Концепция новой биполярности

Ее автор А. А. Коновалов отмечает, что традиционные представления о полярности уже не отражают в полной мере реальных процессов современного мира. "Традиционная" биполярность была представлена противоборством двух сверхдержав — СССР и США — и их сателлитов. В мире после холодной войны один из полюсов — назовем его конструктивным (Г. Д.) — представлен государствами и негосударственными акторами, которые руководствуются в своем поведении едиными ценностями, правилами и нормами, закрепленными в международном праве. На другом же — деструктивном (Г. Д.) — группируются как государства, так и негосударственные действующие лица, отрицающие подобные нормы и правила, не признающие никаких самоограничений в достижении своих целей.

Проблема в том, что в структуре первого из этих полюсов не наблюдается столь необходимой сегодня консолидации. Каждое их государств продолжает действовать, исходя из своей собственной ситуации. Глобализация мирового хозяйства, исчерпаемость природных ресурсов, борьба за привлечение инвестиций и другие глобальные тенденции обострили межгосударственное соперничество. Глобальному управлению противостоят политические интересы крупнейших государств, прежде всего США.

Концепция Нового Средневековья

Словосочетание "Новое Средневековье" уже довольно прочно вошло в современный политический лексикон. В основе этого понятия, по мнению Г. И. Мирского, — две взаимосвязанные тенденции.

Во-первых, из "темных веков" в наше время словно возвращаются такие явления, как децентрализация систем управления, хаотичность противоборствующих групп власти и экономического влияния. Когда государство теряет способность контролировать локальные, а тем более транснациональные силы, будь то, например, наркомафия или сетевые террористические структуры, начинается деградация рациональных, цивилизованных форм устройства государственной жизни (в том числе и в глобальном масштабе). Это особенно ярко проявляется на пространстве третьего мира: в странах Латинской Америки, где целые районы мегаполисов контролируются бандами, в тропической Африке с ее распадающимися государствами и войнами местных "армий". Однако также и в развитых государствах отмечается процесс образования локальных "центров силы", бросающих вызов центральной власти и претендующих на роль частных "мини-государств", не говоря уже о росте влияния криминальных и полукриминальных группировок. Тенденция к сепаратизму обрела новую силу в связи с "прецедентом Косово", объявившем в феврале 2008 г. в одностороннем порядке независимость от Сербии. После того как ведущие западные державы поддержали независимость Косово (при бездействии СБ ООН), о своем желании обрести суверенитет напомнили жители сразу нескольких "сепаратистских регионов" только в Западной Европе. Это — баски и каталонцы (Испания), корсиканцы (Франция), североирландские католики (Великобритания), турки-киприоты (Кипр).

Второй, возможно даже более существенный, феномен подтверждает, что, вопреки надеждам просветителей и либералов, цивилизация и прогресс не изменили к лучшему природу человека. В целом ряде конфликтов — межэтнических, криминально-террористических — наблюдается отход от общепринятых разумных норм поведения, основанных на признании как верховенства закона, так и фундаментальных, незыблемых моральных ценностей, провозглашенных эпохой Просвещения.

По мнению, широко распространенному среди историков и политологов, XXI в. будет эпохой этнических и этноконфессиональных конфликтов. Г. И. Мирский считает, что именно с этим феноменом следует прежде всего связывать то, что называется Новым Средневековьем. В условиях противостояния двух мировых систем этноконфликты оставались "замороженными". Но теперь на первые позиции повестки дня вышли вопросы, связанные с давними ссорами национального и религиозного свойства. Нации, этнические группы, конфессиональные сообщества принялись сводить друг с другом старые счеты.

Не свободны от этого явления и развитые страны. Когда в определенной группе населения вызревает убеждение в том, что она является обездоленной и дискриминируемой именно вследствие се этнических или конфессиональных отличий от господствующей общности, у нее формируется менталитет, угрожающий возникновением в обществе перманентного насилия. Речь идет о своего рода новом люмпен-пролетариате — о маргинальных слоях, отчужденных от преобладающей, более состоятельной и привилегированной части населения. Например, таких, как негры в США, образующие так называемый underclass, или бунтовавшие в 2005 г. в парижских предместьях арабские подростки.

Глобальными маргиналами ощущает себя и значительная часть жителей стран третьего мира, которая образует транснациональный underclass. Прежде всего это относится к миру ислама, которому в наши дни, как ни одной другой общности, свойственны сильное недовольство существующим в мире порядком вещей, высокий уровень напряженности и стремление разрушить существующие нормы. В частности, именно там возродилась теократическая модель государственного устройства (Иран, Афганистан, Судан).