Начальные представления людей о наилучшем устройстве общества и государства

По причине естественных различий между людьми, разнообразия их природных данных и обусловленных ими возможностей в жизни понимание ими наилучшего устройства общества и государства с самого начала было неоднозначным. Для Сократа и Платона – это двуединое целое, где все принадлежит всем свободным гражданам, занятым своим любимым дедом во имя всех, где понятия "общество", "государство" и "семья" сливаются воедино.

Или, как это трактовал позже немецкий исследователь философии Платона Шталбаум (Stallbaum), – жизнь в государстве, устроенном справедливо и управляемом согласно идее добра [14, р. 9]. Близкие к этому оценки даёт им и В.А. Гугоров [3].

Общества и государства воплощают в себе характеры учредивших их людей. А чертами человеческого характера выступают справедливость и несправедливость, здоровье и болезнь, мудрость и порок, умеренность и алчность, агрессивность и миролюбие, которые обусловливают и такие черты обществ и государств, как миролюбие или воинственность, демократичность, олигархизм, аристократизм, авторитаризм и т.д.

Платан считал наилучшей формой правления республику, управляемую одним или немногими, но лучшими людьми. Некоторые исследователи Платона связывают оценку им форм управления происхождением самого философа – чуть ли не потомок древнеаттического царя Кодра [4, с. 8], а по материнской линии – родственник законодателя Солона. Родители назвали его Аристоклем (знатный), но за свою атлетическую внешность он подучил прозвище Платос (широкий или широкоплечий), под которым и вошёл в историю. Христианский автор Амброзий предполагал даже, что Платон мог встретиться в Египте с пророком Иеремией и вести с ним беседы [8, р. 5].

Произведения Платона на разных языках изданы под полярно противоположными названиями – "Республика", "Монархия", "Государство". Переводчик Цицерона на английский язык и комментатор его работ Ф. Бэрхем (F. Barham) обозначил работы Платона и Цицерона одним и тем же понятием "содружество" (commonwealth) [15, р. 36]. Изучая тексты данного произведения на русском, английском и испанском языках, трудно найти убедительный ответ на вопрос, чем этот разброс объясняется. Поэтому мы склонны считать это свидетельством того, что первоначально формы государств определялись скорее по содержанию общественной и государственной политики, по тому, кто её определяет и в чьих интересах, а не по институтам власти и формам правления, ибо республика и монархия – это своего рода полярности.

Что касается названия "государство", то можно полагать, что первый перевод сочинений Платона был осуществлён ещё в XIX веке, когда Российская империя была абсолютной монархией и слово "республика" оказалось, мягко говоря, не в почёте, а потому, видимо, по цензурным соображениям, издали труды древнего мудреца под нейтральным названием. Последующие издатели просто следовали устоявшей традиции.

Платону довелось жить и при олигархии, и при демократии, и при тирании Сиракузских (старшего и младшего), воплощавшей в себе произвол, беззаконие и распущенность. Тиран-отец продал философа в рабство, а его сын, к которому мудрец приезжал много лет спустя, угрожал ему смертью.

Платон обнаружил и описал шесть сменивших друг друга форм правления в современной ему Греции: монархию, аристократию, тимократию или военное правление, олигархию, демократию и тиранию, каждая из которых, в свою очередь, имела свои разновидности. Ко всем им философ относился критически. Это вполне естественно. Истинные мыслители не могут безоговорочно поддерживать какую-то одну из существующих форм правления, поскольку они хорошо видят и понимают их недостатки, на которые не могут не указывать по своему призванию. Идеальное, с их точки зрения, государство могло существовать где-то далеко либо в прошлом, либо в будущем. Первые мыслители стремились искать их в прошлом, а мыслители Нового времени – в будущем. Существующие формы изучались, подвергаясь критическому анализу.

Монархия может быть разделена на королевства и тиранию, олигархия – на аристократию и плутократию, демократия – на те, которые соблюдают право и не соблюдают его. Все они могут последовательно переходить от одной формы правления к другой. Монархию и демократию Платон считал материнскими формами государств, все остальные – проистекающими из них. Существующие государства, считал Платон, лишены единства, каждое из них расколото на два враждебных друг другу государства-государство богатых и государство бедных. (У Аристотеля – государства мужчин и женщин, а также хозяев и слуг.)

По законам, характерным для живой природы, считали Сократ и Платон, даже в идеальном государстве возникают отклонения и нелепые сочетания, которые порождают вражду и раздор. Среди правителей происходит раскол. Ведя фракционную борьбу, правящий класс распределяет землю и дома между своими членами, а тех, кого до той поры он охранял как своих свободных кормильцев, обращает в рабов, превратив их в производителей и слуг; Сами же они занимаются военным делом и сторожевой службой. Монархия или аристократия перерастают в правление любителей славы, которое Платан называл тимократией, или тимархией (от греч. τιμη – честь, слава). При такай форме правления ставить мудрых людей на государственные должности боятся, потому что здесь простосердечных и прямых людей уже нет, есть лишь люди смешанного нрава; многие будут склоняться на сторону тех, кто яростен духом, кто скорее рождён для войны, чем для мира; в чести будут военные уловки и ухищрения, ибо это государство будет вечно воевать. Но такие люди жадны до денег, в своём помрачении они копят золото и серебро, создают тайники и домашние хранилища, чтобы всё это прятать; свои жилища они окружают оградами и ведут расточительную жизнь [6, т. 3, с. 386-387]. Государства, управляемые людьми с оружием, обречены на гибель.

Последствия этих тенденций таковы, что военное правление вскоре перерастает в олигархию – форму правления, при которой превыше всего ценятся деньги и власть принадлежит только богатым людям. Происходит концентрация материальных ценностей у отдельных людей, любители денег заменяют у власти любителей славы, законы перестают действовать. Усиливается всеобщая погоня за деньгами, достоинство перестаёт считаться добродетелью. В таком обществе степень уважения к человеку пропорциональна его деньгам, а достоинство и мудрость подвергаются бесчестию [6, т. 3, с. 389-390]. Следующим шагом становится изменение права, которое квалифицирует гражданство в зависимости от масштабов богатств человека. Правители государства и при олигархии, и при тирании именуются уже хозяевами и господами, а простые люди – рабами.

Олигархия – строй, полный пороков. Происходит всеобщее увлечение деньгами и торговлей. Богатые, но лишённые мудрости и знаний люди становятся властителями. Это, писал Платон, уподобляется назначению капитаном корабля человека в зависимости от величины его богатства, а не знания им правил мореходства. Человеку только за то, что он беден, хотя и обладает прекрасными знаниями и искусством кораблевождения, запрещается рулить, что неминуемо приводит к кораблекрушению. Деление общества на богатых, контролирующих большую часть богатств общества, и на абсолютное большинство бедных опасно не только потому, что порождает голод для многих, но и стыд, а стыд – это большое зло и опасная болезнь. Чтобы этого не было, люди должны обладать собственностью в равной мере. Платон называл двумя чумами общества раскол его как бы на два государства: на государство богатых и государство бедных и превращение тех, кто не имеет власти, в пауперов. Такие государства оказываются неспособными защищаться и от внешних врагов. Во-первых, потому что олигархи не желают платить налоги и оставляют государство без необходимых для обороны страны средств. Во-вторых, врагу сопротивляются с оружием в руках, но олигархи опасаются вооружить народ, поскольку собственного вооружённого народа они боятся больше, чем внешних врагов [6, т. 3, с. 390, 396].

Злоупотребления и расточительство олигархов вызывают широкое недовольство в обществе, объединяют его разные классы в желании изменить существующий порядок дел. Если лозунг "богатство как конечная цель" привёл к олигархии, то ненасытное стремление к богатству и пренебрежение всем, кроме нажины, погубили олигархию. Бедные слои населения, составляющие абсолютное большинство общества, побеждают своих противников; уничтожая одних и изгоняя других, они устанавливают форму правления, которая предоставляет всем гражданам равную свободу и право участия во власти. При этой форме правления существует свобода слова, каждый делает то, что сам считает правильным, и ведёт собственный образ жизни. Все должностные лица, именуемые теперь руководителями, избираются жребием или большинством голосов граждан, зовущихся товарищами и коллегами [6, т. 3, с. 398]. Но, полагали древнегреческие мыслители, в демократическом государстве нет никакой надобности в том, чтобы принимать участие в управлении, даже если человек способен к этому.

Подобная жизнь внешне соблазнительна, но в действительности она полна презрения к основным требованиям государственного управления, а потому не имеет должного управления. Равенство, которое существует при этой форме правления, является своеобразным – уравнивающим равных и неравных по своим данным людей. Освободившиеся от пут олигархии люди, сопровождаемые многочисленными толпами, увенчают себя венками и будут прославлять в смягчённых выражениях наглость, разнузданность, распутство и бесстыдство. "Наглость они будут называть просвещённостью, разнузданность – свободою, распутство – великолепием, бесстыдство – мужеством" [6, т. 3, с. 402]. Тем самым в молодом поколении убивается всё, что было вложено в него как желаемое и необходимое для общественного блага.

Примерно та же самая болезнь, что разнилась при олигархии и погубила её, писал Платан, ещё больше и сильнее развивается при демократии и губит её. Это ложное понимание полной свободы как безответственности и своеволия. Свобода может обернуться анархией, равенство – отрицанием всяких авторитетов. Появляется новый тип трутней-паразитов (в лице детей правителей, ведущих паразитический образ жизни), что искажает природу демократического строя и подготавливает условия для тирании. Когда народ собирается вместе – это сила, с которой приходится считаться. Но народ не всегда имеет желание собираться, для этого нужен стимул, наподобие сладости для трутней. Такой стимул может дать самый богатый из руководителей, который ведёт подковёрную борьбу за первенство. Начинается всё с того, что народ отличает и возвеличивает одного человека, становящегося кандидатом в тираны. В первое время этот кандидат приветлив со всеми, даёт много обещаний, освобождает людей от долгов и раздаёт блага, имитирует простоту. Но постепенно он устраняет со своего пути и уничтожает возможных противников одного за другим, провоцирует конфликты и трудности в обществе, вступает в конфликты с соседними государствами, вовлекает народ в войны, чтобы он испытывал нужду в сильном и решительном предводителе. Всех несогласных с его мыслями и действиями людей он преследует "под предлогам, будто они предались неприятелю" [6, т. 3, с. 410]. Устанавливается тирания.

Тирания – страшная болезнь или даже гибель государства, предупреждали философы. А народ? Народ оказывается расколотым. Одна часть его поддерживает тирана, другая – боится и молчит. Но, в конечном счёте, считал Платон, народ, поддержавший тирана в поисках "лучшего", теряет почти всё, что он имел. Из подчинения свободным людям он попадает в услужение к деспотической власти и свою неумеренную свободу меняет на самое тяжкое и горькое рабство – рабство у рабов. "Раз народ пород ил тирана, народу же и кормить его и его сподвижников" [6, т. 3, с. 413], – подытоживал философ.

Этим формам Платон противопоставлял представляемое им государство, где все должностные лица были бы мудрыми и справедливыми, хорошо знающими, что такое красота, добро, и приверженными им. В таком государстве, полагал древнегреческий мудрец, будут править законы, мудрость и справедливость. Хорошая практика (постоянное стремление к правде и справедливости, свойственное философам) утвердит добрые традиции в обществе и даст хорошие результаты. Здесь всё будет принадлежать всем, не будет официальных женитьбы и замужества, мужчины и женщины удовлетворят свои сексуальные потребности путём организации фестивалей в честь бога любви. О детях будет заботиться государство, королями которого будут философы (от греч. philos – друг, любящий и sophia – мудрость), овладевшие политической наукой. Являясь поклонниками знания обо всём вечном и искателями истины, философы ненавидят ложь; их желания поглощены интересами знания; они являются наблюдателями времени и существования бытия; к тому же они общительны, великодушны, в то же время лишены трусости и высокомерия; они учатся и запоминают легко, имеют гармоничное и хорошо управляемое мнение, они источают правду. И боль, и радость каждого отдельного человека в таком государстве воспринимаются мудрецами как боль или радость всего общества. Здесь не будет раздоров и соперничества, поскольку все его граждане придерживаются одинакового мнения; здесь не будет судебных тяжб из-за собственности, так как ни один человек не имеет ничего своего, кроме собственного тела.

Поскольку общества и государства состоят из людей, черты последних определяют характер и образуемых ими государств. Сократ, Платан и их последователи первыми фиксировали, что человек воплощает в себе одновременно несколько начал и его поведение обусловливается доминирующим в каждый конкретный момент началом. Они выделяли три основных начала и стремления человека: приверженность к мудрости, славе и выгоде. Соответственно, и всё общество они также делили на три группы людей в зависимости от того, какое начало доминирует в представителях этих групп: на мудрецов, военных (защитников и охранников) и производителей. Наиболее счастливым и гармоничным Платан считал такое существо-государство, в котором каждая из этих трупп людей могла бы в полной мере реализовать то, чем природа наделила их. Самые мудрые люди, постигшие высокие истины жизни, должны организовать общественные дела и управлять ими. Молодые, сильные и здоровые люди с воинственным или яростным началом в душе призваны защищать страну от внешних врагов и расширять границы государства путём завоевания новых земель, а те, у которых сильно стремление к материальной выгоде, – заниматься производством необходимых для всего общества средств существования, строительством домов, дорог и т.д. От того, с доминированием каких начал люди правят в стране, зависят и формы государственного строя.

Как правильно заметил В.А. Гуторов, "исходным пунктом для построения идеального полиса становится у Платона не вопрос о преимуществе той или иной формы правления, но рассуждения о природе справедливости" [3, с. 155].

Описанная и критикуемая Сократом и Платаном форма правления выглядела демократической только по форме. Суть же общественных отношений, в том числе и образ жизни общества, остаётся тем же, что и прежде, порождая новые противоречия между ожиданиями большинства населения и повседневной реальностью. Да, демократично, что все граждане равны между собой. Но кто мог считаться гражданином? Это – человек, оба родители которого являлись гражданами, родившимися в Аттике. По достижении 18 лет он принимал клятву перед своим демом, предоставляя все необходимые для включения в число граждан сведения, после чего голосованием решался вопрос о включении его в состав соответствующего дома. Если дем отказывал ему в этом статусе, он возвращался в ранг несовершеннолетних, а если обнаруживалось, что он сообщил неверную информацию о своём рождении и родителях, государство продавало его в рабство. Плюс к этому, фактическое неравенство граждан первых и последних триб порождало ряд проблем, несовместимых со справедливостью и другими элементами демократии. Нужно учесть при этом, что Афинское государство-полис с таким устройством вело постоянные войны с соседями во имя расширения своей территории и получения рабов. Соответственно, оно оправдывало и поощряло не только рабовладение, но и агрессию. Это была агрессивная, нетерпимая к любому инакомыслию "власть рабовладельцев".

Отсюда и негативное отношение многих мыслителей к демократии как к форме правления вообще. Прежде всего, потому, что определяющими при выборе должностных лиц считались не способности и дарования, достоинство и мудрость кандидатов, а их способность привлекать, в том числе путём обмана, демагогии и подкупа, толпы людей на свою сторону Как справедливо опасались классики политической мысли, при таком порядке даже самый последний негодяй мог оказаться избранным на государственную должность. Именно из таких людей, поддерживаемых любителями жить припеваючи и наслаждаться, вырастают тираны.

Правда, английский философ политики Д. Тиррель ставил под сомнение утверждение о том, что народ избирал тиранов. Армия (или организованные группы людей со своими узкогрупповыми интересами) избирала и убивала тиранов, писал он, а народ просто созерцал, как тела убитых тиранов растерзали раскормленные ими же псы [16, р. 58-59]. Нужно учесть также и то, что начальные оценки демократии основывались на ограниченном опыте первых государственных образований в пределах небольших городов, часть населения которых состояла из рабов. Как напишет позже Монтескье, у первых исследователей государств не было чётких представлений о монархии, поскольку они не знали правления, основанного на законодательном органе власти, формируемой из представителей нации.

Аристотель, хорошо знавший взгляды своего учителя о формах правления и, видимо, сравнивавший их с реальной действительностью, в основном разделяя его мнение, вносил некоторые уточнения в причины смены форм правления. Согласно ему, не демократия перерастает в тиранию, а царская власть, "ибо тирания – это дурное качество единоначалия, и плохой царь становится тираном. Аристократия [переходит] в олигархию из-за порочности начальников (archai), которые делят [всё] в государстве вопреки достоинству, причём всё или большую часть благ [берут] себе, а должности начальников всегда [распределяют] между одними и теми же людьми, выше всего ставя богатство... Тимократия [переходит] в демократию, ибо эти виды государственного устройства имеют общую грань: тимократия также желает быть [властью] большего числа людей, и при ней все относящиеся к одному разряду равны" [1, с. 234]. Оптимальным Аристотель считал сочетание демократии и олигархии.

Состояние в обществе-государстве Стагирит ставил в зависимость от степени общности стремлений людей. В качестве наглядного примера он ссылался на семью и отношения в семье, где, по его мнению, можно встретить все формы управления, в том числе и государственного. Так, отношения отца и сыновей имеют облик царской власти, ибо отец заботится о своих детях так же, как царь о своих поданных. Там, где отцы обращаются с сыновьями как с рабами, они подобны тиранам. Сообщество мужа и жены он уподоблял аристократии, т.е. власти лучших: муж имеет власть сообразно достоинству и в том, в чём мужу следует; а что подобает жене, она и осуществляет. Если же муж управляет в даме абсолютно всем, он превращает сообщество семьи в олигархию, так как делает это не по достоинству и не как лучший по сравнению с женой. Управление становится похожим на олигархию и тогда, когда в семье доминирует жена, что происходит, когда ею является богатая наследница, в зависимости от которой муж находится. Равные отношения между братьями в семье похожи на политию, считавшуюся Аристотелем наилучшей формой правления. "Демократия же бывает в домах без господина (там ведь все равны), и там, где начальствующий немощен и каждому можно [делать всё, что ему вздумается]" [1, с. 235], – писал он.

От формы правления Аристотель ставил в зависимость степень стабильности и сплочённости общества. Философ связывал это с характером и масштабами проявления дружественности в отношениях между людьми. При извращенных формах государственного устройства, особенно при тирании, считал он, правосудие и дружба невозможны. Большая дружба возможна в демократических государствах, "ибо у равных людей много общего" [1, с. 237]. Но в противоречие с этим суждением в "Этике" Стагирит утверждал, будто монархия является лучшей формой государства, а демократия – худшей.

Позже церковники и монархисты, ссылаясь на авторитет Аристотеля, будут заявлять, что монархия с абсолютной властью является первой и естественной формой государственности. Друг и единомышленник Локка Тиррель в трактате, посвящённом критике взглядов епископа Р. Филмера, объяснял противоречие некорректностью перевод а слов Аристотеля [16, р. 58].

Аристотель исходил из того, что любое государство – это государство во множестве, поскольку в нём живут люди разных сословий и состояний. Он допускал вариант государственного устройства, где каждая группа населения занимается своим делом, но все они потребляют сообща, Однако он считал общую собственность не самой эффективной. "К тому, что составляет предмет владения большого числа людей, – считал философ, – прилагается наименьшая забота. Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого. Помимо всего прочего люди проявляют небрежность в расчёте на заботу со стороны другого" [1, с. 406]. В государстве могут быть и слишком богатые, и слишком бедные. Сам он насчитал более десяти групп населения, различающихся по их социальным статусам.

Аристотель так же, как и Платан, писал о шести формах правления, но место тимократии Платона у него занимала полития, которую он считал "смешением олигархии и демократии". Три из них, по его мнению, являлись правильными, а три – неправильными. Правильными он считал те, которые преследуют общие интересы, а неправильными – те, которые выражают интересы только правителей. Аристотель не соглашался с Платаном в там, что из трёх неправильных форм лучшей является демократия. Нет, все они в одинаковой мере плохи, заявляя ученик. Основой аристократии он считал добродетель, олигархии – богатство, демократии – свободу: Начальной и естественной, а потому правильной и наилучшей формой он, как и Платон, считал монархию – власть одного наилучшего, заботящегося о благе всех. Самой неправильной и наихудшей формой выступает крайне противоположное этой естественной форме устройство – тирания.

Логика первых философов политики была, примерно следующей: чем дальше стоит форма государственного устройства от естественной и правильной, по их мнению, формы, тем она хуже, поскольку всё больше отклоняется от нормы. "Лучшим видом государственного устройства всегда будет тот, который приближается к совершеннейшему а худшим – тот, который будет удаляться от среднего", – идеальной добродетели. Они допускали возможность существования и смешанных форм государства, где будет меньше зла и проявятся преимущества как демократии, так и аристократии.

Исследователь Аристотеля и Платона Джоветт критиковал их за это, считая это несовместимым с принципом конституционализма. Но последующий опыт ряда стран, где сочетались элементы как монархии (король) и аристократии (палата лордов), так и демократии (палата общин) подтверждает, что правы были именно древние мыслители. Проследим за логикой этих мыслителей.

Каждое общество и государство состоит из множества слоёв и групп населения. По имущественному положению население делилось на три основные слоя: очень состоятельных, крайне неимущих и стоящих посередине между ними. И платоновская общность имущества, и идея Фалеса о том, что собственность должна быть распределена между гражданами равномерно в масштабах, исключающих возможность как роскоши, так и бедности, исходили из необходимости обеспечения единства общества и государства. Аристотель, как и Сократ с Платаном, считал, что из всех благ лучше всего умеренность и средний достаток; они помогают руководствоваться доводами разума.

Но в своих выводах ученик шёл дальше учителя. По его мнению, трудно следовать этим доводам человеку как сверхбогатому, сверхсильному, сверхзнатному, таки сверхбедному, сверхслабому и крайне униженному. "Люди первого типа становятся по преимуществу наглецами и крупными мерзавцами. Люди второго типа часто делаются элодеями и мелкими мерзавцами... Люди первого типа, имея избыток благополучия, силы, богатства, дружеских связей и т.п., не желают, да и не умеют подчиняться... Поведение людей второго типа из-за их крайней необеспеченности чрезвычайно униженное. Таким образам, одни неспособны властвовать и умеют подчиняться только тай власти, которая проявляется у господ над рабами; другие же не способны подчиняться никакой власти. А властвовать умеют только так, как властвуют господа над рабами. Получается государство, состоящее из рабов и господ, а не из свободных людей, государство, где одни исполнены зависти, другие – презрения".

Государство, состоящее из средних слоев, будет иметь наилучший государственный строй. Эти слои при всех перипетиях в государствах остаются целыми и невредимыми. Они, в отличие от бедняков, не стремятся к чужому добру Поскольку они ни на кого не злоумышляют, то и жизнь их протекает в безопасности. "Итак, ясно, – заключал философ, – что наилучшее государственное общение – то, второе достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве, где они – в лучшем случае – сильнее обеих крайностей или, по крайней мере, каждой из них в отдельности. Соединившись с той или другой крайностью, они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противников. Поэтому величайшим благополучием дня государства является то, чтобы его граждане обладали собственностью средней, но достаточной" [1, с. 507].

При этом Аристотель указывал на социальные основы и других форм правления. Там, где количество простого народа превосходит количество имущих, рождаются демократии, вид которых также зависит от доминирования той или иной труппы данного слоя: если перевес будет на стороне земледельцев, будет один вид демократического строя, а где перевес на стороне ремесленников и подёнщиков – другой Там, где качественный вес состоятельных и знатных перевешивает их количественный недостаток, возникает олигархический строй, тип которого зависит от того, какая труппа данного сдоя имеет перевес. Поскольку общество состоит из групп богатых и бедных людей, образующих меньшинство или большинство, в зависимости от перевеса одной из которых устанавливается та или иная форма правления, можно сказать, что "существуют только два вида государственного устройства: демократия и олигархия", все остальные формы правления так или иначе сводятся к их разновидностям. Каждая из них, как и другие формы государственного устройства, в свою очередь, имеет несколько видов [1, с. 495].

Демократическое устройство общества, считал Аристотель, обусловлено пониманием того, что все свободнорождённые люди равны между собой и способны участвовать в управлении делами общества. Этот строй, основанный на равенстве и свободе большей части населения, представляет большую безопасность для общества и реже влечёт за собой внутренние распри, нежели другие строи, основанные на равенстве членов правящего меньшинства и безвластии большинства граждан.

Философ, с учётам опыта своего времени, обобщил и основные признаки демократического строя. Все должностные лица здесь назначаются из состава всех граждан; все управляют каждым, в отдельности взятым, и каждый всеми, когда до него доходит очередь; все должности, за исключением тех, которые требуют специальных знаний и опыта, замещаются по жребию; занятие должностей не обусловлено имущественным положением или обусловлено самым невысоким цензам; никто не мажет занимать одну и ту же должность дважды, за исключением военных должностей; здесь нет пожизненных должностей. Народное собрание осуществляет верховную власть во всех делах. Все должностные лица получают вознаграждение.

Сама демократия, при которой правят не люди, но законы, а люди являются стражами и слугами закона, имеет множество видов. Характерным признаком первого вида демократии Аристотель называл равенство, выражающееся в там, что "ни неимущие, ни состоятельные люди ни в чём не имеют каких-либо преимуществ; верховная власть не сосредоточена в руках тех или других, но те и другие равны". Все они принимают участие в государственном управлении, и постановления большинства имеют решающее значение.

Второй вид демократии состоит в том, что занятие должностей при нём обусловлено некоторым имущественным цензом. Не обладающие таким цензам граждане не могут занимать эти должности, однако приобретя его, они получают право на участие в государственном управлении. При этом виде демократии, когда государствам управляют земледельцы и те, кто имеет средний достаток, государство управляется законами. "Они должны жить в труде, так как не могут оставаться праздными; вследствие этого, поставив превыше всего закон, они собираются на народные собрания лишь в случае необходимости" [1, с. 498-499].

Следует отметить, что данная точка зрения была общепринятой в Греции со времён Гесиода, который в своей поэме "Труды и дни" воспевал сельских тружеников, считая, что они олицетворяют собой высший принцип социальной справедливости.

При третьем виде демократии все граждане, независимо от имущественного положения, могут занимать должности, но только те участвуют во власти, которые имеют досуг. В этом случае также властвует закон.

Четвёртый вид демократии характерен для государств уже развитых, расширившихся и с изобилием доходов. Здесь все принимают участие в государственном управлении, благодаря возможности для неимущих людей, получающих вознаграждение за свою деятельность, пользоваться досугом. Народная масса активно участвует в этом, а богатые люди из-за забот о собственных делах не всегда присутствуют на народных собраниях и в судебных разбирательствах. Это приводит к тому, что в государственном управлении верховная власть принадлежит массе неимущих людей, а не законам.

При пятом виде демократии все остальные условия те же, но верховная власть принадлежит не закону, а простому народу, составляющему большинство в народном собрании. В данном случае народ правит как монарх и становится деспотом, поэтому характер у этого вида демократии такой же, как и у тирании. Такой тип демократии, считал Аристотель, вообще не представляет собой форму государственного устройства. "Там, где отсутствует власть закона, нет и государственного устройства. Закон должен властвовать над всем; должностным лицам и народному собранию следует предоставлять обсуждение частных вопросов" [1, с. 497].

Оценки философов политики были обусловлены картиной реальной жизни тогдашней Греции, разделённой на множество мелких городов-государств с небольшим количеством населения в каждом. Эти государства чем-то напоминали современные муниципии или родоплеменные образования во главе либо со старейшиной рода, либо советом старейшин, либо же собранием достигших совершеннолетия свободных мужчин. Идеалистическая картина этих государств содержится в эпосе Гомера "Илиада" и "Одиссея", на которые часто ссылаются и философы: добрые цари деревень и поселений, правившие детьми и жёнами своими. Как нетрудно видеть, размышления древнегреческих философов полны не только критических, но и положительных оценок демократических норм жизни.

Одним из главных призваний государства и его правителей, по мнению классиков философии политики, является обучение граждан с целью их просвещения, вооружения знаниями, привития гражданам умеренности, доброты, мудрости, скромности, справедливости и других качеств, которые желаемы для общества. Только умеренный человек может стать хозяином своей собственной судьбы. Этим качествам детей следует учить с малолетства планомерно и целеустремлённо. для этого, считали Сократ, Платон и их единомышленники, целесообразно отобрать детей по достижении ими 10 лет у родителей и организовать их общественное воспитание, с тем чтобы дети не заразились привычками их родителей и усваивали одни и те же ценности. Они должны обучаться традициям и законам общества. А поскольку общество и государство имеют одну и ту же конечную цель, то все их члены должны получать единое и одинаковое воспитание. И забота об этом должна стать общим, а не частным делом, когда каждый родитель печётся только о своих собственных детях частным образом и учит их тому, что ему вздумается. Наиболее важным считалась воспитание будущих граждан в духе соответствующего общественного строя. Полагали, что даже самые полезные законы, единогласно одобренные всеми причастными к управлению государством лицами, не принесут никакой пользы, "если граждане не будут приучены к государственному порядку и воспитаны в его духе" [1, с. 554].

Начало воспитания и обучения юных и нежных существ рассматривалось как самый ответственный момент, поскольку именно в этот период формируется характер человека и на него можно оказывать желаемое влияние. Поэтому дети должны быть ограждены от возможности услышать скабрёзные рассказы неизвестных лиц и проникновения в их головы идей, противоположных тем, какие общество хотело бы видеть в них, когда они взрослеют. Считался необходимым контроль (цензура) над тем, чтобы детям рассказывали только хорошие сказки и оберегали от плохих, ограждали от лжи, тем более от плохой лжи [6, т. 3, с. 382]. "Разумно отстранять от ушей и глаз детей... всё то, что не соответствует достоинству свободнорождённого человека. Поскольку первые впечатления оказывают на человека сильное воздействие и запоминаются, молодёжь должна быть оберегаема "от соприкосновения со всем дурным, в особенности с тем, в чём есть что-либо низменное или разжигающее ненависть". Да и вообще законодательным путём следует удалить из общественного обихода сквернословие, ибо из привычки сквернословить развивается и склонность к совершению дурных поступков. Если же обнаружится, что кто-нибудь говорит и делает то, что запрещено, то человека свободнорождённого, но не зачисленного в число граждан, следует подвергнуть бичеванию, а если он старше этого возраста, то подвергнуть его бесчестию, недостойному свободного человека.." [1, с. 626].

Необходима также военная подготовка молодёжи. Каждый гражданин должен упражняться ведению войны в повседневной жизни. Поэтому разумное государство должно уделять воинским упражнениям мужчин в лагерях каждый месяц не меньше одного дня и в любую пагоду.

Условием формирования идеальных обществ и государств является, хроме того, формирование умеренности и сдержанности в желаниях людей. Умеренность определяет и контролирует некоторые наслаждения и желания. В душе каждого человека борется одновременно противоречивое стремление как к лучшему, так и к худшему. И только тогда, когда лучшее контролирует худшее, можно считать, что человек является хозяином самого себя. Это как раз то, к чему общество и государство должны стремиться, ибо является условием: собственного счастья и благоденствия.

Всем хорошо известны постулаты современной философии политики о том, будто концепция разделения властей зародилась в Новое время и связывается с именами Локка, Монтескье, Канта и их последователей. В действительности же основательные и достаточно развёрнутые суждения на этот счёт мы находим ещё у мыслителей древности, особенно у Аристотеля. Так, он одним из первых говорил не только о формах или ветвях власти, но и науках, каждая из которых рассматривает ту или иную часть власти. Статирит писал о трёх органах государственной власти [1, с. 514-515]. Законосовещательный орган (верховная власть в государстве), который правомочен решать вопросы о войне и мире, о заключении и расторжении союзов, о законах и наказаниях и об избрании должностных лиц. Решение этих вопросов, осуществляемое разными способами, может быть поручено либо всем гражданам, либо части их. Для исполнения решений законосовещательного органа учреждаются определённые должности, на которые избираются иди назначаются и которые контролируются по-разному – в зависимости от типа государственного устройства. Количество этих должностных лиц должно быть ограничено необходимостью и зависеть от конкретных задач, решаемых государством в каждый конкретный момент.

Судебная власть, призванная оценивать деяния людей в соответствии с законом и налагать наказания за его нарушение. Аристотель допускал возможность сочетания частей власти в зависимости от типов государственного устройства. Если совещательный орган и выборы должностных лиц будут организованы олигархически, то судебные учреждения могут носить аристократический характер, или, напротив, по манере Спарты, как это описано Плутархам в "Жизни Ликурга". Она состояла в следующем. Когда народ собирался на собрание для выборов должностного лица, несколько человек, призванные играть роль современной счётной комиссии, закрывались в помещении рядом с собранием таким образом, чтобы они могли слышать крики одобрения избирателями кандидатов, но не видеть их. Кандидаты проходили перед собранием и избиратели криком или молчанием выражали своё отношение к ним. Члены комиссии за кулисами фиксировали на дощечках громкость голосов в поддержку кандидатов поочерёдно, не зная, кто они. Занявшего первое место венчали венком победителя.

Соответственно, Аристотель выделяя законодательную науку, которой присуща рассудительность, и государственную науку, имеющую дело с частными вопросами. "Что решено голосованием [народного собрания] как последняя данность, осуществляется в поступках" [1, с. 180-181], – замечал он. В другой из раз он прямо писал о "законосовещательной и судебной властях [1, с. 446].

Классиками политической науки был сформулирован и такой принцип демократии, как верховенство закона. Лиц, стремящихся сделать законы рабами людей и заставляющих государство подчиняться партиям, прибегая при этом к насилию, Платан называл самыми отъявленными врагами государства. По мнению Аристотеля, "законы говорят обо всём вместе, причём имеют в виду либо пользу всех, либо лучших, либо имеющих впасть". Они имеют принудительную силу и ранное отношение ко всем жителям страны [1, с. 147].

Таким образом, общество, государство, власть – это явления, порождённые объективными условиями жизни людей. Но сами эти явления принимают те или иные формы, окраску и ОГЛАВЛЕНИЕ в зависимости от их целей, осмысление и оценка которых начинаются почти одновременно с формированием данных институтов. Сочинения древнегреческих мыслителей подтверждают это. Однако лишь сказанным выше понимание ими оптимальных форм устройства общества и государства не ограничивается. Они первыми установили также требования, предъявляемые к правовым нормам общества и государства, а также к их функционерам. О них речь пойдёт в темах, посвящённых соответствующим проблемам.