Конец эпохи Сталина и эксперименты Хрущевского периода
По официальной версии, Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин[1] 2 марта 1953 г. перенес инсульт. Неизвестно, сколько часов он пролежал без сознания, поскольку телохранители, члены семьи и ближайшие сотрудники не имели права без разрешения "хозяина" появляться в его личных апартаментах. Столь грустная кончина резко контрастировала с жизнью человека, которого во многих государствах планеты считали "хозяином страны с самой большой территорией и мощной экономикой".
В январе 1953 г. личный врач Сталина был обвинен в заговоре с целью убийства главных лидеров страны путем "вредительского лечения". Арестовали и восемь других видных медиков страны (так называемое "дело врачей"). По некоторым информационным источникам затем предполагалась фильтрация и в рядах "старой гвардии" коммунистов, их замена на других, "чистых", большевиков. Эти планы генсека отслеживали его приближенные: министр внутренних дел страны Лаврентий Берия, министр обороны Николай Булганин, заместитель председателя Совета министров (и официально назначенный преемник генсека) Георгий Маленков и секретарь Московского городского и областного комитетов ВКП(б) Никита Хрущев.
По воспоминаниям Н. С. Хрущева, 2 марта 1953 г. Сталин пригласил нескольких приближенных на дачу в Кунцево. Ужин (по традиции) длился до рассвета, после чего генсек ушел отдыхать, а 3 марта охранники сообщили дежурному коменданту, что "хозяин" почти сутки не выходит из спальной комнаты. Когда же они осмелились войти в комнату, то обнаружили Сталина лежащим без чувств на ковре. Только 6 марта по радио было сделано правительственное сообщение, что "сердце Сталина перестало биться". Был озвучен текст патолого-анатомического заключения, как бы в подтверждение того, что соратниками генсека были приняты все необходимые меры для спасения "вождя".
9 марта 1953 г. был совершен величайший погребальный обряд XX в. Красную площадь заполнили официальные делегации, присутствовала партийно-хозяйственная номенклатура государства, приближенные Сталина несли гроб. "Отца коммунизма" положили в Мавзолее рядом с основателем Советского государства – В. И. Лениным.
Но уже на следующий день после смерти Сталина расстановка сил, дававшая тройке "Маленков – Берия – Молотов" наибольшие преимущества, была сочтена несправедливой другими членами Президиума ЦК ВКП(б). 14 марта Маленков, не успевший до этого дня легитимизировать свои полномочия, был поставлен коллегами перед необходимостью выбора должности: либо в правительстве, либо Секретариате ЦК. Он выбрал первое. Это означало "передачу" Секретариата ЦК Н. С. Хрущеву. Благодаря этому посту он мог контролировать деятельность секретарей обкомов партии, составлявших костяк Центрального комитета партии.
С первых же дней после похорон "новое руководство" предприняло шаги, направленные против "странностей" прошлых лет. Личный штат Сталина был распущен (в частности, его секретарь Поскребышев был отстранен от всех дел). 27 марта 1953 г. Верховный Совет СССР объявил амнистию для тех заключенных, срок осуждения которых не превышал пяти лет; амнистия предусматривала также освобождение несовершеннолетних и матерей, имевших детей в возрасте до десяти лет, а также лиц (независимо от величины срока), которые были осуждены за взяточничество, экономические преступления, административные и военные правонарушения. Главным результатом указа об амнистии (напомним читателю, что этот указ не касался политических заключенных, обычно осуждавшихся на сроки свыше пяти лет), стало освобождение многих уголовников. Выйдя из тюрем, они создали в городах, и особенно в Москве, такую опасную обстановку, что потребовалось усилить охранные меры и держать в состоянии повышенной готовности многочисленные подразделения МВД. 4 апреля 1953 г. "Правда" объявила, что "врачи – убийцы" на самом деле были жертвами провокации и что их "признания" были получены путем применения "недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия".
Сталин скончался в тот период, когда созданный в 1930-е гг. политический и экономический строй, исчерпав свои возможности, создал исключительно высокую социально-политическую и экономическую напряженность в обществе. Окружение Сталина должно было обеспечить преемственность этого строя, поделив между собой важнейшие государственные посты и найдя равновесие между превосходством каждого в отдельных вопросах и принципом коллегиальности, а также учитывая амбиции каждого члена прежней сталинской команды. Эти люди должны были осуществить в стране изменения, в необходимости проведения которых уже никто не сомневался. Все значительные вопросы: пересмотр экономических и бюджетных приоритетов, смягчение репрессивной системы, новации во внешней политике – стали предметом новой дискуссии, и от нее зависел главный результат – кто же будет "первым" человеком страны после Сталина.
Уже б марта началась борьба за руководящие посты. Была сокращена численность членов Президиума (до 10 членов и 4 кандидатов) за счет сталинских выдвиженцев последних месяцев. Членами Президиума остались только Сабуров и Первухин – оба в прошлом хозяйственные руководители. Восемь других человек могли, благодаря своему прошлому, считать себя законными наследниками "хозяина". Первое место в новой иерархии занял Маленков, он получил пост Председателя Совета министров. В Совмине у него было четыре заместителя, двое из которых могли возвыситься: Берия, близкий соратник Маленкова, вновь возглавивший воссоединенное МВД (МВД в это время "поглотило" МГБ)[2]; Молотов, вернувшийся на пост министра иностранных дел страны; Булганин и Каганович. К. Е. Ворошилов занял пост формального главы государства, т.е. пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Этот пост он занимал с 1953 по 1960 г. Хрущев не получил государственную должность, но стал вторым человеком в Секретариате ЦК КПСС (стал секретарем, а позже – Первым секретарем ЦК).
Опасаясь репрессий Берии, который в те дни активно укреплял свое влияние на партийную и хозяйственную номенклатуры регионов, остальные соратники "хозяина" и армейские генералы объединились. 10 июля информационные источники сообщили об аресте Берии. Его обвинили в том, что он был "английским шпионом и ярым врагом народа". По официальным сведениям, казнь Берии состоялась в декабре 1953 г.; по другой версии – он был расстрелян сразу после ареста.
После устранения Берии между Маленковым и Хрущевым начались конфликты, которые касались двух основных аспектов: экономики и роли общества в происходящих изменениях. Маленков выступал прежде всего как защитник служащих; Хрущев настаивал на необходимости первоочередной помощи селу и улучшения обеспечения горожан сельскохозяйственной продукцией. Эта тактика предполагала повышение закупочных цен на продукцию колхозов и расширение посевных площадей путем включения в хозяйственный оборот целины. Освоение целинных земель могло стать не только дешевым способом увеличения сельскохозяйственного производства, но и поводом для увеличения парка сельхозмашин и тракторов. В свою очередь для увеличения машинно-тракторного парка надо было развивать тяжелую промышленность страны, а она была в юрисдикции Маленкова. Отстаивая этот план, Хрущев объявил себя защитником интересов большинства населения и в то же время начал маневр, направленный на ослабление своего главного политического противника – Маленкова.
Оба (и Маленков, и Хрущев) осознавали необходимость реформирования социальных связей. Для первого отказ от принуждения как принципа организации общественных отношений требовал рационализации существовавших политических механизмов, осторожной передачи власти на более низкие уровни административного аппарата, повышения роли директоров предприятий и прочих хозяйственных кадров, признания важности их технической и профессиональной компетенции. Хрущев предлагал более прогрессивный, хотя отчасти и популистский, подход, допускавший определенную способность населения к инициативе и влиянию на развитие событий. Он заявлял, например, следующее: "У нас очень много таких людей, которые не носят в кармане партийного билета, но всем своим существом, своим беззаветным трудом на благо общества выражают большевистскую партийность".
В отличие от сталинских призывов к "маленьким людям", к "простым труженикам" хрущевская политика, обращенная "ко всем гражданам", не содержала ни явного указания на общественного "врага", ни пренебрежения к прежним ("законным") методам управления. Популизм Хрущева не предвещал новых чисток, он был лишь особенностью его стиля работы. Хрущев пытался создать для себя одновременно две опоры: во-первых, среди населения, представляя себя руководителем, заботящимся о повышении уровня жизни людей и о том, чтобы вернуть их в политическую жизнь; во-вторых, среди руководства и кадров компартии, утверждаясь в качестве единственного лидера, способного отвести угрозу социального кризиса посредством реформирования общественных отношений.
Одновременно с попытками оживить активность советского народа постсталинская власть вывела из сферы уголовного права трудовые отношения. Прежде всего был отменен "драконовский" закон 1938–1940 гг. и начался пересмотр многих статей КЗоТ[3] с целью восстановления некоторых, более гуманных, положений Трудового кодекса 1922 г. Основным результатом отмены предвоенных законов стало значительное повышение текучести кадров (движения рабочей силы)[4]. Кроме того, за 1953–1958 гг. произошло существенное улучшение материального положения городских трудящихся: заработная плата повысилась в среднем на 6% в год; выросло потребление продуктов: по овощам и фруктам – более чем в 3 раза, по молочным продуктам – на 40%, мясу – на 50%, рыбе – на 90%. Оба этих результата можно считать успехами Хрущева, и они имели существенное значение для роста его авторитета.
Расширение посевных площадей, освоение целинных земель Северного Казахстана, Сибири, Алтая и Южного Урала составляли второй пункт программы Хрущева. Принятия своей программы он добился в 1954 г. на февральском Пленуме ЦК КПСС. За три года действия этой программы было освоено 37 млн га. Это было в 3 раза больше заявленного в феврале 1954 г. и составило примерно 30% всех обрабатываемых в то время земель СССР. Большинство "целинников" составляли комсомольцы, но использовались и заключенные. По замыслу эта программа была призвана в сжатые сроки обеспечить необходимый уровень производства зерна в стране. Учитывая низкий уровень производства минеральных удобрений в 1953 г., действительно имело смысл на некоторое время ввести в оборот потенциально "богатые земли". Но в этом был и риск, так как зоны производства зерновых все больше удалялись от районов потребления, что обостряло проблему транспортных перевозок. Кроме того, намечаемые агрозоны находились в области рискованного земледелия и характеризовались эррозионной уязвимостью почв. Тем не менее эта затея, за исключением одного неурожайного года, вызванного засухой 1954–1955 гг., в течение нескольких лег давала прекрасные результаты. В рекордном урожае зерновых 1956 г. (125 млн т) доля целинного хлеба составила 50%. Неожиданный успех сыграл чуть ли не решающую роль в утверждении Хрущева в качестве бесспорного лидера на XX съезде компартии. Но в целом стабилизация "сельскохозяйственной ситуации" оказалась несравнимо более трудной задачей. Ее решение требовало крупных капиталовложений и значительного увеличения производства удобрений, да и "климатический риск" был высоким. Например, в 1963 г. был катастрофический неурожай зерновых.
В январе 1955 г. Хрущев убедил своих коллег по ЦК в преимуществах кукурузы, рассматривавшейся им как панацея для решения "кормовой" проблемы. За два года семенами кукурузы были засеяны 18 млн га. Эту культуру сеяли даже в районах, которые совершенно не были для нее пригодны. Таким образом, уже в 1950 – 1960-е гг. в стране осуществляли много непродуманных масштабных проектов, свидетельствовавших о волюнтаризме в управлении народным хозяйством.
Опираясь на положительные результаты реформ в сельском хозяйстве (за три года производство сельскохозяйственной продукции увеличилось на 25%), Хрущев начал инициировать социальную активность, призванную мобилизовать "неисчерпаемые резервы производительности" советских трудящихся. Позиции Маленкова были ослаблены из-за расстрела министра МГБ Абакумова, которого обвиняли в подготовке "ленинградского дела" – убийства Кирова. В конце концов Маленков подвергся критике на состоявшемся в январе 1955 г. Пленуме ЦК компартии как за ошибки в сельскохозяйственной политике начала 1950-х гг., так и за "правый уклонизм"[5]. 8 февраля 1955 г. Маленков выступил перед делегатами Верховного Совета СССР с просьбой об отставке. Он прилюдно признал, что ему не хватает управленческого опыта, что он допустил ряд ошибок в экономической политике, и поэтому его функции следует передать "другому товарищу". Руководство правительством перешло к Булганину, который, в свою очередь, уступил свой прежний пост министра обороны маршалу Г. К. Жукову. Эти перестановки были для Хрущева несомненной, но еще неполной победой: его собственные функции оставались теми же, что и прежде – он оставался секретарем ЦК. Маленков же, пониженный в должности – он стал зампредом Совета министров – остался членом Президиума ЦК.
В феврале 1956 г. на XX съезде компартии Хрущев сделал доклад о культе личности сталинского периода, о методах управления, применявшихся прежним лидером партии – И. В. Сталиным, и официально провозгласил отказ партии и правительства от государственного террора как внутриполитического орудия.
Престиж Хрущева заметно понизился после американокубинского политического кризиса. Коллеги стали уже открыто его критиковать. В июне 1963 г. Хрущеву пришлось согласиться на создание Комиссии по реорганизации промышленности, руководимой его главными соперниками. Двое из них – Брежнев и Косыгин – были даже введены в Секретариат ЦК. В июле 1964 г. Л. И. Брежнев уступил место Председателя Верховного Совета Микояну, чтобы полностью сосредоточиться на работе в Секретариате. Основное внимание он начал уделять контролю за деятельностью высших партийных кадров, что составляло прежде главную задачу первого секретаря и чем Хрущев стал пренебрегать. В октябре 1964 г. он еще считался ответственным за Секретариат, но фактически работа этого органа уже существенно зависела от решений Брежнева.
Пока Хрущев был в отпуске, его партийные коллеги запланировали на 12 октября 1964 г. заседание Президиума ЦК, а на 13 октября – Пленума ЦК КПСС. Вернувшись 13 октября в Москву, Хрущев сразу же попал на заседание Президиума, от имени которого с требованием его отставки с поста Первого секретаря ЦК КПСС выступил член Политбюро Суслов. Решением ЦК стало отстранение Хрущева уже со следующего дня от всех занимаемых им до этого должностей. Их немедленно заняли партийные функционеры, подготавливавшие смещение лидера. Брежнев занял пост Первого секретаря ЦК КПСС, а Косыгин возглавил правительство. Впервые в истории советской России вопросы передачи власти были заблаговременно запрограммированы. Это был подготовленный и легитимный остракизм, к тому же опиравшийся на очевидные правила, одобренные находившимися в сговоре высшими партийными чиновниками, иначе, произошло наследование "по праву". Отставка Хрущева продемонстрировала произошедшие после 1953 г. (во многом благодаря самому Хрущеву) радикальные изменения в политической практике лидеров Советского государства.
Советское общество (интеллигенция и "простой парод") восприняло смещение Н. С. Хрущева равнодушно. Известно, что либеральная советская интеллигенция не скрывала пренебрежительного отношения к Первому секретарю ЦК КПСС. Она приветствовала разоблачения, сделанные им на XX и XXII съездах КПСС, и его помощь при опубликовании повести Солженицина "Один день Ивана Денисовича", однако после начавшихся весной 1963 г. "заморозков" в сфере культуры начались разочарования и никто уже не обольщался в отношении достоинств Первого секретаря. Верующие опасались новых антирелигиозных кампаний государственного масштаба, а национальные элиты – последствий заявлений Хрущева о "растущем стремлении нерусских народов к овладению русским языком, который стал фактически вторым родным языком для народов СССР", о том, что развитие национальных языков "должно вести не к усилению национальных перегородок, а к сближению наций". Население страны видело, что условия жизни с начала 1960-х гг. стали заметно ухудшаться: снижались темпы жилищного строительства, повышались цены на продукты питания, росли налоги, ограничивались размеры приусадебных участков (у крестьян), вызвал тревогу проект введения рабочих паспортов для рабочих с очевидной целью ограничить свободу передвижения рабочей силы – все эти непопулярные меры ежедневно вступали в противоречие с обещаниями "радужного коммунистического будущего" и призывами "догнать и перегнать Америку".
Сыграл свою роль и тот факт, что после смерти Сталина "административный аппарат" поддерживал Хрущева в делах по проведению реформ и десталинизации, положивших конец периодическим чисткам и установивших относительно стабильную (в связи с отказом от репрессий) систему, одновременно достаточно открытую для многих и не мешающую восхождению по ступеням карьеры без страха за свою жизнь. Однако последовавшие вскоре реформы разрушили начавшую функционировать схему. Реорганизация системы хозяйственного управления 1957 г. (рис. 3.6) затронула также и высшие уровни руководства. Реформы 1961 и 1962 гг. усилили недовольство, которое распространилось на многих членов ЦК, занимавших посты секретарей областных и республиканских комитетов партии. Причин для такого недовольства было немало: например, начиная с 1961 – 1962 гг., Хрущев все чаще стал обращаться к "технократам" экономического аппарата. Он позволял им участвовать в принятии решений, приглашая на "расширенные пленумы" ЦК. Авантюрные шаги Хрущева восстановили против него и экономистов-реформаторов, среди которых популярным тогда считался Либерман. Наконец, многие действия Первого секретаря ЦК КПСС настроили против него к этому времени и некоторых военных. Решающую роль в этом сыграли опала Г. К. Жукова в 1957 г. и увольнение из армии более 200 тыс. офицеров в конце 1950-х – начале 1960-х гг., вызванное идеей Хрущева о "внеядерном" будущем планеты.
В совокупности недовольство различных социальных слоев общества стало для Хрущева роковым. Не столько заговор против Первого секретаря ЦК КПСС узкого круга советских политиков, сколько бунт "аппарата" на фоне равнодушия общества и интеллектуальной элиты обусловил 14 октября 1964 г. полное поражение Н. С. Хрущева и его отставку с поста партийного лидера страны.
Примечание. Ресталинизация 1950–1960-х гг. не затронула главного фактора советской экономики предыдущих лет – внеэкономического принуждения к труду. По мнению многих политологов, это было результатом двух обстоятельств. Во-первых, было решено заменить внеэкономическое принуждение системой экономического стимулирования. В пользу такого предположения свидетельствуют попытки (правда, тщетные) экономическими реформами 1965 г. ввести механизм личной заинтересованности при отсутствии свободной торговли. Во-вторых, высшая администрация страны, опираясь на исторический опыт, знала, что если позволить "силовикам" наводить "свой порядок" относительно трудовой и плановой дисциплины, то они не пощадят ни партократию, ни чиновничью номенклатуру. Поэтому "постхрущевский" ЦК компартии ограничился ужесточением только идеологии. Органы безопасности быстро определили новый фронт работы – идеологические "диверсии" и начали искоренять инакомыслие. Писатели, художники, композиторы и ученые первыми оказались в поле их зрения. Но эти меры не давали желаемого результата, так как власть и в этот раз "забыла" о главном – создании условий для свободного труда.