые обычно срастаются у них с вопросами религиозными, их произведениям присущи мистицизм и умозрительность. В немецком романе можно найти красочные и, насколько позволяют судить исторические свидетельства, достоверные описания рыцарского быта, которые парадоксальным образом сочетаются со своеобразным, ограниченным, но все-таки демократизмом. Вместе с тем в нем меньшее, чем, например, во французских памятниках жанра, внимание уделяется чувственности, изображению страсти как таковой, писателей больше интересуют связанные с ней нравственные дилеммы. Герои немецкого романа меньше предаются самолюбованию и больше рефлексируют. Есть в немецком куртуазном романе и некоторые особенности в трактовке религиозности. Так, в нем трудно найти мотивы, связанные с культом девы Марии.
Самобытность немецкого рыцарского романа определялась особыми историческими условиями, сложившимися в Германии на рубеже XII–XIII вв. Страна вступила на путь феодализма, но шла по нему медленнее, чем все та же Франция – классическая страна средневекового феодализма. В Германии новые отношения – и новые нравы – складывались постепенно и долгое время сосуществовали с пережитками патриархальной старины. Феодальная раздробленность делала немецкие средневековые земли желанной добычей для римской католической церкви, которая в это время жаждала усилить здесь свои позиции, ведя борьбу с уже существовавшей, хотя и в значительной степени формально, Германской империей. Стремясь осмыслить новую, порожденную куртуазной культурой, этическую проблематику, немецкие авторы были вынуждены считаться с известной патриархальностью настроений и обостренным восприятием религиозных вопросов и нередко переводили характерные для рыцарской среды конфликты и проблемы в плоскость отвлеченного морализаторсва и умозрительных размышлений.
История развития куртуазного романа в Германии во многом напоминает историю формирования жанра во Франции. Первые романы возникли в тех областях страны, которые граничили с Францией. Самым первым немецким произведением жанра явилась "Энеида". Напомним, что и во Франции "Роман об Энее" принято считать родоначальником куртуазно-романной традиции. Как и во Франции, куртуазная литература Германии развивалась при дворах крупных феодалов.
Поэт, заложивший основы рыцарского романа в Германии, – Генрих фон Фельдеке (род. до 1150 – умер между 1190 и 1200 гг.) – был родом как раз из пограничных с Францией земель. В уже упомянутой "Энеиде" он переложил анонимный французский "Роман об Энее", созданный около 1160 г. Французский поэт, в свою очередь, опирался на "Энеиду" Вергилия, сделав акцент на трагической любви Дидоны и Энея. Именно в этом тексте впервые в жанре рыцарского романа появился мотив любви-болезни, который затем стал одним из топосов, или "общих мест", всей европейской куртуазной литературы.
Генрих фон Фельдеке, точно излагая основную сюжетную линию французского романа, постарался придать своему произведению более благообразный, по сравнению с оригиналом, характер. Он опустил те сцены, которые казались ему противоречащими хорошему вкусу или исполненными слитком большой страсти. Стремясь воспеть куртуазное вежество и аристократическую изысканность, Генрих идеализирует повседневную жизнь и нравы рыцарства, красочно описывает праздничный аспект рыцарского быта, создавая яркие его зарисовки. Большое внимание уделил немецкий поэт стихотворной форме своего романа. Он ввел в немецкую куртуазную литературу четырехударный стих и рифму, которые стали обязательными для его последователей.
Достижениями Генриха фон Фельдеке вскоре воспользовались поэты, творчество которых знаменует расцвет куртуазного романа в Германии – Гартман фон Ауэ, Вольфрам фон Эшенбах и Готфрид Страсбургский. Все они отдали значительную дань "бретонской" тематике и антуражу.
Гартман фон Ауэ (ок. 1170–1215), например, переложил на немецкий язык созданные знаменитым французским поэтом Кретьеном де Труа романы "бретонского" цикла "Эрек" и "Ивейн". Гартман принадлежал к рыцарскому сословию, он был вассалом феодала, владевшего замком Ауэ. По всей видимости, Гартман был хорошо образованным человеком, знал французский язык и латынь. Сохранились сведения о том, что он принимал участие в одном из крестовых походов конца XII в.
Продолжая традиции Кретьена де Труа, Гартман фон Ауэ изображает в "Эреке" и "Ивейне" трудный путь героев к осмысленной любви и осмысленному подвигу, проверяя их па верность нравственной норме. В обоих романах легко выделяется двухчастная структура. В начале Эрек и Ивейн утверждают себя как знаменитые воины и, победив соперников и обстоятельства, женятся на прекрасных дамах - Эниде и Лаудине. Наслаждаясь супружеским счастьем, Эрек отказывается от рыцарских подвигов и тем нарушает кодекс поведения идеального рыцаря. Ивейн, напротив, предавшись совершению героических деяний, забывает о данном Лаудине обещании вернуться к определенному сроку – и тоже нарушает равновесие между рыцарским воинским и нравственным долгом, между подвигом и любовью.
Обоим героям приходится многое пережить, чтобы восстановить утраченное равновесие и вновь обрести счастье. Эрек, оседлав коня, отправляется на поиски подвигов – и находит их. Как и положено благородному рыцарю, он побеждает разбойников, спасает свою супругу, которую пытаются склонить к любовной близости два графа, освобождает от волшебных чар целое королевство. Энида, которую он сажает в седло впереди себя, нарушает данное ей мужу обещание молчать при любых обстоятельствах и помогает герою одерживать победы над противниками.
Ивейн, узнав о проклятии, которым его наградила Лау- дина за нарушенное слово, от расстройства теряет рассудок и удаляется в дикие леса. Благородная натура героя, однако, побуждает его совершать добрые деяния. Так, например, он спасает из когтей дракона льва, который становится его верным спутником. Многочисленные подвиги Ивейна в конце концов заслуживают ему прощение молодой жены. При помощи спасенной им служанки супруги он примиряется с Лаудиной.
Истории Эрека и Ивейна зеркально отражают друг друга. Эрек служит своей даме – но забывает о рыцарских подвигах, Ивейн сражается – но предает любовь. По мнению Кретьена де Труа, которое в полной мере разделяет его немецкий последователь Гартман фон Ауэ, в идеальном рыцаре должны гармонично сочетаться воинская доблесть и верность в любви. Доказательству этой идеи и посвящены романы об Эреке и Ивейне.
Особенно привлекательными в "Эреке" и "Ивейне" Гартмана фон Ауэ являются женские образы. И Энита, и Лау- дина обладают чувством собственного достоинства, обе они любят своих мужей и помогают им восстановить гармонию внутреннего мира и поведения.
Большое внимание уделяет немецкий автор внешней красоте рыцарского мира. Его романы изобилуют красочными описаниями предметов роскоши, богатой утвари и одежды, конской сбруи и воинского снаряжения. В них царит дух авантюр и волшебства, столь характерный для куртуазной литературы, восходящей к кельтскому фольклору.
Однако самое известное и значительное произведение Гартмана фон Ауэ – повесть "Бедный Генрих" – не имеет ничего общего с кельтским фольклором. Она основана на малоизвестной легенде, отчасти напоминающей жития святых. Обращение Гартмана к подобной теме неудивительно, если учесть, что он отдал дань агиографической литературе, переработав французское "Житие папы Григория" и создав на ее основе повесть "Григорий".
В "Бедном Генрихе" рассказывается о судьбе богатого, доблестного и куртуазного рыцаря, который полагал, что всеми своими успехами он обязан только самому себе, и не почитал должным образом Бога. За недостаточное благочестие Господь наказал Генриха проказой. Все прежние друзья отвернулись от несчастного, который нашел приют в бедной крестьянской хижине. Здесь за Генрихом преданно ухаживала хозяйская дочь, молоденькая девушка. Узнав, что герой может снова стать здоровым, если его омыть в крови добровольно пошедшей на смерть невинной девушки, она решает спасти Генриха. На самопожертвование ее подвигает не столько преданность своему бывшему господину, сколько истинная и искренняя вера в Бога. Героиня хочет как можно скорее предстать перед Создателем, не сомневаясь в том, что ее непорочность и глубокое религиозное чувство заслужат ей вечное блаженство.
Генрих и его спасительница отправляются в Салерно - город, прославленный своими целителями. Врач, которого они просят осуществить лечение, пытается отговорить девушку, но она тверда в решении. Он уже заносит над нею страшный инструмент, когда рыцарь, подсматривающий в щелку, осознает, какова цена его спасения. Ворвавшись в комнату, рыцарь велит врачу остановить ужасную процедуру. Тот, к неудовольствию девушки, которая считает, что ее лишают небесного блаженства, охотно откликается на эту просьбу.
Поступок героя, который не хочет обрести здоровье ценой жизни другого человека, заслуживает ему прощение Бога. Рыцарь излечивается от проказы, женится на дочери крестьянина и вновь счастлив, но уже по-иному, чем раньше, ибо отказался от греха гордыни и осознал свое ничтожество перед лицом Всевышнего.
К большим удачам поэта можно отнести образ героини, который ярко свидетельствует об известном демократизме немецкой куртуазной литературы. Простая крестьянская девушка в изображении Гартмана фон Ауэ обладает выдающимися душевными качествами и превосходит знатного рыцаря по благородству, глубине веры и человечности. Образ этой безымянной героини не затерялся в последующей истории немецкой литературы и получил высокую оценку в одном из авторитетных академических трудов: "Образ этой юной крестьянки, глубоко трогательной и прекрасной в своей готовности к подвигу, относится к числу значительных достижений литературы Средних веков. Это вообще один из самых впечатляющих женских образов немецкой литературы"[2].
Повесть Гартмана фон Ауэ "Бедный Генрих" удивительна тем, что в ней отсутствуют столь излюбленные авторами рыцарской литературы фантастика и волшебство. Конфликт здесь носит нравственно-религиозный характер и разворачивает на фоне бытовой обстановки. "Бедный Генрих" явственно показывает нам сложность рыцарской этики, которая, наряду с сословными требованиями, впитала в себя и общечеловеческие нравственные ценности. Гартман показывает в ней, как самолюбование и самоуверенность могут привести к краху, и прославляет красоту самопожертвования во имя другого человека.
Однако самой яркой фигурой в традиции рыцарского романа в Германии выступает Вольфрам фон Эшенбах (ок. 1170–1220), автор двух романов "Парцифаль" и "Титурель" и целого ряда лирических сочинений. Вольфрам принадлежал к старинному, но обедневшему рыцарскому роду. Предполагают, что его родовой замок Эшенбах находился в Баварии, неподалеку от Ансбаха. Первый из названных романов может быть с полным правом назван монументальным: более 25 000 стихов объединены в 16 книг, значительно число персонажей, многократно меняется топос событий, формируется сложная композиция, включающая обильные ссылки, свидетельствующие об эрудиции автора, которого в этом отношении решаются даже сравнивать с Данте[3]. Работу над "Парцифалем" Эшенбах начал около 1200 г. В качестве источника его романа называют произведения двух французских авторов: Кретьена де Труа ("Персеваль, или Повесть о Граале") и Роберта де Борона ("История Грааля"), Кретьен де Труа лишь начал повествование о юноше Персевале и затем переключился на повествование о другом герое, Говене, и роман его остался незавершенным. Линия Грааля Кретьеном де Труа была лишь намечена. Зато об истории священного сосуда подробно повествует Роберт де Борон. И именно у него это чаша, куда тайный ученик Христа Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Спасителя, придав тем самым сосуду значение священной христианской реликвии.
У Вольфрама фон Эшенбаха герой приобретает энергетически значимое имя, вокруг которого выросло немало построений. Так, переводчик В. Микушевич возвышает его до мифа: "Миф возвещается уже самим именем Парсифаль. Вольфрам переосмысливает Кретьена де Труа, у которого Perceval означает "Пронизывающий дол" (percer val). У Вольфрама Parzival – "Пронзснис материнского сердца"[4]. Это только одна из лингвистических версий расшифровки имени героя. Но заметим, что она вполне согласуется с переживаниями матери героя Герцелойды, чье имя означает "Сердечная скорбь". История Парцифаля у Вольфрама необычна тем, что это повествование о становлении героя. Исследователь немецкой литературы В. А. Пронин по этому поводу замечает: "Парцифаль – это герой первого немецкого воспитательного романа (традиционный рыцарский роман не показывает становление героя, не дает его биографии, ибо рыцарь в нем обычно не претерпевает никакой эволюции). Вольфрам стремится показать, как "естественный" человек, выросший на лоне природы, постигает свое божественное предназначение, которое автору видится в рыцарском служении добру, справедливости и божественной благодати"[5]. Две первые части романа повествуют о подвигах, странствиях и смерти отца героя, храброго и любвеобильного рыцаря Гамурета. С историей Гамурета в роман входит тема Востока, где герой не раз ведет себя совсем не в духе рыцарских походов. Он приходит на помощь "добродетельным язычникам", например, багдадскому Халифу Баруку или мавританской чернокожей королеве Белакане, от которой у него родился сын Фейрефиц, и черный, и белый одновременно, "пятнистой наделенный кожей". Вспоминая не раз Белакану, герой утверждает нетрадиционное отношение к чуждой расе.
Светлее солнечного света
Была мне эта чернота!
Однако герой вернется в родные края, где заключит брак с прекрасной и добродетельной Герцелойдой, но и с этой любимой женой он не оставит дальних походов. И погибнет опять же на Востоке, и похоронят его в Багдаде, где в скорби соединятся сарацины и христиане.
Похоронил его Барук
По христианскому обряду.
На удивление Багдаду,
Король во гробе золотом
Лежит в могиле под крестом...
Ах, с сотворения времен
Таких не знали похорон!
Причем не только христиане
Рыдали в славном нашем стане:
И мавры – все до одного! –
Потерю страшную осмыслив,
К своим богам его причислив,
Скорбя, оплакали его...
Так уже в истории отца Парцифаля начинает звучать тема конфликта с привычными, узкосословными, ставшими каноническими для рыцарской культуры ценностями и представлениями, и "вежество" начинает обретать более широкое и гуманное понимание, путь к которому у сына Гамурета, Парцифаля, окажется далеко нс легким и нс безопасным. Мать Парцифаля, потеряв любимого мужа, решила бороться за сохранение сына, который ничего не должен был знать ни о рыцарях, ни о рыцарских доблестях. Она живет с сыном и слугами потаенно в лесу так, чтобы сын даже не слышал слова "рыцарь". Но роковая встреча все-таки произойдет, когда уже подросший юноша увидит всадников необычного вида и снаряжения и допытается у них, кто они такие, впервые услышав о рыцарском звании и рыцарях Круглого стола. Юноша примет решение отправиться ко двору Артура, чтобы узреть цвет рыцарства. Отчаявшись отговорить сына от этого намерения, Герцелойда облачит его в нелепый шутовской наряд, посадит па клячу в надежде, что насмешки отвратят Парцифаля от сближения с рыцарским миром. Однако достойный отца сын постоит за себя, в первом же бою сразит могучего рыцаря Итера, получит в награду его доспехи и первую славу. Но этот поединок отзовется в душе героя и первым "кризисом", переживанием за убийство достойного рыцаря, хотя и в честном бою.
На пути созревания героя этапное значение будет иметь встреча со старым рыцарем по имени Гурнеманц. Именно он будет посвящать его в многообразное ОГЛАВЛЕНИЕ рыцарского вежества, включающего поклонение даме, верную любовь, влечение к милосердию и справедливости, терпимость к чужим ошибкам и промахам, к чужим нравам, умеренность в потребностях, заботу о внешнем облике и т.д. Гурнеманц разовьет в герое и воинское искусство, и жажду подвигов. При дворе старца переживет Парцифаль и первое сердечное влечение к дочери Гурнеманца Лаисе, но однако, подобно отцу, в нем возобладает влечение к большому миру, жажда испытаний, желание на деле доказать приверженность к рыцарским добродетелям, своими подвигами заслужить любовь женщины.
Такой женщиной, любимой супругой, становится на пути героя спасенная им прекрасная принцесса с трудно произносимым именем Кондвирамур (от фр. conduire amors – приносящая любовь). Но герой не замыкается в своем счастье, отправляется на поиски своей матери и поиски новых приключений и испытаний. Пожалуй, главное в романе во время странствий героя – его попадание в таинственный замок Монсальвеш. Здесь мы снова встречаемся с именем-мифом: "Так, Монсальвеш – явно германизированная форма, в которой пытались распознать французское Mont sauvage (Дикая гора, отождествляемая с испанской горой Монсеррат...); видят в ней и твердыню Монсальват, упоминаемую сыном Парсифаля Лоэнгрином в онере Вагнера. Узнают в ней и Монсегюр, оплот катаров-альбигойцев. Но сквозь все эти значения проступает латинское Mons Salvationes (гора спасения)"[6].
Монсальвеш в романе становится местом, где хранится Священный Грааль, вожделенная цель всех рыцарей. В романе Вольфрама Грааль – это уже не чаша евхаристии, не таинственный сосуд, хранящий кровь распятого Спасителя. Это таинственный камень, создающий необычную, магическую обстановку в замке. Оказавшись в большой пиршественной зале, Парцифаль поражен обилием света, роскошью убранства, обликом прекрасных женщин в необычных нарядах и особенно лучезарным обликом королевы в сказочном арабском наряде. С ее появлением
...перед залом потрясенным
Возник на бархате зеленом
Светлейших радостей исток.
Он же и корень, он и росток,
Райский дар, преизбыток земного блаженства.
Воплощение совершенства,
Вожделенный камень Грааль...
В то же время райская атмосфера, исходящая от Грааля, нарушалась присутствием в зале умирающего, зябнувшего короля Анфортаса, мимо которого неведомый оруженосец проносил окровавленное копье, словно совершая некий таинственный ритуал, омрачивший настроение всех присутствующих. Парцифалю очень хочется понять происходящее, но, помятуя наказ Гурнеманца о неуместности для рыцаря праздных вопросов, герой смолчит. И это станет главной его виной. Формальное требование этикета он предпочтет естественному порыву узнать причину страданий короля, выразить ему сострадание.
После первого посещения Мунсальвеша герой вернется ко двору короля Артура, уже овеянный славой опытного и храброго воина, и встретит ласковый прием. Но честь рыцаря будет омрачена появлением таинственной волшебницы-ведьмы Кудри. Она поведает всем, как недостойно но отношению к страдающему королю повел себя Парцифаль, и обрушится на него с упреками. Но не сразу признает герой свою вину, а начнет с роптания на Бога, оставившего его своей милостью, обрекшего на внезапный позор. Помочь герою смириться с судьбой, внять голосу совести, вернуться к святой вере поможет встреча Парцифаля с отшельником, монахом Треврицентом. Это одна из кульминационных частей романа. Треврицент не только примиряет героя с Богом, но и раскрывает ему тайну Грааля. Он создает образ братства Грааля, всех тех, кто объединяется с избранным родом хранителей Грааля родством как прямым, так и духовным. На братстве лежит особая ответственность за сохранение на земле нравственных начал, но и особая милость небес после кончины. Так, Грааль приобретает образ некоего "семени", от которого "произрастает" все более совершенных душ. Вдохновленный общением с этим праведником, Парцифаль решает вновь отправиться в сторону замка и исправить свою ошибку, хотя и знает, что теперь это будет сопряжено с большими трудностями. Их будет немало. Последним же поединком на повторном пути к Мунсальвешу становится сражение с неведомо откуда взявшимся мавром. Однако яростный поединок равных соперников завершается внезапным узнаванием и примирением. В лице противника Парцифаль узнает своего брата Фейрефица. В их примирении и объятии еще раз звучит идея человеческого братства, независимо от веры и цвета кожи:
Рек Парцифаль: "Да. Это – ты..."
...Двухцветный, как сорока,
Растроганный глубоко,
С себя язычник панцирь снял –
Мир между братьями настал...
И тс, что друг с другом сражались,
Теперь облобызались...
Так восторжествовала вновь
Святая верность и любовь.
Долгожданное для многих героев романа возвращение Парцифаля в Мунсальвеш оправдает общие надежды. Герой, наконец, задаст уместный вопрос зябнувшему королю, и чары болезни Анфортаса разрушатся. Он исцелен и уступает свой замок Парцифалю, который становится королем и хранителем Грааля вместе с любимой женой Кондвирамур, родившей ему сына Лоэнгрина. Финал романа явственно свидетельствует, что история развития и созревания Парцифаля создавалась Вольфрамом фон Эшенбахом с намерением утвердить представление об истинном рыцарстве, заключающемся не в этикетном, заданном поведении, а в естественно проявляемой человечности, которая и должна открыться герою, а вместе с ним и читателю, как высшая истина. Подводя итог своему роману, Вольфрам обращается к читателю с заверениями.
Да, я, Вольфрам фон Эшенбах,
За совесть пел, а не за страх
И за своим героем следом...
Но высшая из всех побед –
Проживши жизнь, увидеть свет,
Не призрачный, а настоящий,
Не просто но миру брести,
А истину вдруг обрести...
В 2009 г. был переведен В. Микушевичем и издан второй, неоконченный роман Вольфрама фон Эшенбаха "Титурель". В этом неоконченном романе разворачиваются события, предшествующие "Парцифалю" и многое в нем проясняющие. Главный герой, Титурель, предстает в романе первоизбранником Грааля за свои рыцарские достоинства. Его имя восходит к лат. "Titulus", т.е. "провозвестник". Стареющий герой, в свою очередь, передает Грааль своему достойному сыну Фримутелю, чье имя трактуется как "свободный духом". Титурель называет в романе своих внуков, детей Фримутеля, сыновей и дочерей. Среди них и Герцелойда, мать Парцифаля. Таким образом, Парцифаль включается в перспективу наследования Грааля как член особой династии хранителей Грааля. Амфортас же, сын Фримутеля, будет наказан за свою гордыню и нарушение супружеской чести нанесением раны тем самым копьем, которое во время пира вносит в залу оруженосец, потрясая своим неожиданным появлением Парцифаля.
Примечателен в романе и образ Грааля: это дар звездных миров, нечто таинственное, принесенное ангельской ратью, и в то же время сила небесная, избравшая особый королевский замок Мунсальвеш как место коронования представителей избранного рода, на которых теперь лежит особая ответственность за проявление лучших начал на земле
...среди звезд явила даль
Некую вещь, чье имя Грааль.
Сонм, что над звездами царил,
ее на землю водворил
и выше звезд вознесся вновь,
куда влекла его любовь,
с тех пор хранит ее избранный род,
сей драгоценный крещенный плод...
(Пер. В. Микушевича)
Романы Вольфрама фон Эшенбаха сыграли важную роль в утверждении многозначности, таинственной, мистической силы Грааля. К настоящему времени очевидно, что этот образ стал вековым спутником культурного человечества, меняя в пространстве времени свое значение и формы.
В традиции немецкого рыцарского романа целесообразно также выделить современника Вольфрама – Готфрида Страсбургского (ум. ок. 1220).
Готфрид, в отличие от авторов других немецких романов, был связан уже не с рыцарской, а с городской средой, что наложило заметный отпечаток на ту трактовку известной средневековой легенды, которую он предложил в своем единственном романе "Тристан и Изольда", написанном около 1210 г.
Следуя сложившейся в Германии традиции, Готфрид перерабатывает в своем произведении французский роман о Тристане, созданный между 1155 и 1170 гг. поэтом Тома и уже известный в Германии по переложению, сделанному около 1180 г. Эйльхартом фон Обергом. Поэт из Страсбурга не закончил свой роман, он был завершен его последователями. Однако и в незавершенном виде написанное Готфридом позволяет утверждать, что в его творчестве появились новые для рыцарской литературы тенденции.
"Тристан и Изольда" сохраняет характерную для жанра двухчастную структуру. Первая часть романа повествует о трагической судьбе родителей героя, отец которого погиб в битве, а мать умерла сразу же после рождения сына. Воспитанный в Курневале (Корнуэлле) при дворе своего дяди короля Марка, он вырастает красивым и доблестным рыцарем. Победив ирландского витязя Морольда, Тристан спасает страну от тяжелой дани, но сам получает тяжелое ранение отравленным мечом противника. По его просьбе героя помещают в челн без руля и ветрил, и море выносит его в Ирландию. Здесь Тристан выдает себя за шпильмана Тантриса и попадает к королевскому двору. Ирландская королева вылечивает его раны, и он возвращается к королю Марку.
Уже в первой части "Тристана и Изольды" Готфрида Страсбургского, традиционно содержащей рассказ о юношеских подвигах доблестного рыцаря, проявляется своеобразие творческой манеры поэта. Он подчеркивает особое, психологически трудное положение героя. Тристан, безусловно, настоящий рыцарь, однако жизнь его протекает не при являющемся средоточием всех рыцарских добродетелей дворе короля Артура, где смелости и благородству отдается должная дань, а при дворе его дяди. Тристан занимает здесь достойное, но несколько двусмысленное место ближайшего родственника, но не наследника. Сложность ситуации, в которой находится герой, очень удачно описал А. Д. Михайлов словами "принц из чужой страны в стране без наследного принца"[7]. Герой одинок, может положиться только на себя, что приводит его к психологической изоляции и самоуглубленности.
В начальных эпизодах романа мы можем видеть, что наряду с традиционными для героя рыцарской литературы качествами – смелостью, воинскими умениями, вассальной верностью – автор наделяет Тристана и новой чертой, порожденной близостью Готфрида к городской культуре. Тристан обладает хитростью и изворотливостью, столь ценимыми городскими поэтами. Оказаться в Ирландии, да еще при тамошнем королевском дворе, для Тристана, только что убившего Морольда, брата ирландской королевы, смертельно опасно. Однако он находчиво выдает себя за шпильмана и очень умело играет его роль.
Особое положение Тристана как племянника короля Марка и украшения его двора, но не наследника, наряду с хитростью, присущей герою, важны и для дальнейшего развития событий. Вассалы престарелого курневальского монарха требуют, чтобы он женился и дал стране законного наследника. Прослышав от Тристана о красоте ирландской принцессы Изольды Белокурой, Марк отправляет племянника свататься к ней от его имени. Сватовство оказывается успешным, Тристан везет девушку к дяде. На корабле служанка Брангена по ошибке подает им любовный напиток, приготовленный матерью Изольды для дочери и ее жениха. Под его воздействием герои влюбляются друг в друга раз и навсегда.
В этой сцене ярко проявляется присущий немецкому рыцарскому роману вообще и произведению Готфрида Страсбургского в частности интерес к человеческой психологии. В трактовке Готфрида любовный напиток предстает как своего рода катализатор, превративший взаимный интерес героев друг к другу в непреодолимую страсть. Тристан привлек внимание Изольды еще в роли шпильмана Тантриса, когда он обучал ее куртуазному вежеству. Изольда также произвела большое впечатление на героя, о чем свидетельствует его рассказ об ирландской принцессе, в котором он живописует королю Марку ее красоту и очарование. Источником и причиной любви героев у Готфрида является не волшебство, а природа человеческая, естественная тяга друг к другу молодых существ.
Взаимная любовь Тристана и Изольды с самого начала окрашена в трагические тона. Влюбленные страдают от того, что нс могут открыто выражать свои чувства и вынуждены скрывать их ото всех, ибо в глазах феодального общества их любовь преступна. Тристана постоянно мучает мысль о том, что он предает свой родственный и вассальный долг перед дядей. Однако всесокрушающая сила любви побеждает препятствия, и любовные свидания героев продолжаются и после того, как был заключен брак Изольды с королем Марком. Героям приходится проявлять незаурядную изворотливость и хитрость, чтобы обмануть шпионящих за ними придворных. В этих эпизодах романа можно легко заметить сходство с фаблио, в которых также нередко рассказывается о любовных треугольниках и о находчивости влюбленных.
Однако бароны все-таки вынуждают Марка прогнать Тристана и Изольду от двора, и они поселяются в лесу в прекрасной пещере, известной как Грот любви. В описании этого приюта влюбленных Готфрид Страсбургский опирается на символико-аллегорическую и "научно-дидактическую" традиции средневековой городской культуры. Все детали внутреннего убранства грота имеют иносказательное и назидательное значение. Так, высота его свода символизирует устремленное ввысь душевное благородство любящих, белые стены обозначают верность, а зеленый пол – постоянство. Центральное место занимает в гроте хрустальное ложе любви, призванное напоминать, что это чувство должно быть хрустально чистым.
Духом здравомыслия и критицизма, свойственным городскому сословию, проникнуты в "Тристане и Изольде" многие пассажи. Готфрид Страсбурский, например, весьма резко отзывается об известном по другим версиям легенды эпизоде с ласточкой, которая принесла во дворец короля Марка золотой волос Изольды. С его точки зрения, она слишком чудесна и не соответствует здравому смыслу. Автору явно несимпатичны недружественные по отношению к Тристану бароны курневальского двора, завидующие герою и постоянно выслеживающие влюбленных. Скептическое отношение Готфрида к аристократии также коренится в городской идеологии.
По-иному по сравнению с предшественниками описывает автор "Тристана и Изольды" и вещный, материальный мир, окружающий героев. В романе сохраняется восхищение его красотой, которая описана ярко и убедительно, однако Готфрид уделяет гораздо меньше внимания реалиям рыцарского быта, придворным церемониям и ритуалам. Его привлекает не рыцарская этика, а нравственные проблемы общечеловеческой значимости.
Первое место среди них принадлежит любви. Роман воспевает это высокое чувство, показывает его силу и могущество, прославляет верность любящих друг другу. Вместе с тем он показывает и несовместимость истинной любви с царящими в феодальном обществе нравами и законами, а также порождаемые несовместимостью любви и долга неразрешимые трагические коллизии. Проникновенный гимн во славу любви, сложенный Готфридом Страсбургским, обусловил его посмертную славу и поставил его роман в один ряд с самыми великими произведениями мировой литературы всех времен.
Немецкие поэты, работавшие в жанре рыцарского романа в более позднее время, создавали эпигонские произведения, не сопоставимые по своей значимости с литературными памятниками, созданными Гартманом фон Ауэ, Вольфрамом фон Эшенбахом и Готфридом Страсбургским, которые сумели выйти за рамки сословной этики и показать красоту высоких человеческих чувств.
Круг понятий и проблем
Немецкий куртуазный роман: гетерогенность источников, двухчастная структура романа, интерес к психологии, усиление нравственно-религиозной проблематики.
Задание для самоконтроля
Дайте характеристику Гартману фон Ауэ, Вольфраму фон Эшенбаху и Готфриду Страсбургскому.