Космополитизм как возможная форма идентичности

Причины актуализации космополитизма.

Космополитизм - особый тип мироощущения, наиболее отчетливо проявляющийся в кризисные или переходные периоды культуры. Замеченный еще в античности феномен космополитизма особую актуальность приобретает в эпоху глобализации, ибо индивид, осуществляя свою деятельность в транснациональном пространстве, получает действительные возможности для расширения границ (государственных, национальных), способствуя тем самым его переводу из разряда метафор в реальную характеристику самоидентификации. Исходным для исследуемой темы может быть высказывание киника Диогена Синопского. "На вопрос, откуда он, Диоген сказал: "Я - гражданин мира"". С тех пор феномен космополитизма оказывался предметом осмысления разных мыслителей, в результате чего оброс множеством смыслов, диапазон которых велик, и включает в себя как позитивные, так и негативные оценки. Злободневным и проблематичным представляется высказывание Аристофана "где хорошо, там и родина", расцениваемое в рамках парадигмы национального государства как весьма циничное. Двойное гражданство, эмиграция и профессиональная миграция, мобильность студентов, межнациональные браки, гибридизация культуры, транснационализация книжной торговли, импортирование и экспортирование периодики, искусства - это реальность наших дней, которая актуализирует проблематику формирования космополитического общества и культуры.

Осмысление феномена космополитизма не может быть проделано вне исторического контекста и конкретного изучения положения индивида в данном обществе. В настоящее время те, кто рассматривает процессы глобализации как объективные и многомерные, признают правомочность существования этого феномена и склонны исследовать его особенности на этом новом этапе эволюции культуры. Те же, кто противится процессам глобализации и видит в них лишь угрозу национальной, культурной, этнической самобытности и государственного суверенитета - чураются и осуждают проявления любых признаков всемирности и единения человечества, - свидетельствуют ли они о себе в конкретных формах экономического сотрудничества и транстерриториальной целостности или проявляются в саморефлексии индивидов. Приступая к анализу этого феномена, заметим, что авторам этих строк близка точка зрения тех, кто признает, что "идея глобализации обладает большим позитивным потенциалом, заключающемся в провозглашении единства человечества, рассмотрении всей планеты в качестве общего дома землян". Процессы глобализации неоднородны, они приводят как* к позитивным, так и к негативным результатам, они управляемы и познаваемы, - именно поэтому необходимо их изучение на нынешнем этапе исторического развития, когда нельзя не видеть тенденции к преодолению национальной, культурной ограниченности и активного стремления человечества решать все возникающие проблемы сообща.

Следует признать, что осуществление политики глобализации влечет за собой ослабление национально-государственной политики. Этому способствует усиливающееся могущество транснациональных предприятий, которые могут экспортировать рабочие места туда, где расходы по найму рабочей силы и налоги самые низкие; рассредоточивать, благодаря разделению труда, производство продуктов и оказание услуг в разных местах мира, где вопрос о национальной принадлежности фирмы только может вводить в заблуждение; сталкивать интересы национальных государств в поисках мест с самыми низкими налогами и благоприятной инфраструктурой; самостоятельно выбирать место для инвестиций, для производства, для уплаты налогов и для жительства. Все эти черты отметил немецкий социолог Ульрих Бек (р. 1944) в книге "Что такое глобализация?", где провел различие между характером власти, осуществляемой национальным государством (связанным с определенной местностью и вытекающими из этого непременными составляющими: изданием законов, защитой границ, контролем над членством), и характером власти, осуществляемой мировым сообществом (хотя понятие "власть" в данном случае, как отмечает сам автор, не совсем уместно). Представленное индивидами разных государств, принадлежащим к разным культурам, национальностям и, соответственно, несхожими нравами, обычаями и менталитетом, мировое сообщество пронизывает территориальные границы множеством разнообразных, не связанных с определенной территорией социальных зависимостей, рыночных отношений, сетью коммуникаций. Ученый полагает, что, вторгаясь в сложившуюся всеохватывающую структуру национальных государств, мировое сообщество не нивелирует национальные особенности, не превращается в некое сообщество, вбирающее в себя и ликвидирующее все национальные общества, а представляет собой "отмеченный многообразием и не поддающийся интеграции мировой горизонт, который открывается тогда, когда он создается и сохраняется в коммуникации и действии".

Признавая неизбежную трансформацию национальных государств, вступающих в процессы глобализации, следует различать ее масштабы: от полной денационализации до возможной трансформации в государство транснациональное. Границы, па которых может удержаться национальное государство в этом процессе, зависят от качеств, ему присущих: целенаправленной культурной политики по формированию транснациональных и сохранения национальных ценностей, привлекательности собственных национальных традиций, устойчивости менталитета, степени вовлеченности в глобализационные процессы и др. В любом случае национальная идентичность ставится под сомнение, поскольку утрачивается региональная привязка, порождающая целый спектр ее составляющих, а это даст простор для формирования транснационального социального пространства, которое становится питательной почвой для возникновения космополитизма.

Процессы глобализации способствуют осуществлению и так называемого цивилизационного слома, о котором свидетельствуют разрушения многих базовых оснований моделируемой на протяжении нескольких столетий цивилизационной системы, поскольку "цели глобальной и цивилизационной общности коренным образом расходятся. Цивилизация стремится продолжить себя, глобализация стремится к освоению планеты как целого". Привычные механизмы установления идентичности, сложившиеся в отдельных цивилизационных системах, трансформируются, а это вызывает к жизни потребности к установлению иных идентичностей разного порядка, в том числе и идентификации себя в качестве гражданина мира. Космополитизация не является только объективным процессом, она представляет собой и рефлективный процесс.

Космополитизм как следствие глобализации биографии.

Изменения в социальных, хозяйственных, экономических, политических, финансовых, производственных и культурных сферах, вызванные процессами глобализации, происходят не где-то в неопределенном пространственно-временном континууме, а затрагивают конкретного человека и его личную жизнь и потому сопровождаются изменением человека, необходимостью расширения его миропонимания и мирочувствования. В условиях меняющегося мира человек подчас вынужден преодолевать профессиональную и национально-государственную замкнутость за счет освоения культурного богатства человечества, что становится условием нового уровня его самопознания, самоопределения и самоутверждения и обеспечивает ему выход за сложившиеся ранее стереотипы мышления и идентификации. Кризис идентичности, повсеместно распространившийся в мире, характеризуется усиленным поиском себя, желанием преодолеть неопределенность, обрести спасительную идентичность, то ли в привычных формах, то ли в ее новых обличьях. Стремление сохранить былую идентичность побуждает к возведению заслонов на пути глобализации, лишающей народ, как подчеркивают ее противники, условий привычной самоидентификации и сохранения самобытности. Используемое К. В. Соколовым понятие глобального менталитета сходно, по нашему мнению, с понятием нового космополитизма, поскольку утверждение глобального менталитета осуществляется в процессе ..едва ли не универсального распространения сходных черт, стандартов и норм образа жизни, приобщения к общечеловеческим ценностям мышления и поведения".

Новая позиция индивида в современном обществе представляет собой некую метаморфозу, ибо в отличие от сложившихся ранее типов индивидуализации, когда индивид был жестко "привязан" к традиционным связям и социальным формам, к так называемым ячейкам социальной сети (вход и выход из системы образования, вход и выход из сферы наемного труда, социально-политические фиксации пенсионного общества и т.п., которые перекрывали или заменяли семейные биографические ритмы), в нынешних условиях индивид получает возможность перехода от социально заданной биографии - к создаваемой самостоятельно. Для этого ему требуется активная поведенческая модель, некая "авторефлексия", эгоцентрическое мировоззрение, которые позволят перейти от типовой биографии, характерной для определенного государства или цивилизации, к сконструированной им самим. При таком подходе общественные детерминанты, вторгающиеся в собственную жизнь индивида, становятся "внешними переменными", которые можно смягчить, обойти, упразднить, проявив собственную выдумку избрать свой вариант сборки биографического конструкта. Таким образом, привносимые глобализационными процессами нестандартные формы обучения, работы, общения, проведения досуга и др. приводят к тому, что "социально заданная биография трансформируется в самостоятельно создаваемую". Понятием "сборка" У. Бек, на наш взгляд, удачно показал возможность конструирования собственной биографии. В условиях неимоверного расширения пространственных координат для профессиональной деятельности, упразднения многих политических и юридических границ для се осуществления, освобождения от давления национальных традиций, возможности усвоения и приобщения к общечеловеческой культуре вне каких-либо ограничений, теряется узкая территориальная или региональная привязка, и индивид получает возможность ощутить себя гражданином мира. Тем самым "биография все более высвобождается из своего непосредственного жизненного круга и открывается поверх границ стран и опыта для некой дистанционной морали, которая потенциально заставляет индивида постоянно формировать собственное мнение. Погружаясь в незначительность, он в то же время якобы возносится на троп мироздания. Меж тем как правительства (покуда) действуют в национально-государственной структуре, биография уже открывается всемирному обществу. Более того: всемирное общество становится частью биографии, хотя эту постоянную перегрузку можно выдержать только с помощью ее противоположности: пропускания мимо ушей, упрощения, притупления". В приведенной цитате отмечены процессы конституирования создаваемой биографии посредством "фрагментарного" усвоения обширного ценностного арсенала культуры человечества, а также возможности ее функционирования, позволяющие человеку быть включенным во все ситуативные моменты, измеряемые всемирным масштабом, что, собственно, и составляет смысловую нагрузку понятия "космополитизм".

Поскольку идентичность не задана и не определена традицией, а достигается посредством рефлексивной интеграции жизненного опыта в контексте биографического повествования о саморазвитии, постольку космополитизм снимает проблему традиционной национальной или региональной идентичности и в изменившихся условиях становится новым типом самоидентификации. Обратимся к примеру. Известный современный философ Ю. Кристева, которая родилась в Болгарии, а ныне является профессором лингвистики в Сорбонне, считает себя космополиткой: "Мне очень близка идея космополитизма, доставшаяся европейской культуре в наследство от древних стоиков и получившая развитие в трудах французских мыслителей восемнадцатого века". Комментируя это высказывание, приведем цитату из У. Бека, который, затрагивая проблематику космополитизма, прибегает к понятию "глобализация биографии": "Транснациональная полигамия в плане местожительства, полилокальный брак с различными местами жительства, относящимся к разным мирам, - это въездные ворота глобализации в частной жизни, они ведут к глобализации биографии".

К проблеме различения космополитических воззрений.

В процессы глобализации вовлечены страны с разным экономическим, политическим, социальным и культурным потенциалом; соответственно, и масштабы глобализации каждого индивида оказываются различны, и условия формирования космополитических взглядов неодинаковы. "Новые глобализованные богачи" имеют неограниченные возможности в освоении глобализационного пространства и функционирования в мире глобализованной культуры. Именно они склонны к формированию космополитических воззрений, которые П. Ю. Черносвитов дифференцирует как "космополитизм субкультур верхних этажей современной социальной иерархии". Космополитизированность глобализированной элиты признает и М. Кастельс; и в противоположность другим разнообразным движениям: феминистским, экологическим, национальным, религиозным и т.п., которые он оценивает как потенциальные силы для формирования устремленной в будущее самобытности, ее он трактует как состоящую из индивидуумов, "обладающих менее ярко выраженной самобытностью ("граждане мира")".

"Новые глобализованные бедняки" в меньшей степени вовлечены в глобализационные процессы. Их реальное пространство функционирования довольно невелико. Многообразие культуры, предстающее как возможность постижения современного мира для богачей, заменяется у них подчас суррогатом многообразия, которое несет в себе массовая культура - более доступная и агрессивная в завоевании своей аудитории. О "космополитизме современного массового общества", к которому можно приобщиться, но в котором невозможно сохранить свое национальное лицо, пишет В. М. Межуев.

В высших слоях глобализованного общества космополитизм возник от широты взглядов на мир и реальных возможностей реализации своих потребностей и удовлетворения интересов в масштабах мирового пространства; в низших слоях общества - от усвоения суррогатов массовой культуры и отсутствия возможности свободно осуществить свой выбор. В первом случае речь идет о реальном существовании в глобализованном культурном пространстве, во втором - о симулятивном: в том смысле, что средства массовой информации способствуют виртуальному расширению пространства и созданию возможности усвоения ценностей, норм, эталонов и т.п. других культур, по реальной возможности для соприкосновения с иными культурами, кроме как информации о них, у такого индивида нет. Отличительной особенностью двух типов космополитизма является свобода выбора этого мироощущения; другое дело, что материал для отбора и критерии усвояемых ценностей - различны. Примером этого различия может служить судьба нескольких издательских проектов. Один из них, ориентированный на научную и художественную элиту: международный журнал "Cosmopolis", в котором все материалы публиковались на языке оригинала, издавался в 1896-1898 гг. в Париже. С 1997 г. под этим наименованием в пашей стране издавался альманах "Космополис", который ныне прекратил свое существование. В настоящее время выходит на нескольких языках, в том числе и на русском, журнал "Cosmopolitan", - как утверждают его издатели, "самый популярный в мире журнал для молодых женщин, известный своим независимым стилем, помогающий женщинам решить свои проблемы, осуществить мечты и добиваться поставленных целей". Журнал рассчитан на массовую аудиторию, в отличие от первых двух названных изданий. Исходя из вышеизложенного, напрашивается вывод, что космополитичность культуры может иметь измерения, вытекающие из конкретных особенностей субкультур: элитарной, массовой, профессиональной, молодежной и др.

Формирование космополитического мироощущения вызвано нивелировкой национально (государственно, регионально) окрашенных ценностей и усвоением индивидом ценностей разных локальных культур. Его мироощущение становится собранным из множества разрозненных составляющих, усвоенных только ему одному ведомому по какому принципу (или без такового), скорее случайно. Эта сборка воззрений невольно приобретает некую целостность в том смысле, что ею располагает один субъект: целостность, включающая в себя разнообразие. Но все они оказываются совместимы и скреплены между собой не своей особенностью, а некоей всеобщностью, из которой и вырастает понятие "общечеловеческие ценности". В данном случае характер этой сборки, обеспечивающей мироощущение космополита, следует назвать универсальным, ибо это мироощущение утратило свою частную опосредованность и теперь измеримо масштабами всемирности.

Термины "космополитизм" и "универсальность" часто используются исследователями в одном смысловом контексте, ибо в равной степени характеризуют процессы, происходящие в современном мире. Д. Нэсбит и П. Эбурдин в своей совместной книге "Что нас ждет в 90-е годы? Мега-тенденции: Год 2000", посвящая отдельную главу проблеме универсального образа жизни и противостоящего ему культурного национализма, начинают изложение с цитирования высказывания о том, что "мир все больше и больше становится космополитичным, и мы все влияем друг на друга". Сближает в смысловом контексте эти понятия и цитируемая нами ранее Ю. Кристева: "Как приверженец космополитизма Просвещения я искренне верю: если у Европы есть будущее - несмотря на недавние этнические распри в Югославии, Чехословакии, Советском Союзе и т.д., - оно немыслимо без духа универсализма. Мы должны преодолеть национальные границы как архаизм, уважая при этом национальные особенности". Механизмы универсализации культуры в процессе глобализации приводят к совмещению многообразия в едином.

Если изначально понятие "космополит" характеризовали через нехватку или отсутствие: отсутствие идеи патриотизма, национальной принадлежности, чувства родины и т.п., - то мы предлагаем определять понятие "космополит" исходя из наличия и полноты: совмещение ценностей разных культур, национальных традиций, разнообразных региональных пространств. Тем самым космополит предстает как субъект, объединяющий в своем мироощущении множество человеческих измерений и тем самым способный понять индивидуальное своеобразие тех, кто предпочел сохранить свою национальную или иную традиционную самобытность.