Международные правоотношения и современный миропорядок

Международные правоотношения как система международных отношений, упорядоченных юридически, охватывает весь спектр регулятивного воздействия современного международного права. Международные правоотношения, призванные содействовать построению миропорядка на основе права и справедливости, ориентированы на снятие любых межгосударственных споров в режиме их разрешения через Международный суд.

Предметно международные правоотношения достаточно глубоко исследованы в российской науке международного права. Авторитетное мнение по заявленной проблематике представлено И. И. Лукашуком, С. В. Черниченко, а также в целом ряде совместных трудов. В параметрах конкретики И. И. Лукашук справедливо определяет международное правоотношение как взаимосвязь прав и обязанностей, вытекающих из международно-правовой нормы. При этом, если международно-правовая норма вполне обоснованно рассматривается в качестве первого элемента международно-правового регулирования, международное правоотношение в логическом порядке обозначается второй главной частью международного правового регулирования. С. В. Черниченко доказательно показывает, что международное правоотношение — это возникшая по результату юридического факта правовая связь между дееспособными субъектами с набором корреспондирующих друг другу конкретных правомочий и обязанностей. При всей научной значимости заложенных в обозначенных выше трудах российских ученых доктринальных определений международных правоотношений предметный академический интерес имеет рассмотрение названного феномена в монографии признанного авторитета российской науки международной юриспруденции В. M. Шуршалова. Обозначая международные правоотношения как урегулированные международным правом социальные отношения, В. М. Шуршалов убедительно показывает необходимость распределения всего комплекса международных правоотношений на десять групп в зависимости от природы происхождения и соподчиненности структурного и субъектного состава, действия во времени, активности и пассивности.

Первую группу но признаку источниковой базы образуют международные правоотношения договорного и обычного способа создания. Если в основе договорного международного правоотношения лежит конвенционный акт, то источником обычного международного правоотношения является юридически значимое правомерное поведение государства.

Вторую группу по характеру предметного регулятивного насыщения и количеству участников составляют простые и сложные международные правоотношения. Деление вполне логично и юридически обоснованно. В то время как простые международные правоотношения регламентируют права и обязанности двух субъектов международного права, сложные международные правоотношения охватывают несколько субъектов или все мировое сообщество в целом. Практическим примером сложных международных отношений является договорная система ООН.

Третью группу международных правоотношений образуют основные и производные правоотношения. Согласно предложенной В. М. Шуршаловым концептуальной схеме, основные международные правоотношения составляют генеральные отношения (общие), тогда как производные международные правоотношения формируют конкретные соглашения, предусматривающие практическую реализацию генеральных (общих) соглашений.

Науке и практике современного международного права такое деление международных правоотношений на основные и производные известно в аспекте применения принципа lex specialis, юридическим обоснованием которого является положение in toto jure genus per speciem derogatur (норма международного права особенного характера превалирует над нормой общего характера). Постановления Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров в ст. 30 полностью покрывают проблему разграничения международных правоотношений на основные и производные в параметрах применения последовательно заключенных договоров, относящихся к одному и тому же вопросу.

Состав четвертой группы международных правоотношений определяется па основе признака однородности субъектного состава. Предметно однородными (по субъектному составу) международными правоотношениями считаются правоотношения, в которых задействованы либо только государства, либо только международные организации.

Неоднородные международные правоотношения образуют правоотношения со смешанным субъектным составом. Речь идет об одновременном участии в конкретных международных правоотношениях государств и международных организаций.

Обособление в отдельную группу международных правоотношений по признаку однородности субъектного состава подтверждается на основе теории и практики современного международного права. Так, в праве международных договоров присутствуют два основополагающих документа в этой области современного международного права, которые отличаются друг от друга по субъектному составу. Соответственно, в одном случае документ регулирует правоотношения однородных субъектов международного права — государств. Поэтому здесь налицо однородные международные правоотношения, и примером в данном случае служит Венская конвенция 1969 г. о праве международных договоров.

Документом, регламентирующим правоотношения со смешанным субъектным составом (государства и международные организации), выступает Венская конвенция 1986 г. о праве международных договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями. Международные правоотношения, образуемые на основе Венской конвенции 1986 г., в силу смешанного субъектного состава ее участников не являются однородными.

Различие между однородными и неоднородными международными правоотношениями определяется включенностью сюда понятий суверенитета, суверенного равенства, суверенного волеизъявления. Однородные международные правоотношения с участием, например, только государств (Венская конвенция 1969 г.) урегулированы па основе суверенного волеизъявления суверенных субъектов международного права — государств. Неоднородные международные правоотношения с участием государств и международных организаций (Венская конвенция 1986 г.) упорядочены через смешанный состав волеизъявительного действия: с одной стороны, здесь присутствует суверенная воля (ее представляют государства), а с другой — перед нами проявление воли несуверенного характера. Международная организация, выражая свое согласие на участие в Венской конвенции 1986 г., несомненно проявила волю, но она не является суверенной, а образовывается как суммарное волеизъявление членов международной организации. При этом сама международная организация выступает на мировой арене как производный субъект международного права.

Неоднородный характер международных правоотношений, ясно себя проявляющий в лице Венской конвенции 1969 г. и Венской конвенции 1986 г., вместе с тем не исключает, а именно подтверждает возможность регулирования того или иного института права в общем. Так, институт оговорок в международном праве регламентирован Венской конвенцией 1969 г. (с ее однородными международными правоотношениями) и Венской конвенцией 1986 г. (с ее неоднородными международными правоотношениями) практически в одинаковом режиме и упорядочен в одной и той же нумерации статей обеих Конвенций — ст. 19—23.

Имея право на существование, предложение по разделению на однородные и неоднородные международные правоотношения в конечном счете подтверждает возможность регламентирования отдельного института права в единообразном правовом режиме. И здесь предложение по разделению на однородные и неоднородные международные правоотношения показывает свою относительность.

Пятую группу международных отношений формируют абсолютные и относительные правоотношения. В рамках представленной теоретической конструкции к абсолютным международным правоотношениям относятся такие, в которых управомоченному субъекту противостоит неопределенное число обязанных субъектов, призванных воздерживаться от определенных действий. Так, согласно Уставу ООН каждое государство обладает правом па невмешательство в дела, по существу, входящие во внутреннюю компетенцию данного государства (п. 7 ст. 2 Устава ООН). Обозначенному праву корреспондирует обязанность всех государств не вмешиваться во внутренние дела государства.

В рамках относительных правоотношений управомоченному субъекту противостоит принявшее на себя обязательство государство. Представляя свою теоретическую конструкцию о делении международных правоотношений на абсолютные и относительные, В. М. Шуршалов отмечает условность такого деления. Признавая научную значимость рассмотрения международных правоотношений в режиме абсолютных и относительных, следует, однако, констатировать, что осуществленное таким образом деление международных правоотношений на абсолютные и относительные во многом носит действительно условный характер, поскольку те и другие правоотношения в целом ряде случаев носят взаимодополняющий характер.

Шестая группа международных правоотношений образована на основе признанного наукой и практикой современного международного права деления всех правоотношений на срочные и бессрочные. Указанные здесь два типа международных правоотношений обозначаются таким образом с учетом факта их происхождения и известного деления международных договоров на срочные и бессрочные. В срочных правоотношениях их начало и конец установлены договором: порядок вступления договора в силу, срок его действия и момент утраты им юридической силы устанавливаются конкретными нормами договора.

Бессрочные международные правоотношения, создаваемые па базе бессрочных договоров, подразделяются на вечные и договоры с неопределенным сроком. В обозначаемых параметрах вечности договоров непосредственно устанавливается, что договор заключен на вечные времена. В отличие от вечных договоров, договоры с неопределенным сроком устанавливают специальный порядок прекращения или изменения договорных обязательств без фиксации сроков на этот счет.

Устав ООП, обозначая в ст. 109 процедуру пересмотра Устава, но не определяя конкретные сроки в отношении совершения данной процедуры, подпадает под общее определение договора с неопределенным сроком.

В седьмую группу входят длящиеся и однократные международные правоотношения. В параметрах применения фактора времени правоотношения с заранее установленным сроком действия рассматриваются как длящиеся правоотношения. Практика международных правоотношений наряду с закреплением конкретного срока действия (от минимального до неопределенного) может предусматривать правоотношения на основе одностороннего юридического акта. В подобного рода однократных международных правоотношениях момент их установления и момент реализации сторонами своих субъективных прав и обязанностей совпадают. По реализации однократного международного правоотношения и достижению его обозначенной цели дальнейшее существование и действие данного правоотношения лишается всякого юридического смысла.

Восьмую группу международно-правовых отношений определяют гарантийные правоотношения. Концептуально международные правоотношения гарантийного характера призваны в юридическом порядке обеспечить выполняемость другого конкретного правоотношения. А поскольку это так, то, соответственно, в гарантийных международных правоотношениях созданные в их рамках субъективные права и обязанности не существуют в самостоятельном и независимом режиме, а тесно связаны и целенаправленно ориентированы на выполнение прав и обязательств по конкретному, обусловленному данным договором правоотношению.

Пример институционно обустроенного института международных гарантий являет собой Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. Во исполнение специального соглашения между участвующим в договоре неядерным государством и МАГАТЭ последнее предоставляет гарантии и осуществляет международные по составу инспекции с целью не допустить переключения мирного использования ядерной энергии на создание ядерного оружия.

Гарантийное международное правоотношение, как всякое правоотношение, ориентировано на совершение определенных позитивных действий (поэтому имеет позитивный характер) и на воздержание от совершения конкретных негативных актов (в связи с чем несет в себе негативный характер). Гарантийные международные правоотношения позитивного содержания включают в себя обязательства ядерных держав по Договору 1968 г. оказать помощь неядерному государству, подвергнувшемуся угрозе применения ядерного оружия. Соответствующие международные гарантии в рамках гарантийных международных правоотношений на основе Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. были представлены в режиме идентичных заявлений пятью ядерными державами и постоянными членами Совета Безопасности ООН, а именно: СССР, США, КНР, Францией и Великобританией. В обозначенных заявлениях в рамках общей схемы гарантийных международных правоотношений содержалось обязательство пяти стран-гарантов незамедлительно действовать через Совет Безопасности ООП с целью принятия мер в случае агрессии с применением ядерного оружия или угрозы такой агрессии против неядерного государства.

Важным фактором институционно-правового режима в параметрах гарантийных международных правоотношений по системе Договора 1968 г. явилась резолюция Совета Безопасности ООН № 255 (1968) от 19 июня 1968 г. Документ устанавливал, что в случае агрессии с применением ядерного оружия против неядерного государства Совет Безопасности и прежде всего его постоянные члены будут действовать незамедлительно в соответствии с их обязательствами по Уставу ООН.

Гарантийное международное правоотношение негативного содержания проявляет себя через обязательства ядерных держав воздерживаться от применения ядерного оружия против неядерных государств. Соответствующие заявления о предоставлении гарантий пяти ядерных держав — постоянных членов Совета Безопасности ООН были представлены в выступлениях их представителей в Генеральной Ассамблее ООН 11 апреля 1982 г. (Франция) и 28 июня 1978 г. (Великобритания), в письмах, направленных на имя Генерального секретаря ООН (28 апреля 1982, КНР), Первого комитета Генеральной Ассамблеи ООН (17 ноября 1978, США), в специальной декларации на Конференции по разоружению (17 августа 1993 г., Россия).

Девятую группу международных правоотношений образуют активные и пассивные правоотношения. Критерием активного или пассивного международного правоотношения представляется юридически значимое правомерное поведение унравомоченного субъекта права но обеспечению своих субъективных прав. При обстоятельствах, когда управомоченный субъект прав предпринимает активные действия по обеспечению выполняемость своих субъективных прав, мы констатируем активные международные правоотношения. В ситуации, при которой управомоченный субъект права сохраняет пассивное поведение, а действия его субъективных прав осуществляет контрагент (а не он сам), следует говорить о пассивном международном правоотношении. В примере с правовым режимом в рамках договора по нераспространению ядерного оружия 1968 г. общая схема активных и пассивных международных правоотношений выглядит следующим образом. Управомоченные субъекты (ядерные державы), предпринимая (в порядке обеспечения своих прав как постоянных членов Совета Безопасности) активные действия по предоставлению помощи подвергнувшимся угрозе агрессии с применением ядерного оружия неядерным государствам, своим активным поведением порождают активные международные правоотношения. И наоборот, там, где управомоченные субъекты (ядерные державы) сохраняют пассивное поведение перед лицом активных действий неядерных государств (которые заключают с МАГАТЭ специальное соглашение, призванное не допустить переключения мирного использования ядерной энергии на создание ядерного оружия), логично констатировать факт пассивных международных правоотношений. В целом оценка активности или пассивности поведения управомоченного субъекта в аспекте заключения об активном или пассивном характере конкретных международных правоотношений призвана осуществляться в объективном режиме по факту конкретной международной ситуации.

Десятую группу международных правоотношений согласно общей теоретической конструкции В. М. Шуршалова образуют правоотношения обычного типа и правоотношения, устанавливающие норму права. Параметры различия здесь определяют деление международных договоров на договоры-сделки и договоры-законы. Между тем, и это надо сказать однозначно, современная наука и практика современного международного права не проводит формального различия между нормоустанавливающими договорами и договорами-сделками, поскольку и те, и другие входят в одинаковом порядке в понятие "договор", а сам правовой режим договоров регулируется на основе Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров. В итоге, и сам авторитетный российский ученый здесь это справедливо отмечает, все договоры — и договоры-законы, и договоры-сделки — являются источниками международного права. А данное обстоятельство определяет их равнозначное международно-правовое значение.

Выдвинутая В. М. Шуршаловым в параметрах академической новации теоретическая конструкция по разделению международных правоотношений государств на десять групп, несомненно, представляет предметный научный интерес и несет в себе реальную практическую полезность. Параллельно с этим выводом следует в объективном порядке признать присутствующую и" многим показателям условность в разделении тех или иных международных правоотношений по отдельным категориям и группам. Все типы международных правоотношений в своей совокупности регулируются в одинаковом правовом порядке. Образующие современные международные правоотношения договорные акты упорядочение функционируют в режиме обеспечения их добросовестного соблюдения через международные судебно-арбитражные институты. И здесь востребование поддержания верховенства права в мировом сообществе проявляет себя однозначно.

Наука и практика международного права, устанавливая основания недействительности, прекращения и приостановления действия договоров, фиксирует факт существования презумпции, во-первых, действительности договоров (и как следствие — сохранение юридической силы договоров) и, во-вторых, согласия на обязательность договора. Государство-участник в порядке подтверждения своих доводов в пользу недействительности договора призвано предоставить на этот счет должные правовые основания и оспаривать действительность договора в Международном суде. Наряду с возможностью оспаривать действительность договора в рамках международного судебно-арбитражного производства существуют случаи, когда договор не подлежит процедуре оспаривания, поскольку считается юридически ничтожным с самого начала (ab initio). Соответственно, различают в одном случае относительную недействительность, а в другом — абсолютную недействительность международных договоров.

Подлежащая оспариванию в суде относительная недействительность международных договоров согласно Венской конвенции 1969 г. предусматривает следующие основания: 1) отсутствие компетенции заключать договор в соответствии с внутригосударственным правом (ст. 46); 2) ограничение полномочий представителя государства на заключение договора (ст. 47); 3) ошибка (ст. 48); 4) обман (ст. 49); 5) подкуп представителя государства (ст. 50).

Недопустимость оспаривания в суде по причине признания договора ничтожным с самого начала образует собой абсолютную недействительность. И здесь существуют такие основания абсолютной недействительности: 1) принуждение государства к заключению договора (ст. 51); 2) принуждение против представителя государства (ст. 52); 3) противоречие существующей или возникшей императивной норме международного права (ст. 53).

Статья 53 Конвенции 1969 г. гласит: "Договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме международного права. Поскольку это касается настоящей Конвенции, императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер".

В параметрах своей юридической значимости абсолютная недействительность международного договора концептуально выделяется в отдельный институт по причине сложности и многоаспектности регулятивного воздействия в рамках современных международных взаимоотношений. Первое. Презумпция действительности согласия государства на обязательность договора в рамках абсолютной недействительности превращается в признание того, что согласие здесь "не имеет никакого юридического значения". Второе. Международно-правовые нормы, призванные регулировать делимость договорных постановлений, а предметно выделение конкретных договорных положений, по отношению к которым непосредственно относятся основания недействительности или прекращения договора, не применимы при обстоятельствах принуждения представителя государства, противоречия императивной норме jus cogens (ст. 51—53 Венской конвенции 1969 г.). Третье. Абсолютная недействительность делает договор ничтожным с самого начала его заключения (ab initio). Четвертое. Юридическая ничтожность договора в силу его абсолютной недействительности на практике означает, что все преимущества и выгоды, полученные из договора, становятся незаконными. Нарушение права не создает права (ex injuria поп oritur jus). Поскольку все приобретенные по договору преимущества и выгоды теряют здесь свою законность, то совершивший правонарушение субъект призван восстановить в юридическом смысле то положение, которое существовало до заключения договора (status pre quo ante).

Включение института недействительности договоров в том всестороннем объеме, как это сделано в Венской конвенции 1969 г., в современное международное право призвано упорядочить международные правоотношения в параметрах законности и должного соблюдения постулатов права и справедливости.