Заключение

Современный период взаимодействия зарубежной и отечественной психологии характеризуется воздействием многих факторов, определяющих его развитие, и прежде всего идеологического фактора — отказа от идеологии марксизма, свойственной советской психологии.

Марксистская психология имела корни в гегелевской философии с ее диалектикой, особым пониманием науки, отличным от картезианской науки и направленным па изучение общества. Этим она выгодно отличалась от методологий иных зарубежных научных направлений (феноменологии, позитивизма, прагматизма).

Марксистской психологии нескоро удалось использовать научный потенциал, заложенный в философской категории деятельности, вначале она родилась в виде "предметной деятельности" (А. Н. Леонтьев), связанной с познанием предметного мира, и лишь затем приобрела более современные формы в работах Ломова ("совместная деятельность", основой которой является общение) и Щедровицкого (методологическая, рефлексивная деятельность — размышления над собственным мышлением). Поэтому происходящий ныне в обществе пересмотр или даже отказ от некоторых постулатов марксизма не следует распространять на всю теорию деятельности, которую можно признать достижением советской психологии, наряду с зарубежными категориями личности, мотива, поведения и пр.

Вторым фактором следует признать практическое открытие "железного занавеса" между нашей страной и другими странами.

Это обстоятельство привело к радикальным изменениям в издательском деле на российский книжный рынок хлынула ранее недоступная зарубежная литература по психологии, создавая иллюзию притока новых, ранее не известных идей и концепций. Практика показала, однако, что большинство "нового", пришедшего из-за рубежа, оказалось давно известным старым, что "железный занавес" существовал скорее в воображении политиков, в действительности же обмен идеями между учеными осуществлялся постоянно. Так, появилось новое направление — акмеология, разновидность гуманистической психологии (А. А. Бодалев, А. А. Деркач, Н. В. Кузьмина).

Впрочем, надо признать, что открытие "занавеса" повлияло на повышение обшей психологической культуры населения, поскольку литература по психологии (издания зарубежных авторов) была обращена к рядовому прохожему ("как стать богатым", "как быть здоровым", "как сохранять сексуальную активность", "как сделать карьеру") и представлена в русле "позитивной психологии", появившейся на Западе в последнее время, в новом тысячелетии. Представленные в подобного рода книгах советы — не столько полезные, сколько ободряющие. Для отечественных психологов их успех стал уроком: чтобы стать известным и покупаемым, надо писать не только и не столько для специалистов, сколько для "прохожих". Это, в свою очередь, привело к "популярщине", снижению качества психологической научной информации — от академичной до обывательской.

Третьим фактором выступило социально-экономическое развитие нашей страны, переход от индустриального к постиндустриальному обществу, информатизация, в частности развитие интернета и мобильной связи, стремление включиться в глобальную экономику.

Информатизация страны наглядно показала возможность пользователей сети связываться друг с другом, обмениваться информацией и координировать свои действия. Более того, общение стало международным и всемирным. Все это не могло не сказаться па психологии страны в целом и науки психологии в частности. Наука перестала быть академичной, стала более близкой социальным интересам и менее категоричной в своих выводах, она стала обслуживать интересы общества.

От картезианского идеала наука все более отступает в сторону альтернативного, "диалектического" ее понимания, предполагающего, что научная истина есть не нечто объективное, не зависящее от действий и сознания людей, а продукт взаимодействия "объекта с субъектом", как любят выражаться философы, и особенно выраженное в социальных науках, где оно выступает в форме взаимодействия человека с другими людьми. В этом понимании научная истина — это проекция на мир личностных представлений ученого, согласованная с представлениями других носителей истины. Особенно это прослеживается в теориях личности, каждая из которых выражает, прежде всего, личность ее создателя.

История человечества отнюдь не закончилась с победой либерализма, установлением всеобщего мира и спокойствия, как писал об этом Ф. Фукуяма в статье "Конец истории?". Эта победа связывалась, прежде всего, с распадом советской системы. Но не прошло и нескольких лет, как нарушенный баланс двух сверхдержав обернулся войной в Югославии, Афганистане, а после 2001 г. — в Ираке и на ближнем Востоке. Словом, история продолжила свое бурное течение.

Обозревая все сказанное как в последнем абзаце, так и на протяжении всей книги, можно утверждать, что история психологии, как и история человечества, далеко не закончена. И нам остается ждать ее продолжения и в меру сил и желания участвовать в ней.