Концепция власти

Развернутую антропологическую версию власти находим в работах немецкого психолога А. Адлера. Этот мыслитель рассматривал стремление к власти как нездоровую потребность человека, вызванную особенностями воспитания данного индивида. Особое внимание Адлер уделил комплексу неполноценности. Он считал его универсальным механизмом, который порождает желание доминировать над другими людьми, подчинять их себе, своей поле. Вот основные положения Адлера на этот счет.

1. Каждый человек переживает чувство неполноценности в детстве, когда он зависит от родителей. Это чувство побуждает человека бороться за превосходство над окружающими, стремиться к совершенству. Такие побуждения являются мотивационной силой в жизни человека, начиная с трехлетнего возраста.

2. Развитию комплекса неполноценности в детстве также способствуют неполноценность физических органов, чрезмерная опека или отвержение со стороны родителей.

3. Чрезмерное ощущение неполноценности приводит к формированию у человека комплекса неполноценности, т.е. преувеличенному чувству своей слабости и несостоятельности.

4. Комплекс неполноценности порождает стремление к гиперкомпенсации и как следствие вызывает комплекс превосходства (преувеличение здорового стремления преодолевать постоянное чувство неполноценности.).

5. Стремление к превосходству, являясь общечеловеческой чертой, может иметь как конструктивное (например, индивид способен стать общественным деятелем), так и деструктивное (данный субъект может возглавить банду).

Адлер подчеркивал, что тот, кто изучает властолюбивые фантазии ребенка, найдет их мастерское изображение в романе Ф. Достоевского "Подросток". "У одного моего пациента они проявились особенно ярко. В его мыслях и сновидениях всегда повторялось одно и то же желание — пусть другие умрут, чтобы он имел простор для жизни, пусть другим будет плохо, чтобы он получил лучшие возможности. Эта манера поведения напоминает безрассудность и бесчувственность многих людей, взваливающих все свои беды на то, что слишком уж много людей живет на свете, — побуждения, которые, несомненно, во всех отношениях сделали мысль о мировой войне более приемлемой... "Я хочу стать могильщиком, — сказал мне один четырехлетний мальчик, — я хочу быть тем, кто закапывает других""1.

Фантазии-желания ребенка, считал Адлер, являются выражением психического импульса, безоговорочно диктующего установку и тем самым поступки ребенка. Однако степень интенсивности импульса бывает различной. У нервных детей, компенсируя их повышенное чувство неполноценности, она возрастает до безграничных размеров. В ходе исследований обнаруживались воспоминания о событиях (инфантильных переживаниях, травмах), во время которых ребенок, как это показано в работе Адлера "Агрессивные влечения", происходит столкновение с внешним миром. Так рождается негативный эмоциональный опыт. Жажда триумфа отчетливо проявляется в сновидениях и желаниях-фантазиях, а установка на роль героя является попыткой компенсации.

Именно в грезах ребенок превращается в облеченного властью мужчину. Известно, что уже во втором полугодии своей жизни ребенок хватает все предметы и нелегко с ними расстается. Вскоре под гнетом стремления к власти и чувства общности он стремится к людям, которые хорошо с ним обращаются. К этому стремлению всем обладать присоединяется, по мысли Адлера, в качестве тенденции к самозащите ревность. Если ребенок и дальше вынужден прибегать к защитным мерам, то это нередко приводит к ранней зрелости и нерешительности. Адлер, таким образом, пришел к убеждению, что именно так рождается в ребенке невротическая черта, которая приводит к формированию цели достижения "богоподобного" превосходства.

Адлер показал, что не следует рассматривать невротическое поведение так, как если бы оно подчинялось сознательной цели. Именно неосознаваемость фиктивной идеи является уловкой психики, когда их осознание угрожает цельности личности. "Не забывайте о властолюбии!" — таково было его предостережение. Итак, рано или поздно ребенок осознает свою неспособность в одиночку справиться с трудностями повседневного существования. Чувство неполноценности — это движущая сила, исходная точка стремлений всякого ребенка. Оно определяет, как удастся данному ребенку добиться покоя и уверенности в себе, оно обусловливает цель существования. Этот комплекс неполноценности может, согласно Адлеру, усилиться вследствие некоторых особенностей нашей цивилизации. Ребенку внушают, что он никто, бесправное создание.

Желание быть центром всеобщего внимания и требовать от родителей нежности появляется уже в первые дни жизни ребенка. Цель этого желания — достичь такого положения, когда индивид выглядит превосходящим свое окружение. Определить характер желаемого превосходства личности помогает степень развития ее социального чувства. Под социальным чувством Адлер понимал коллективный дух, чувство общечеловеческого братства и самоотождествления со всем человечеством, которое формирует позитивные социальные взаимоотношения. Адлер считал, что эти взаимоотношения могут быть конструктивными и здоровыми только тогда, когда они включают в себя равенство, взаимодействие и дух сотрудничества. Социальное чувство начинается со способности отождествлять себя с себе подобным и ведет к стремлению построить идеальное общество, основанное на сотрудничестве и равенстве личностей. Это понятие является ключевым в адлеровской концепции индивида как социального существа.

"Когда мы спрашиваем себя, — писал Адлер, — как лучше обуздать стремление к власти и превосходству, это наиболее заметное зло нашей цивилизации, мы сталкиваемся с затруднением, поскольку это стремление зарождается в том возрасте, когда свободное общение с ребенком невозможно. Мы можем начать попытки исправить и просветить его лишь гораздо позднее. Однако, живя рядом с ребенком этого возраста, мы все имеем возможность развить его социальное чувство до такой степени, чтобы стремление к власти над другими стало пренебрежимо малым фактором"1.

Трудность заключена в том, что дети не выражают свое стремление к власти над другими явно, а скрывают его под личиной заботливости и любви и занимаются своим делом под обманчивой маской. Таким образом, они надеются избежать разоблачения. Неприкрытое стремление к власти и уверенности в себе может повредить психологическому развитию ребенка и превратить мужество в дерзость, послушание в трусость, мягкость в утонченную стратегию, целью которой является полное доминирование. "В конечном счете любое проявление естественных чувств ребенка несет в себе элемент лицемерия, целью которого является господство над окружающей действительностью"2. Обучение влияет на ребенка благодаря сознательной или бессознательной цели — компенсировать его неуверенность в себе, обучить его искусству жить, сформировать его рассудок и поощрить в нем развитие социального чувства по отношению к себе подобным.

Все эти меры, каков бы ни был их изначальный смысл, являются способами помочь ребенку избавиться от неуверенности в себе и от чувства неполноценности. О том, что творится в душе ребенка в ходе этого процесса, можно судить по чертам характера, которые у него развиваются, поскольку они и есть зеркало его психической деятельности. Фактическая степень неполноценности ребенка, хотя она и важна для его психологии, не является критерием, при помощи которого мы можем определить выраженность его чувства неуверенности в себе и неполноценности, поскольку они зависят главным образом от ее интерпретации.

"Изучая патологическое стремление к власти, — писал Адлер, — мы встречаем индивидуумов, которые не жалеют усилий, чтобы упрочить свое положение в жизни, действуя при этом крайне импульсивно, с исключительной поспешностью, и совершенно не принимают во внимание других людей. Это те дети, поведение которых характеризуется неукротимым стремлением к преувеличенно значимой цели — доминированию над себе подобными. Задевая права других, они ставят под удар свои собственные права; они враждебны по отношению к миру, а поэтому мир враждебен к ним"3. Это не обязательно должно происходить открыто. Бывают дети, чье стремление к власти выражено таким образом, что это не приводит к немедленному конфликту между ними и обществом, и их честолюбивые замыслы могут сначала показаться вполне нормальными. Однако при последующем толковании обнаруживается антисоциальность их амбициозности. В первую очередь сюда следует отнести гордыню, тщеславие и желание победить всех любой ценой. Последнее можно осуществить хитростью. Относительное возвышение индивида может быть достигнуто путем принижения тех, с кем он вступает в контакты. В этом случае, по мнению Адлера, важна дистанция, которая отделяет его от окружающих. Подобная поведенческая установка пагубна не только для общества, но также и для индивида, который является ее носителем, поскольку она постоянно заставляет его вступать в контакт с темными силами действительности и не позволяет ему получить какое-либо удовольствие от жизни.

"Преувеличенное стремление к власти, посредством которого некоторые дети пытаются утвердить свое господство над окружающими, — пишет Адлер, — вскоре вынуждает их оказывать сопротивление обычным делам и обязанностям повседневной жизни. Если мы сравним такого властолюбивого индивидуума с идеально социализированным человеком, мы, при помощи некоторого опыта, можем установить его социальный индекс, т.е. степень достигнутой им самоизоляции от себе подобных. Те, кто наделен способностью здраво рассуждать о природе человека, помня о важности физических дефектов и неполноценности, знают, что такие черты характера не смогли бы возникнуть без имевших ранее место трудностей психологического развития".

Итак, опираясь на патологический материал, Адлер развивает концепцию не только компенсации, но и человеческой природы в целом. Универсальным источником развития личности выступает, по Адлеру, первичное чувство неполноценности, переживаемое человеком. Это переживание порождает стремление человека к самоутверждению, к позитивному развитию, которое Адлер обозначает заимствованным у Ницше термином — "стремление к власти" (силе, могуществу). Под влиянием этого стремления неполноценность компенсируется или даже сверхкомпенсируется.

Потребность во власти, как показано в работах Адлера, может быть вызвана не только мощью лидерских качеств. Напротив, желание заполучить власть нередко является результатом "неполноты" человека как личности. Исследователи подчеркивают: не будь Ницше хилым, слабым ребенком, вряд ли мы получили бы теорию супермена. Психоанализ показывает, что власть является сильнейшим компенсаторным механизмом. Вслед за Ницше Адлер раскрыл истинные истоки властолюбия. В основе всей человеческой деятельности, считал немецкий психоаналитик, лежит стремление к полноте и личному превосходству, реализуемое через способность к компенсации первичного чувства неполноценности.

Адлер трактовал стиль жизни как творческую реакцию самого индивида на опыт первых лет жизни, который в свою очередь влияет на всю картину его восприятия себя и мира, а следовательно, на его эмоции, мотивы и действия. Он считал социальные отношения конструктивными и здоровыми только тогда, когда они включают в себя равенство, взаимодействие и дух сотрудничества. Понятие социального чувства можно считать ключевым в адлеровской концепции индивида как социального существа. Личность по своему формированию социальна.

Адлеру принадлежит приоритет в утверждении, что агрессия, которую он изначально называл волей к власти, имеет в человеческой жизни фундаментальное значение. Люди, испытывающие дискомфорт из-за маленького роста, например Наполеон, развивают компенсаторную борьбу за власть. Адлер уделял большое внимание таким человеческим качествам, как воля к власти, стремление к превосходству, и считал их приоритетными силами в деятельности человеческой психики. Таким образом, по мнению Адлера, агрессия является результатом действия комплекса неполноценности. В сознании же появляется обратное чувство: "Я лучше всех". Вся оставшаяся жизнь посвящается доказательству этого и очень часто — любой ценой.

Сама неполноценность личности, как считает Адлер, обнаруживается только по отношению к среде. Он полагал, что приспособление человека к обществу является важнейшей психологической функцией личности. Ответственность, верность, откровенность, правдивость и т.п. — это достоинства, которые возникают и поддерживаются благодаря незыблемым принципам общественной жизни. Личность, по мнению Адлера, не может сформироваться, если не прививать ей глубокого сознания единства с человечеством и не обучать искусству быть цельным человеком.

Адлер считал, что мы не способны думать, чувствовать, желать, действовать, не имея перед собой цели. В мире, где нет цели, всякое деяние оставалось бы на стадии беспорядочного ощупывания, экономия душевной жизни оказалась бы недостижимой: без целостности и целеустремленности мы сравнялись бы с живым существом ранга амебы. В неживом мире просматривается очевидная причинность. В жизни — больше места долженствованию.

Отсюда следует еще один вывод Адлера. Любое душевное явление, если оно должно помочь нам понять человека, может быть осмыслено или понято лишь как движение к цели. Конечная цель у каждого человека возникает осознанно или неосознанно, но ее значение всегда неизвестно. Психоаналитик иллюстрирует это замечательным примером. Невозможно вырвать душевные процессы из контекста. Вот, скажем, у человека плохая память. Предположим, рассуждает Адлер, что он осознал это обстоятельство, а проверка выявила низкую способность запоминания бессмысленных слов.

Что из этого следует? Традиционная психология констатировала бы, что данный пациент страдает врожденным или вызванным болезнью изъяном, в частности с трудом запоминает слова. Индивидуальная психология подходит к этой проблеме совершенно иначе. Как только удается сделать определенный вывод о нарушении органики, ставится вопрос: какую цель преследует слабость памяти? Какое это имеет для нее значение?

Адлер принадлежит к числу видных представителей психоанализа.