Лекция 11. Морфология культуры О. Шпенглера

Немецкий философ и культуролог Освальд Шпенглер (1880-1936) внес значительный вклад в становление культурологии благодаря своему основному труду "Закат Западного мира. Очерки морфологии мировой истории". Однако труд этот по ценности и значимости изложенных в нем идей неоднороден. При его чтении можно выделить собственно культурологическое ядро, критически отнесясь к изложенной там же политической теории тоталитаристского толка и к некоторым идеям исторического прогнозирования. В этом и других его трудах содержатся как верные интуитивные прозрения, так и ложные предпосылки, направленные на истолкование хода исторического развития. Поэтому изучение наследия О. Шпенглера предполагает вдумчивое прочтение и дифференцированные оценки, которые имели место в прошлом и необходимы в настоящее время.

Первый том "Заката Западного мира" вышел в 1918 г. Поводом для такого названия послужил О. Шпенглеру случайно увиденный им заголовок книги "Закат античного мира", идея которого оказалась возведенной им на уровень системы. К написанию книги О. Шпенглер готовился более трех лет, а затем приступил непосредственно к осуществлению замысла, которое получилось у него на одном дыхании. Второй том увидел свет в 1922 г., а через год автор основательно переработал и первый том. Труд О. Шпенглера имел неимоверный успех, что можно объяснить ситуацией того времени - временем окончания Первой мировой войны, апокалиптическими ощущениями вернувшихся с фронта молодых людей, склонных к принятию идеи пророчества о будущем западной культуры. Но не только в Германии современники автора восторженно отнеслись к этому сочинению. В России культурологические идеи О. Шпенглера также привлекли внимание мыслящих людей того времени. В результате в 1922 г. выходит сборник статей Н. А. Бердяева, Ф. А. Степуна и др. "Освальд Шпенглер и Закат Европы" и книга В. Н. Лазарева "Освальд Шпенглер и его взгляды на искусство".

Последние работы О. Шпенглера носят явный публицистический характер. В них освещаются актуальные проблемы современного мира. Он остается верен своей теме: обоснованию кризиса западной культуры, и в связи с этим мужественно призывает противостоять тем тенденциям, которые неустранимо приближают ее гибель.

Стиль книги "Закат Западного мира"

"Закат Западного мира" не принадлежит к обычному типу академической философской литературы - легитимному во времена, когда о культурологических текстах не было речи. То, как написан основной труд О. Шпенглера, вызвало ряд противоречивых оценок - от восторженных до резко критических. Так, Т. Манн, резко враждебный идеям книги, в статье "Об учении Шпенглера" назвал ее "интеллектуальным романом", а не "трактатом": "осуществилось то слияние критической и поэтической сферы, которое начали еще наши романтики и мощно стимулировала философская лирика Ницше; процесс этот стирает границы между наукой и искусством, вливает живую, пульсирующую кровь в отвлеченную мысль, одухотворяет пластический образ и создает тот тип книги, который, если не ошибаюсь, занял теперь главенствующее положение и может быть назван "интеллектуальным романом". К этому типу <...> безусловно можно причислять и шпенглеровский "Закат" благодаря уже таким его свойствам, как блеск литературного изложения и интуитивно-рапсодический стиль культурно-исторических характеристик".

Стихия языка играет в "Закате Западного мира" не меньшую роль, чем та, которую ей свойственно играть в лирике. Автор умышленно порывает с традицией классической западной философии и создает оригинальный понятийный аппарат, который, по его мнению, позволяет более тонко уловить суть локальных культур. Историческое мышление необоснованно отождествляется О. Шпенглером лишь с интуитивным видением, призванным обрести завершение в образно-символической форме. С. С. Аверинцев обращает внимание на то, что у автора нет грани критического отношения к собственным приемам: метафорическое сближение слов безнадежно перепутано с философской работой над понятиями, поэтому при чтении О. Шпенглера следует различать смысл и бессмыслицу в его морфологии культуры.

Генетически воззрения О. Шпенглера уходят своими корнями в достаточно глубокие слои философской традиции. Тесными узами связан он с воззрениями И. В. Гёте, в естественнонаучных сочинениях которого изложено учение о "прафеноменс", заимствованное О. Шпенглером. Но если И. В. Гёте писал об изучении природных феноменов, которое должно базироваться на выяснении реального общего, типичного для определенной группы, то О. Шпенглер переносит этот метод на область изучения культурных целостностей. Если перечислить предполагаемых или явных предшественников, то можно назвать Дж. Вико, Н. Макиавелли, И. Г. Гердера, Г. В. Гегеля, Ф. В. Шеллинга, В. Дильтея, М. Вебера и др. При написании первого тома "Заката Западного мира" автор, возможно, еще не был знаком с сочинениями А. Бергсона, В. Парето, Ж. Сореля и З. Фрейда. Нельзя не заметить поразительного параллелизма идей Н. Я. Данилевского и О. Шпенглера. До сих пор остается открытым вопрос о возможности/невозможности влияния идей первого на концепцию второго. По крайней мере, когда была переведена на немецкий книга Н. Я. Данилевского "Россия и Европа", первый том "Заката Западного мира" был уже написан. Г. Г. Шпет, по свидетельству П. А. Сорокина, в 1921 г. видел этот труд русского философа у О. Шпенглера дома.

Наследие О. Шпенглера, рассмотренное в контексте истории философии, даст основание отнести его к направлению, получившему наименование "философия жизни", к которому причисляют А. Шопенгауэра, Ф. Ницше,

А. Бергсона, а также В. Дильтея, Г. Зиммеля. Объединяет этих философов то, что все в своих теориях они в качестве центрального понятия выбирали "жизнь", хотя трактовки его у них были весьма различными. Исходное понятие философии О. Шпенглера - понятие органической жизни, определяющее в его морфологии культуры.

Органическая жизнь для него - прасимвол (понятие, близкое гетевскому прафеномен) - идея, которая развертывает себя из состояния возможности. Это развертывание происходит в форме зачатия, рождения, роста, старения, гибели. Время, душа, судьба, жизнь для О. Шпенглера -синонимы; сюда же относятся и понятия "ритм" и "такт". Приложение к культуре биологических понятий, которые, по сути, являются метафорами, мы встречали уже в наследии Н. Я. Данилевского. Органическую жизнь он отождествляет с бытием вообще, неорганическая же есть чисто негативное, ибо неорганическое - это как бы "умершее", неживое. Устремление к растительному бытию, к "космичности", к культивированию "такта", "ритма" в человеке сильнее, чем в каком-либо живом существе - и как раз это устремление приводит, по О. Шпенглеру, к рождению культуры. Культура - это как бы растительная душа сплотившегося в народ коллектива, поэтому все абстрактное, "пространственное" - не только наука, но и, скажем, теистическая религия или идеализм классического типа - ей, по сути, чуждо.

Человека О. Шпенглер называет "хищным животным", которое отличается от животных тем, что обладает способностью к вопрошанию о характере собственного бытия, осознанию ускользающих мгновений жизни. Удовлетворяя свои потребности, человек подвержен постоянному самопревосхождению, в котором он покоряет и собственную телесность. В этом процессе изменяются его потребности, которые теперь не сводятся к первоначальным витальным потребностям, и это приводит в итоге к производству культуры; в нем обнаруживаются общечеловеческие устремления духа, универсальные ценности. Дух - продукт отмирания души. Неоспоримо "жизненные", но не слишком "духовные" феномены вроде государства, политики, форм собственности и т.п., безусловно, принадлежат для него к культуре, однако к культуре на заключительных стадиях ее развития.