Конвенции о международном факторинге и уступке дебиторской задолженности

Нужно рассмотреть два документа этой категории: первый из них известен чуточку больше, второй – чуточку меньше, но оба они примерно об одном и том же.

Конвенция УНИДРУА о международном факторинге

Подписанная в Оттаве 28 мая 1988 г.[1] – этакий своеобразный "близ

нец и брат" подписанного под эгидой той же организации, там же и той же датой соглашения о международном финансовом лизинге. Конвенция вступила в силу с 1 мая 1995 г., ее участников на сегодняшний день совсем немного (Венгрия, Германия, Италия, Латвия, Нигерия, Россия, Украина, Франция), причем, присоединение Российской Федерации к Конвенции состоялось буквально в процессе редактирования этих строк (см. Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 86-ФЗ).

С точки зрения своих разработчиков, выразивших свое мнение на этот счет на официальном сайте УНИДРУА, Конвенция "...создаст нормативную базу для отношений, касающихся международного факторинга", что особенно важно "...поскольку в настоящее время... этот вид договора законодательно урегулирован в довольно незначительном числе стран. В данной конвенции содержатся унифицированные материально-правовые нормы, регулирующие международные факторинговые операции, и обеспечивающие баланс интересов всех ее участников". – Статья 2 Конвенции определяет сферу ее применения: "...в случаях, когда денежные требования, будучи уступлены по факторинговому контракту, вытекают из контракта купли-продажи товаров между поставщиком и должником, осуществляющими предпринимательскую деятельность на территории различных государств и: (а) такие государства и государство, где осуществляет свою деятельность финансовый агент, являются Договаривающимися государствами; или (b) контракт купли-продажи товаров и факторинговый контракт регулируются правом государства-участника".

По содержанию Конвенция напоминает гл. 43 нашего ГК; вернее, впрочем, сказать, обратное, поскольку последняя, собственно, и писалась с этой самой Конвенции. Соответственна и русская литература, относящаяся к пей: нужно смотреть публикации не только по Конвенции, но и но гл. 43 нашего ГК (учебники, комментарии, "Договорное право" М. И. Брагинского и В. В. Витрянского (т. 1 кн. 5), книги но банковскому праву и т.п.). Немало у нас литературы и но факторингу как таковому – ее нужно искать по фамилиям Ю. А. Алексановой, О. В. Герценштейн, О. Н. Икрянниковой, И. А. Кисловой, Т. П. Лазаревой, Д. А. Лопатиной, С. В. Овсейко, А. А. Приходько, С. Н. Рудых, М. В. Русакова, Д. Ю. Финогенова, Е. Е. Шевченко, Μ. П. Шулик, Н. П. Шургановой и др. Небольшой комментарий к Конвенции дает и Н. Г. Вилкова[2].

Конвенция ООН (ЮНСИТРАЛ) об уступке дебиторской задолженности в международной торговле

Подписанная в Нью-Йорке 12 декабря 2001 г. (с приложением)[3], до сегодняшнего дня в силу не вступила[4]. Разработка ее осуществлялась Рабочей группой ЮНСИТРАЛ по международной договорной практике с ноября 1995 по июль 2000 г., когда 33-й сессией ЮНСИТРАЛ был рассмотрен подготовленный этой Группой обширный документ – Аналитический комментарий к проекту Конвенции об уступке дебиторской задолженности, а также подборки замечаний правительств и международных организаций по проекту этой Конвенции[5]. По рассмотрении аналогичных усовершенствованных документов через год (на 34-й сессии, в Вене)[6] одобренный таким образом проект превратился в Конвенцию.

Существо Конвенции кратко и емко описывается в пояснительной записке Секретариата ЮНСИТРАЛ к данном документу (есть не только па ее официальном сайте, но и в "Гаранте"). По сути речь идет о создании документа, выступающего ооновской (т.е. находящейся под эгидой самой крупной и авторитетной межгосударственной организации) альтернативой Конвенции УНИДРУА 1988 г. Норма п. 2 ст. 38 Конвенции, кстати говоря, прямо устанавливает ее приоритет над нормами последней.

До́лжно принять во внимание и иное – несколько более нейтральное – наименование Конвенции: так, если документ УНИДРУА любые формы финансирования торговых сделок под уступку денежных требований называет факторингом, то Конвенция ООН термина такого – обобщающего – значения не содержит. Можно предположить, что описательная характеристика существа ретушируемых ею отношений – "...уступка дебиторской задолженности в международной торговле" – объясняется намерением ее разработчиков не привязываться к особой терминологии, которая может употребляться по-разному в различных правовых системах, законодательствах и даже сферах профессиональной деятельности, например юридической, с одной стороны, и, скажем, банковской, с другой. Если по Конвенции УНИДРУА все случаи банковского финансирования под "дебиторку" обнимаются понятием единой формы – факторинга, – то Конвенция ЮНСИТРАЛ позволяет, оставаясь в ее рамках, выделять, как минимум, две различные формы – факторинг и, скажем, форфейтинг. Об их отличиях мы поговорим далее, при обсуждении Унифицированных правил по форфейтингу, разработанных Международной торговой палатой (см. п. (b)§ 6 Лекции 20).

Несмотря на большую разницу в объеме (Конвенция ЮНСИТРАЛ почти втрое длиннее, чем Конвенция УНИДРУА) и количестве статей, с содержательной же точки зрения два этих документа не слишком отличаются. Да, Конвенция 2001 г. побогаче в части деталей – но не более того. Ее ключевые положения можно сказать, что совпадают с теми, что составляют Конвенцию 1988 г.: так, оба документа допускают уступку будущих требований (п. 1 ст. 5 / п. 1 ст. 8)[7], в том числе генеральную – этакую их "запродажу (п. 2 ст. 5, ст. 7 / п. 1 ст. 8), признают действительность уступки вопреки соглашению о ее запрете (п. 1 ст. 6 / ст. 9), сохранение прав должника заявлять против требования финансового агента все тс возражения, которые он мог бы заявить против поставщика (ст. 9 / ст. 18), устанавливают презумпцию допустимости последующей уступки, если она не исключена договором факторинга (ст. 11, 12 / п. 1 и 2 ст. 1), и т.д.

Из центральных отличий Конвенции 2001 г. нужно указать следующие. Во-первых, она имеет чуть более широкую предметную сферу охвата, так как формально касается (1) любых актов уступки дебиторской задолженности из международных контрактов (а не только тех, что совершаются в рамках факторинга, как Конвенция 1988 г. (см. п. 2 ее ст. 1), хотя и не всех (см. ограничения в ст. 4)), причем достаточно, чтобы (2) в договаривающемся государстве находился хотя бы цедент (а не обе стороны, как, опять-таки, это требуется по Конвенции 1988 г.). Затем, исключить применение договором Конвенции 1988 г. можно лишь полностью (п. 1 ст. 3), а Конвенции 2001 г. – и частично (ст. 6, 19). Наконец, Конвенция 2001 г. (в отличии от Конвенции 1988 г.) унифицирует не только материальные (ст. 1–25), но и коллизионные (ст. 26–32) нормы.