Направления и способы разработки социальной проблематики в СМИ
Ориентация не на информационный, а на прагматический эффект соответственно модифицирует творческий процесс, влияя на выбор темы, сбор фактического материала, структурирование текста и подбор выразительных средств. "Умение видеть жизнь и ее проявления “под знаком высших ценностей” составляет одну из важнейших профессиональных способностей журналиста, которая не должна быть утрачена, хотя бы ради самосохранения общины"[1]. Социальная проблематика требует функционального подхода: те или иные формы и профессиональные технологии являются вторичными по отношению к принципам отражения объекта, которые либо соответствуют его специфике, либо игнорируют его. Все публикации, посвященные проблематике социальной сферы, создают определенный информационный фон, способствующий улучшению социальной ситуации либо усугубляющий ее. В зависимости от того, насколько точно отражена ее функциональная специфика, выделяют объектный и предметный принципы освещения.
Объектный принцип предполагает отстраненное наблюдение за объектом, который остается при этом для публики "вещыо в себе". Характерными показателями объектного отражения являются спорадичность, фрагментарность, односторонность публикаций, отсутствие реального адресата и целевой направленности.
Материал, тема которого с формальной точки зрения является социальной – например, информация о повышении пенсий или о финансировании программы медицинской помощи пенсионерам, – может не раскрывать значения данного события для тех, кто в этой информации заинтересован, и при этом играть роль знака социальной темы для тех, кого она непосредственно не затрагивает. "Социальная действительность в некотором смысле “защищается” от прочтения журналистом, а форма и ОГЛАВЛЕНИЕ скрыты от понимания и фиксации. Открыты лишь знаки"[2].
Повышение пенсий, о котором говорится в материалах СМИ, может на самом деле оказаться их малозаметной индексацией. Значительная прибавка, продемонстрированная на графике в программе "Время", обернется для реальной пенсионерки из Ленинградской области несколькими поленьями дров. При этом даже незначительное повышение пенсии может уменьшить субсидию по квартплате для пенсионера, а рост пенсий в течение короткого времени компенсируется ростом цен. Показательный пример – обсуждение так называемого законопроекта "о монетизации льгот" (ФЗ № 122), т.е. о замене льгот денежными выплатами. Летом 2004 г. государственные телеканалы отражали точку зрения власти, доказывая, что от принятия закона выиграют те, кто не имел возможности пользоваться льготами. При этом умалчивалось, что величина денежных выплат будет неадекватна "стоимости" натуральных льгот. Или другой пример. Освещая условия жизни и работы мигрантов, СМИ склонны демонстрировать маргинальность, социальную незащищенность данной социальной группы или исходящую от нее криминальную угрозу, игнорируя причины, пути и условия появления мигрантов на трудовом рынке страны.
Знаковость является, по сути, элементом смысловой манипуляции: аудитории кажется, что упоминаемая в СМИ проблема известна и понятна, а вывод напрашивается сам собой. Такие публикации лишь обозначают, дают название человеческой истории. Или наоборот – иллюстрируют такой историей некое актуальное понятие. Так, "здоровый образ жизни", традиционно состоящий из "не пить, не курить, заниматься спортом, правильно питаться", разрастается до "правильно одеваться, отдыхать, выбирать вещи, трудно, дорого, престижно" и т.д. А под "семейными ценностями" подразумеваются не только "любовь, взаимопонимание, дети", но и такие составляющие, как "традиционный уклад, православный уклад, материальная обеспеченность". "Ювенальная юстиция" – понятие, которое в России теперь устойчиво ассоциируется с практикой "отъема" детей социальными службами, а также с западными ценностями, разрушением семьи, вмешательством государства в частную жизнь, дискриминацией русских в смешанных браках и т.п. Хотя на самом деле – это раздел юриспруденции, который связан с делами несовершеннолетних (защита прав детей и подростков, безопасность детей, разбор дел о преступлениях несовершеннолетних). С одной стороны, ежегодно в России около 2 миллионов детей в возрасте до 14 лет страдают от избиения родителями, для многих жертв это заканчивается смертью, более 50 тысяч детей в течение года убегают из дома, спасаясь от семейного насилия[3]. С другой стороны, большинство случаев вмешательства социальных служб в жизнь семьи освещается в СМИ как нарушение прав родителей. Подмена понятий происходит как результат описания внешне однотипных ситуаций, без должного анализа подверстанных друг к другу.
Знаковость присуща многим ток-шоу, несмотря на очевидную диалогичность и интерактивность подобных программ. К "объектным" могут быть отнесены публикации, которые фиксируют проблему, но в дальнейшем к ней не возвращаются. Обозначая существование проблемы, знаковый материал не дает достаточной информации для ее анализа, формируя лишь ее внешнюю оболочку. Такие материалы (официальная информация, отчеты ответственных лиц, предвыборные публикации, сюжеты развлекательных телепрограмм), существуя как часть позитивного или негативного информационного фона, наглядно демонстрируют принцип "объектного" отражения. Отсутствие смысловой нагрузки знаков, их неадекватность реальным фактам обнаруживается при сопоставлении с социальным опытом аудитории, препятствует пониманию ситуации, разрушает основу общественного диалога.
Статус проблемы в общественном мнении определяется упоминанием о ней в СМИ. Однако П. Лазарсфельд и Р. Мертон отмечали, что огромное количество сообщений может вызвать лишь поверхностное внимание, которое скрывает массовую апатию, потоки информации более способствуют усыплению, нежели активности рядового читателя или слушателя, сокращается доля активного социального действия: знание о проблемах отождествляется с действиями в отношении них. Кроме того исследователи отмечали у аудитории "усталость сострадать", или "выгорание" – как реакцию на сообщения СМИ о социальной проблеме, что связано с чрезмерным количеством сообщений о ней. Аналогичный опыт наблюдается в сфере рекламы: первоначально вызывающая позитивный отклик, после многократного повторения она может порождать негативную реакцию. Отчуждать общественность, заставляя людей отворачиваться от социальных проблем, будет и безжалостное сообщение плохих новостей в СМИ – таков результат исследования, которое провели в 1996 г. К. Кинник, Д. Кругманн и Г. Камерон. "Выгорание" зависит также от содержания проблемы: СПИД и бездомность не вызывали такого соучастия у зрителей, как насильственные преступления и жестокое обращение с детьми. По мнению исследователей, бездомность и СПИД воспринимаются людьми как проблемы, которые не имеют к ним прямого отношения. Данные о том, что наибольшую усталость сострадать в отношении бездомности и СПИДа испытывают те, кто наиболее удален от этих проблем, позволяют утверждать: журналистам, занимающимся социальными вопросами, следует стремиться к тому, чтобы читатели ощущали свое сходство с жертвами обстоятельств. Такое сходство, в частности, проявляется при осознании общности проблем, которые традиционно считаются присущими только определенной социальной группе.
Так, о доступности городской среды для инвалидов было немало публикаций в петербургских СМИ, но проблема традиционно соотносилась с определенной социальной группой. Она не осознавалась широкой общественностью как актуальная, и адаптация города для передвижения людей на колясках происходила медленно. Изменить отношение к проблеме удалось лишь тогда, когда о ней заговорили молодые мамы: сначала сюжет в программе "Вести – Санкт-Петербург" в 2007 г. получил более ста откликов на сайте компании, а через год газета "Мой район" провела акцию "Идем в метро с коляской", целью которой было обратить внимание на проблему и добиться от правительства конкретных действий в виде установки пандусов в метрополитене. Такой жанр журналистской работы широко распространен на Западе, но до сих пор редко используется в России. За время акции в течение двух месяцев в газете появилось 14 публикаций, в которых проблема обсуждалась с руководством подземки, мамами, юристами. Журналисты даже привели чиновников в метро и заставили спуститься по лестницам с коляской. В результате – на станциях появились въезды и пандусы.
Эмоциональное выгорание может уменьшать межличностная коммуникация. Существует обоснованное предположение, что коммуникативные стратегии СМИ должны во все большей степени учитывать перспективу работы с информационно перегруженной и эмоционально подавленной общественностью[4]. Такой коммуникативной стратегией может являться диалог. Отсутствие диалога приводит к неадекватным интерпретациям информации и к стереотипизированному представлению о мире, при этом окружающий мир ощущается людьми как либо враждебный, либо тревожный. Однако решающее значение имеет не формальное присутствие диалогических приемов, а уровень диалога – его цель, смыслы, психологическая атмосфера. Журналисту удается организовывать такой диалог, если он выступает не экспертом, не пропагандистом, по модератором, способным объединить конструктивные силы общества в поисках путей преодоления проблемы, а затем проследить движение по намеченному пути. Социальные темы могут затрагиваться в криминальных материалах, журналистских расследованиях, отчетах о деятельности органов власти, при освещении предвыборных мероприятий, а также в программах-путешествиях, играх, развлекательных ток-шоу. Более приемлемыми и эффективными профессиональными практиками исследователи считают новости "с человеческим лицом", репортажи, аналитические материалы, в которых ситуативный анализ имеет выход на практические рекомендации, публикацию читательских писем, материалов форумов и социальных сетей, общественную экспертизу, дискуссии, ориентированные на согласование позиций, интерактивные проекты, акции.
Предметный принцип характеризуется последовательностью, целостностью, всесторонностью, адресностью и целевой направленностью публикаций. "Даже небольшой журналистский материал о положении детей-сирот должен быть нацелен на системное решение проблемы, принципиальное изменение ситуации в масштабе страны. Его можно воспринимать как еще один элемент, если хотите, паззл, из которых у аудитории постепенно будет складываться и общая картина, и перспективное видение путей решения проблемы"[5].
В журналистской практике предметный принцип реализуется в постоянных рубриках, тематических полосах, тематических выпусках, цикловых программах и даже в выпусках новостей, которые могут представлять проблему на протяжении нескольких выпусков, возвращаться к темам и героям, поддерживать пролонгированные связи с аудиторией.
Так удалось помочь воспитаннику детского дома Юре, который к совершеннолетию получил вместо положенного по закону жилья пуховик и поношенные кроссовки. Программа "Вести – Санкт-Петербург" в 2008–2009 гг. посвятила этой истории четыре сюжета. Первый из них обрисовал ситуацию: Юра живет у бывшей учительницы, пока ее сын в отъезде. На работу его не берут – пару лет назад Юра попытался сбежать из детдома, и был взят на учет в психиатрическом диспансере. Во втором сюжете коротко сообщалось о том, что благодаря вмешательству "Вестей" квартирный вопрос Юры, наконец, решен. Третий репортаж – из Юриной новой квартиры: стены облуплены, кран течет, рамы на окнах давно почернели. Но молодой человек рад и этому: какие бы ни были стены, все равно свои. Из последнего, четвертого сюжета зрители узнали, что из общежития одного из вузов Юре привезли самые необходимые вещи, кое-что из мебели, подарили компьютер: общежитие не обеднеет, а Юре нужно с чего-то начинать. История Юры тронула многих, люди предлагали книги и подушки, кто-то – телевизор и мебельную стенку. Программа следила за историей молодого человека почти в течение года, фактически сопровождала его, подобно социальному работнику.
Сопровождение отдельного конфликта, являясь популярной и эффективной практикой, несколько ограничивает представление о социальности журналистики: найти выход из локальной ситуации легче, чем разрешить проблему в целом. Предметный принцип обнаруживает себя в тематических телевизионных акциях, позволяющих в одной программе или в нескольких последовательных сюжетах объединить разные позиции и возможности с целью получить комплексное представления о проблеме и найти оптимальное решение.
Такой опыт в освещении проблемы ВИЧ/СПИДа продемонстрировала акция "Время жить", стартовавшая в декабре 2004 г. на Первом канале и продолженная в течение нескольких лет серией телевизионных дискуссий в более чем 25 российских городах. Инициаторами идеи проведения телемарафона стали Владимир Познер и ряд некоммерческих российских и международных организаций, работавших в области ВИЧ/СПИДа в России[6]. Дискуссии демонстрировали, как от общего понимания проблем в связке "человек – социум – власть" зависит результат совместных усилий. В программах принимали участие специалисты – начальники комитетов по здравоохранению и образованию, эпидемиологи, руководители центров по борьбе с ВИЧ/ СПИДом, психологи, психотерапевты, педагоги, воспитатели, ВИЧ-инфицированные, их родные и друзья, депутаты, представители церкви, журналисты, социологи, политологи, руководители молодежных клубов, общественных организаций, бизнесмены.
СМИ выступают посредниками для общественных сил, заинтересованных в решении социальных проблем. Благодаря широкому освещению (декабрь 2008 – январь 2009) предполагаемого строительства мусоросжигательного завода и полигона отходов под г. Кировском Ленинградской области, на местах боев, ситуация получила общественный резонанс, и решение о строительстве было отменено. Накоплен опыт совместных проектов СМИ и некоммерческих организаций. Один из примеров – проект "Время помогать" (имелись в виду бездомные), инициированный газетой "Невское время" и благотворительной общественной организацией "Ночлежка" в 2011 году. В рамках проекта был выпущен специальный номер газеты, средства от которого были перечислены "Ночлежке", кроме того бездомные стали уличными распространителями "Невского времени", а вырученные за проданные экземпляры деньги могли оставлять себе.
Современная практика дает примеры плодотворного взаимодействия разных изданий и информационных платформ на основе социальной проблематики. Газета "Аргументы и факты" и программа о здоровом образе жизни "О самом главном", выходящая на телеканале "Россия 1", запустили совместный проект "Спросите доктора Агапкина". Каждую неделю в специальной рубрике "АиФ" ведущий программы "О самом главном" Сергей Агапкин отвечает на вопросы, присланные читателями "АиФ" и зрителями телеканала. Отмечается тенденция сотрудничества, а порой и слияния материалов журналистики и социальной рекламы. Они эффективно взаимодействовали в проекте "Правое дело" (Первый канал), на стыке журналистики и рекламы существует рубрика "У вас будет ребенок" в программе "Пока все дома" (Первый канал), журналистские жанры стали основой рекламных роликов, посвященных Году семьи (НТВ).
Формированию предметного освещения способствуют и определенные, уже названные профессиональные технологии, активизирующие аудиторию и способствующие ее вовлечению в решение проблемы. Однако решающим остается идейный вектор материала, а не его принадлежность определенному "социальному" жанру.
Проблемные социальные материалы не могут быть восприняты аудиторией, если противоречат основному информационному фону. К примеру, люди вряд ли будут сочувствовать беженцам из бывших стран СНГ, если не знакомы с условиями их жизни и перипетиями возвращения на родину. Сомнительно, что они смогут легко принять идеи социальной интеграции инвалидов, если не имеют знаний о мировом опыте, не сталкивались с примерами "нормального" существования в обществе человека с "особыми потребностями". Люди иных национальностей будут оставаться чужими для большинства, если отсутствует просветительская информация об истории, религии, культуре, традициях разных народов. Поэтому актуальной представляется проблема соотношения объектного и предметного отражения социальной сферы, тематическая преемственность программ разных жанров и их сотрудничество при отражении близких по типу ситуаций.
Благоприятные условия для социальной журналистики складываются при определенных отношениях коммуникатора и аудитории. В основе современных концепций коммуникации лежат, по сути, модели диалога, в которых эти отношения проявляются. В медиацентрированной парадигме коммуникации человек рассматривается как объект воздействия, аудитория – пассивная масса, которая подчиняется внушению, а следовательно, задача коммуникатора – подчинение людей, выполнение определенного заказа. Человекоцентристская модель предполагает, что основное звено коммуникации – человек, удовлетворение его потребностей, поскольку люди используют информацию СМИ в своих целях, они приспосабливают СМИ к своим потребностям. В концепции социальной коммуникации необходимо учитывать не направление информации и роли участников, а степень диалогичности опосредованного общения и эффект диалога – "как смыслового контакта, основанного на способности и стремлении субъектов к адекватному истолкованию коммуникативных намерений партнеров по общению"[7]. В основе данной трактовки коммуникативного акта лежит взаимопонимание сторон. Образно говоря, люди понимают друг друга не тогда, когда смотрят друг на друга, а тогда, когда смотрят в одну сторону. Е. П. Прохоров отмечал, что одна из самых острых социальных проблем состоит сейчас не в том, чтобы социальные группы боролись до победы, а в том, чтобы прийти к согласию в обществе. Действенным механизмом при этом является социальный диалог, способствовать которому может и должна социальная журналистика[8]. Исследователь данного направления Т. И. Фролова считает, что без полноценной, сильной социальной журналистики невозможен эффективный общественный диалог. Функционирование социальной журналистики осуществляется не в формате "или – или", а в формате "и., и... и..."[9].
При этом решающими оказываются не столько технические формы контакта, которые могут стимулировать взаимодействие, сколько заинтересованность сторон в таком контакте, его реальные социальные результаты.