Источники гражданского процессуального права

В теории государства и права источнику права придается двойственное значение. Его трактуют и в смысле правотворческого решения, и в смысле фактического местопребывания норм права (С. С. Алексеев). Исторически появились такие источники права, как: нормативный акт, в котором наиболее ценным является содержательно-документальный аспект; санкционированный обычай; судебная практика; доктрина и общие принципы (Р. Давид). В разных правовых системах преимущественно используются один из названных источников либо их комбинация, что наблюдается и в отечественной правовой действительности.

В юридической теории и практике не подвергается сомнению тот факт, что нормативные акты относятся к безусловным источникам права. Относительно гражданского процессуального права ст. 71 Конституции прямо указывает, что судопроизводство и гражданско-процессуальное законодательство находятся в исключительном ведении Российской Федерации. Это означает, что только на федеральном уровне могут приниматься решения о регулировании гражданской процессуальной деятельности. Часть 1 ст. 1 ГПК, корреспондируя Основному Закону, гласит: "Порядок гражданского судопроизводства в федеральных судах общей юрисдикции определяется Конституцией Российской Федерации, Федеральным конституционным законом “О судебной системе Российской Федерации”, настоящим Кодексом и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами, порядок гражданского судопроизводства у мирового судьи – также Федеральным законом “О мировых судьях в Российской Федерации”".

Таким образом, законодатель описал иерархию нормативных актов как источников гражданского процессуального права. Конституция среди них имеет особое значение, поскольку ее нормы обладают высшей юридической силой и прямым действием. Причем, как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", суд, разрешая дело, непосредственно применяет Основной Закон, когда:

1) закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регламентирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина, и другие положения;

2) Конституционным Судом РФ выявлен пробел в правовом регулировании либо пробел образовался в связи с признанием не соответствующими Конституции нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения Конституционного Суда РФ, если они в нем указаны.

В случаях, когда статья Конституции является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения. Наличие решения Конституционного Суда РФ о признании неконституционной той или иной нормы закона не препятствует применению закона в остальной его части.

За Конституцией следуют федеральные конституционные законы от 31.12.1996 № 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", от 21.07.1994 № 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", от 23.06.1999 № 1-ФКЗ "О военных судах Российской Федерации", от 07.02.2011 № 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" и др.

Гражданский процессуальный кодекс был принят Государственной Думой 23 октября 2002 г. и, вступив в силу 1 февраля 2003 г., сменил ГПК РСФСР, утвержденный Верховным Советом РСФСР 11 июня 1964 г. Принятие нового Кодекса обусловлено значительно изменившимися экономическими, материально-правовыми отношениями, а равно потребностями правоприменительной судебной практики. Одновременно в ГПК постарались сохранить те процессуальные нормы и институты, которые в течение длительного времени их применения не только оправдали себя, но и показали свою эффективность.

Структурно ГПК состоит из семи разделов, четырех подразделов и 47 глав, содержащих свыше 400 статей. Как и в каждом кодексе, в ГПК традиционно выделяют Общую и Особенную части. Если Общая часть включает в себя нормы, регламентирующие самые общие положения (принципы гражданского процессуального права, субъекты гражданского судопроизводства, судебные расходы и штрафы, доказывание и доказательства и др.), то Особенная детально очерчивает динамику продвижения дела по стадиям (разрешение дела в суде первой инстанции, пересмотр решения в апелляционном, кассационном и надзорном порядке и т.д.).

К другим федеральным законам можно отнести такие нормативные правовые акты, которые при необходимости дополняют гражданское процессуальное функционирование, в частности: Закон РФ от 27.04.1993 № 4866-1 "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", Федеральные законы от 17.01.1992 № 168-ФЗ "О прокуратуре Российской Федерации", от 12.01.1996 № 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности", от 17.12.1998 № 188-ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации", от 14.03.2002 № 30-Φ3 "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", от 12.06.2002 № 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", от 24.07.2002 № 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", от 02.05.2006 № 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации", от 22.12.2008 № 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", от 30.04.2010 № 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и иные.

В случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей правовые отношения, которые возникают в рамках гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи обязаны применять норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии подобной нормы – действовать исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Д. А. Туманов правильно пишет: "С включением института гражданской процессуальной аналогии в ГПК произошло признание законодателем небеспробельности гражданского процессуального законодательства. Основным фактором, обусловившим такое нововведение, является вызванная реальной необходимостью фактически существовавшая практика применения института процессуальной аналогии. Однако аналогия процессуального закона и права должна восприниматься и применяться как исключение из правил, как вынужденная, крайняя мера".

Согласно ч. 2 ст. 1 ГПК, если международным договором или соглашением с участием Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем тем, которые предусмотрены внутренним законом, применяются правила международного договора. При этом в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" дополнительно разъясняется, что неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права имеет место тогда, когда судом не применена норма международного права, подлежащая применению, либо суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо суд дал неправильное толкование нормы международного права.

В настоящее время употребляются многочисленные международные акты, например: Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября, Конвенция по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г., Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г., Минская конвенция о правовой помощи от 22 января 1993 г., пришедшая ей на смену Кишиневская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. и др.

К источникам гражданского процессуального права следует отнести также подзаконные нормативные акты в тех случаях, когда законодатель в Кодексе к ним делает отсылку. Так, на основании ч. 4 ст. 96 ГПК возврат сторонам неизрасходованных денежных сумм, внесенных ими в счет предстоящих судебных расходов, производится на основании судебного постановления. Порядок возврата сторонам неизрасходованных денежных сумм устанавливается Правительством РФ. В силу ч. 4 ст. 398 ГПК Правительством РФ могут вводиться ответные ограничения в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются такие же ограничения процессуальных прав российских граждан и организаций.

Российскому законодательству в качестве источника права известен санкционированный обычай. В частности, ст. 5 ГК понимает под обычаем правило поведения, не предусмотренное законом, применяемое независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Обычаи исторически складываются в течение длительного периода времени, при этом формируются повторяемые и устойчивые отношения между субъектами той или иной человеческой деятельности. Государство иногда санкционирует использование обычаев, а иногда, преобразуя их, придает им форму нормы права. Новый ГПК не возвел санкционированный обычай в ранг источников гражданского процессуального права.

Судебная практика – это вступившее в законную силу судебное решение либо сформулированное высшим судебным органом в порядке обобщения результатов правоприменительной судебной деятельности постановление, воспринимаемое в дальнейшем судами при разрешении аналогичных дел как источник права. Широкое распространение судебный прецедент получил в английской судебной системе, его доктрина, являясь достаточно сложной, находится в постоянном развитии (Т. В. Апарова, И. В. Решетникова). Российские правоведы занимают неоднозначные позиции по вопросу о судебной практике (судебном прецеденте) как источнике гражданского процессуального права. С сугубо формальной точки зрения судебные решения и постановления, например Пленума Верховного Суда РФ, не могут считаться источниками права, поскольку в ГПК не содержится нормы, которая предусматривала бы право нижестоящих судов в собственных решениях ссылаться на официально опубликованные постановления Верховного Суда РФ (С. К. Загайнова). Между тем Г. А. Жилин справедливо замечает: "Новый тип правопонимания требует и объективного осмысления роли судебной практики в правовом регулировании. И прежде было вполне очевидным, что официально опубликованные постановления вышестоящих судебных инстанций фактических исполняли роль источника права".

Не углубляясь далее в существо дискуссии, отметим: российский законодатель в целом продолжает придерживаться римской формулы: не конкретные примеры, а законы имеют юридическую силу (non exemplis, sed legibus, jidicandum est). В целом формально национальная судебная практика не относится к источникам права, но реально такое явление, как конкретный и множественный (обобщающий) прецедент, существует и широко применяется (Μ. Н. Марченко), тем более что одним из оснований для отмены решения, вынесенного нижестоящим судом, ГПК называет неправильное толкование закона, которое приводится в соответствующих постановлениях Верховного Суда РФ. Кроме того отдельные элементы формализации судебной практики в качестве источника процессуального права можно увидеть на примере п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК, в которой сказано, что определение либо изменение в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы есть основание для пересмотра гражданского дела по новым обстоятельствам.

Одновременно нужно также учитывать, что на основании Федерального закона от 30.03.1998 № 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" Россия признает в силу самого факта (ipso facto) и без специального соглашения юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения государством положений данных договорных актов, когда само нарушение имело место после их вступления в действие в отношении России. Причем в ст. 2 Закона о компенсации за нарушение права отмечается, что суды, рассматривая дела о нарушении соответствующего права, должны руководствоваться практикой ЕСПЧ.

Другими словами, формально прецедентные постановления ЕСПЧ должны быть восприняты на территории нашей страны в качестве источника права, так как их юридическая сила распространяется на государственные образования, участвовавшие в деле в качестве ответчиков. Однако в Постановлении Конституционного Суда РФ от 26.02.2010 № 4-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. А. Дорошка, А. Е. Кота и E. Ю. Федотовой" отражен еще более широкий подход к разрешению этого вопроса: "решения Европейского суда по правам человека – в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, – являются составной частью российской правовой системы (курсив наш. – С. А.)".

В свою очередь, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 23 говорится, что судам всегда необходимо указывать в мотивировочной части судебного решения материальный закон, примененный к возникшим правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался орган правосудия при разрешении гражданского дела. Суду общей юрисдикции также следует учитывать:

1) постановления Конституционного Суда РФ о толковании положений Конституции, подлежащих применению в деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции нормативных правовых актов, перечисленных в п. "а" – "в" ч. 2 и в ч. 4 ст. 125 Конституции, на которых стороны основывают свои требования или возражения;

2) постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании ст. 126 Конституции и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права;

3) постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Доктрина в странах романо-германской правовой семьи долгое время использовалась в качестве источника гражданского процессуального права. Известный немецкий цивилист Барон подчеркивал, что в задачу римских юристов-теоретиков входило создание "научного права", а самыми важными его проявлениями считались мотивированные научно-правовые основания судебного решения и мнения, принятые всеми или большинством ученых (praeiudicia и communis doctorum opinion). Но в связи с кодификацией нормативных правовых актов примерно с середины XIX в. доктрина утратила свое изначальное значение. Хотя, как пишет Р. Леже, во Франции и Германии доктрина если и не является прямым источником гражданского процессуального права, то по крайней мере обладает огромным авторитетом, поскольку обеспечивает синтез права, его критику, выявление юридических пробелов, а также содействует разработке законодательства. В России наблюдаются сходные тенденции, а многие выработанные доктриной положения успешно применяются на практике. Например, при разрешении судом гражданского дела нужно принимать во внимание весь закон, а не только его часть, иначе нормативный акт может быть неправильно применен (incivile est nisi tota lege perspecta una aliqua particula eius proposita iudicare vel respondere).

Напротив, общие принципы права вошли в систему источников, что подтверждается ч. 4 ст. 1 ГПК об аналогии права и ст. 426 ГПК, согласно которой районный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если оно нарушает основополагающие принципы российского права.