Индо-буддийская политическая культура
Долгое время индо-буддийская политическая культура привлекала политологов других стран и народов исключительно своей изысканной восточной экзотикой. Но в последние годы не меньший интерес исследователей вызывает неожиданный успех Индии в области развития высоких технологий: появление индийской "силиконовой долины", быстрые темпы роста экономики. Согласно прогнозам международных экспертов, к 2050 г. Индия станет мировым лидером по численности населения, а по абсолютным размерам ВВП она будет превосходить США в полтора раза[1].
Какие же факторы сегодня генерируют успешное развитие индо-буддийской цивилизации? В чем секрет успеха индо-буддийской политической культуры в настоящем веке, ведь еще совсем недавно Индия входила в число беднейших стран современного мира? Ответить на эти вопросы непросто: индо-буддийская цивилизация поражает исследователей своей многогранностью, духовным богатством культуры. Известный индийский писатель М. Меной считает, что индо-буддийскую цивилизацию сформировали два потока, которые шли навстречу друг другу. Один – чувственный, другой – умственный, один – поток формы, другой – поток мысли.
"Они сходились и расходились и снова сходились. Один был дравидским, а другой арийским. Один достиг своего апогея в форме танцующего бога Натараджа, символа космического танца динамичной Вселенной. Другой поднялся до абстрактной концепции монизма в адваите Шанкары. Один создал музыку и танец, живопись и скульптуру, короче гово
ря, звуки, виды и запахи цивилизации. Другой же создал мир интеллекта – индийскую философию, мышление"[2].
Сфера современной политической культуры Индии имеет множество граней, она необычайно глубока, поскольку тесно связана с самыми разными уровнями пестрого, часто противоречивого культурного и религиозного мира страны. Именно религия в этой цивилизации испокон века была призвана укреплять и освещать политическую деятельность. Политик в Индии никогда не добивался успеха, если не опирался на национальную религиозную и культурную традицию. Деятельность каждого крупного религиозного проповедника непременно получала сильный политический резонанс. Политическую культуру индо-буддийской цивилизации с полным основанием можно назвать сакральной.
Мировоззрение индийцев необычно, даже загадочно, поскольку в этой культуре смещена привычная для европейцев черта между жизнью и смертью. Отчасти мистическую направленность индуистского сознания может объяснить религия, отчасти – природный ландшафт и история. Волею судеб географическое положение Индии оказалось исключительно благоприятным: щедрые дары природы обеспечивали необходимые условия для духовного развития людей. Океан и Гималаи защищали от иноземных вторжений. Природа в изобилии предоставляла пищу, и человек был избавлен от тяжкого труда и борьбы за существование. Когда нет необходимости отдавать много сил на поддержание физического существования, человек начинает думать о более возвышенных материях. Возможно, расслабляющий климат склонил индийцев к покою и уединению.
Основная религия Индии – индуизм – своими корнями уходит в очень глубокую древность. Первые священные книги Индии – сборники гимнов (веды), которым более трех тысяч лет. Самая древняя – Ригведа, или "Веда гимнов". Эти гимны пелись во время жертвоприношений с целью умилостивить богов и природу.
Великий индийский поэт Рабиндранат Тагор в предисловии к изданию избранных индийских священных текстов писал: "Быть может, самое сильное впечатление, охватывающее читателя собранных здесь гимнов, это то, что они совсем
не похожи на заповеди... Скорее, это поэтическое свидетельство коллективного отклика народа на чудо и трепет бытия. Народ с сильным и нерафинированным воображением пробудился на самой заре цивилизации с чувством неисчерпаемой тайны, заложенной в жизни. Это была простая вера, приписывающая божественность каждой силе природы, но в то же время вера мужественная и радостная, в которой страх перед богами был уравновешен доверием к ним, в которой чувство тайны только прибавляло очарования жизни, не придавливая ее своей тяжестью"[3].
Современные индийские ученые подчеркивают, что индуизм не является единой религией, особенно если подходить к его исследованию с традиционными западными критериями. Индийское представление о божественном не восходит к образу могущественного небесного Творца, господствующего над миром, – это скорее представление о принципе, господствующем изнутри. Большинство современных индийских ученых, говоря о тайнах Вселенной, се происхождении и огромных скрытых силах Космоса, стараются избегать использования слова Бог. Тем не менее они признают идею трансцендентальной воли, мирового разума, идею эволюции.
Примерно таким было представление о Боге у Альберта Эйнштейна. Он писал: "Моя религия состоит из скромного восхищения безграничным превосходящим духом, проявляющим себя в мельчайших деталях, которые мы способны воспринимать своими слабыми умами. То глубокое эмоциональное убеждение в присутствии все превосходящей логической силы, проявляющей себя в необъяснимой Вселенной, и является моей идеей о Боге"[4].
Но если индийская мысль выходит из формы в бесформенность в своем логическом движении, то в реальном мире она торжествует и процветает в изобилии форм. Антропоморфизм является естественным для поэтов и еще более естественным для простых индусов. Они хотят ублажать своего Бога, поклоняться ему, не задумываясь над его характером. К пураническому индуизму, разрешающему идолопоклонство, принадлежит сегодня большинство индусов. Современные политологи с удивлением отмечают, что даже
программисты из Бангалора, индийской "силиконовой долины", в компьютерных компаниях традиционно поклоняются предметам своей деятельности – компьютерным терминалам, которые украшаются гирляндами цветов и курильницами с благовониями. Менеджеры индийских компаний поощряют антропоморфизм в поведении персонала, поскольку это делает людей счастливыми.
Современные исследования подтверждают высокую степень социокультурной идентификации индийцев со своей традиционной культурой, стремление следовать ей даже в среде представителей бизнес-элиты и интеллигенции. Так, специализирующиеся на производстве программного обеспечения индийские бизнесмены подчеркивают, что они хотят в культурном смысле оставаться индийцами, что не мешает им добиваться экономического успеха на глобальном рынке. Известно, что экспорт индийского программного обеспечения вырастает в среднем на 50% в год и сегодня обеспечивает уже свыше 3 млн. рабочих мест в стране, что свидетельствует об успешном сочетании традиционного и высокосовременного в этой цивилизации.
Политологи сегодня говорят о высокой притягательности индо-буддийской политической культуры в глазах представителей других цивилизаций. Анализируя неоориеиталистский бум на Западе, эксперты отмечают что европейцы, увлекающиеся индуизмом, объясняют это рядом аргументов, таких как внутрирелигиозный плюрализм, космизм, этикоцеитризм, высокая оценка возможностей индивида, интеллектуализм, эмпиричность, инструментальность, совпадение по духу с рядом открытий современной науки.
Но не только плюрализм является значимым аргументом индо-буддийской цивилизации. Широко известно, что из Индии сегодня распространяется все больше моделей культуры, которые находят поддержку у народов других цивилизаций. На Западе огромной популярностью пользуются упражнения йоги, медитация, тантризм. Такие учителя жизни, или гуру, как Дипак Чопра, Сатья Саи Баба имеют массу последователей в Нью-Йорке и Мюнхене, Лондоне и Париже; их число насчитывает сегодня около 70 млн во всем мире. В Касселе (Германия) можно пройти восьмидневный оздоровительный курс аюрведы, пред
полагающий питание по особым рецептам, травяные чаи, массаж, индивидуальное лечение с погружением в горячие источники.
Для более глубокого проникновения в сущность этоса индо-буддийской политической культуры важно подчеркнуть, что в центре индуистского мировоззрения находится проблема долга – дхарма (от санскр. дхар – держаться вместе, поддерживать). Это этическое понятие, включающее кодекс морали, праведность, весь круг обязанностей и ответственности человека. Для индийской политической культуры понятие долга (дхармы) имеет такое же значение, как права личности для западной культуры. И поскольку высшая цель жизни состоит в слиянии с Единым, необходимо нравственное совершенствование, для достижения которого следует выполнять свой долг, ибо долг есть средство для достижения высшего совершенства. В силу этого индийцы основное значение придают обязанностям человека, а не его правам.
Индийская политическая культура с самого начала складывалась как этикоцентристская, коллективистская. Нравственный закон здесь имеет абсолютный, космический статус. Понятие кармы (воздаяния) предполагает, что в мире существует естественная нравственная причинность: что посеешь в земной жизни, то пожнешь в жизни будущей. И поскольку в соответствии с кармой возмездие настигает преступника неизбежно, политики и государственные деятели здесь очень редко становились тиранами: действовал страх неотвратимости наказания.
Законом кармы обосновывается и социально-политическое устройство Индии – деление на касты. Нерадивое исполнение долга своей касты ведет за собой рождение в более низкой касте, а то и в образе животного, часто нечистого, и напротив, неукоснительное служение долгу приводит к будущему рождению в более высокой касте. В представлении индийцев социально-политическое неравенство является следствием нравственного неравенства людей.
Но главные особенности индийского национального характера и политического темперамента связаны с концепцией реинкарнации (перевоплощения). Махатма Ганди в письме к Л.Н. Толстому просил его разрешения исключить места с критикой реинкарнации из статьи последнего об Индии: "Вера в перевоплощение или переселение душ
очень дорога миллионам людей в Индии, а также и в Китае. Можно сказать, что для многих это уже вопрос личного переживания, а не только теоретической допустимости. Она служит утешением..."[5] Вера в реинкарнацию предопределила удивительную для европейского сознания неиндивидуалистичность индийцев. Они не склонны придавать основополагающее значение собственной личности как таковой, поскольку это не более чем сменная одежда вечного "Я" – человеческой души, которая после смерти бренного тела способна переселиться в другое тело. Вот почему индийцы так терпимы к другим людям, к их мнениям, верованиям, политическим взглядам; проповедуют этику ненасилия, заботы о природе и окружающем мире (ведь после смерти тела душа человека может войти нс только в других людей, но и в животных).
Однако существует глубокое противоречие между широтой и многоплановостью духовного кругозора, поразительной терпимостью в вопросах понимания и интерпретации высших символов и обескураживающим догматизмом в вопросах прагматической организации социально-политической жизни. Основные идеи индуистской традиции закрепляют политический консерватизм: мир сложился раз и навсегда и существует в вечном круговороте форм. Добро и зло, войны, неравенство, угнетение – все это естественно, и потому надо выполнять предписанное от века. Если ты вони – убивай, если погонщик слонов – коли их своим посохом. Это естественно и священно; верность кастовой морали должна поддерживать общество в равновесии.
Гораздо более гибкой в политическом отношении является мораль буддизма, появившегося в Индии значительно позже индуизма, в IV–V вв. до н. э. Исследователи отмечают, что обе эти религии очень близки друг другу. Буддистская и индуистская мораль соотносятся примерно так же, как Новый и Ветхий Завет в христианстве. Известно, что в Индии буддизм дважды становился чем-то вроде государственной религии: при Ашоке Великом в III в. до н.э. и при царях Кушанской династии в I–II вв. до н.э. Однако старая индуистская традиция, обновившись под влиянием буддизма, постепенно изменила свою форму и сумела вернуть утраченные позиции. Буддизм во многом смягчает крайние проявления сословного консерватизма, свойственные индуизму, обращаясь к каждой личности, минуя касты,
сословия, племена: "Закон один и тот же для всех. Закон заботится и о низшем, и о среднем, и о высшем... Никто не может противиться закону"[6]. Однако в целом современная политическая этика все еще не преодолела полностью сословный, кастовый характер.
Например, на буддийском Цейлоне (Шри-Ланка) кастовый строй существует и сегодня, хотя и в несколько смягченной форме. В Индии насчитывается 70 млн неприкасаемых, которым запрещено пользоваться общими колодцами, ходить по правой стороне улицы, посещать храмы. Теоретически эти запреты в современной Индии отменены, за неприкасаемыми забронированы места в парламенте, в высших учебных заведениях, они имеют равные политические права с другими гражданами страны. Однако в сельской местности все остается по-старому. Попытки воспользоваться своими законными правами вызывают погромы, иногда с человеческими жертвами. В городах такие погромы случаются редко. Но, отмечали европейские журналисты, когда лидер неприкасаемых адвокат Бхимрао Рамджи Амбедкар (ныне покойный) вел дела в суде, служащие, принимавшие от него дела, совершали потом омовения, а клиенты – воры и проститутки – отсаживались подальше от своего защитника, чтобы "не потерять касту".
Как показывают социологические исследования последних лет, даже среди высокообразованной городской молодежи большинство респондентов согласились позволить своим родителям выбрать для них супруга из своей касты. Однако молодые люди тут же признались в симпатиях к коллеге по работе и попытках объяснить это своим родителям. Внутрикастовые браки в городах все чаще сменяются межкастовыми и межрелигиозными, хотя традиция следовать во всем своей касте все-таки пока доминирует.
Важнейший принцип индийской цивилизации таков: путь к совершенному политическому устройству ведет не через улучшение внешних форм жизни, а через совершенствование самого человека, его нравственного и культурного мира. Этот гуманный, ненасильственный путь совершенствования человеческой души требует терпения и настойчивости, мудрости и последовательности. Высокие моральные принципы этики ненасилия, нравственной активности, единства политики и морали, единства научной и политической истины, гражданского неповиновения стали важным вкладом индо-буддийской цивилизации в сокровищницу мировой культуры.
Интересно, что герои современной Индии, к числу которых относится и гуру индийского менеджмента Нараян Мурти, глава компании Infosys – лидера индийской промышленности, считают следование канонам индийской культуры основой успешной деятельности во всех сферах общественной жизни. Патернализм, коллективизм, высокие стандарты честного поведения, личный пример неустанной нравственной заботы руководителей о благополучии своих подчиненных, которые ощущают себя одной семьей – вот причина быстрого успеха современных индийских компаний. Нараян Мурти и другие успешные индийские бизнесмены нс хотят уезжать из страны. Согласно социологическим опросам, большинство успешных молодых предпринимателей в современной Индии ощущают гордость за принадлежность к индийской нации и стремятся внести свой вклад в развитие национальной экономики.
Если двадцать лет назад для индийской молодежи было характерно стремление пытаться уехать учиться на Запад, чтобы получить хорошее образование и сделать карьеру, то сегодня молодые индийцы предпочитают оставаться в Индии. И это уже никого не удивляет, ведь именно в Индии сегодня можно получить прекрасное образование и сделать карьеру: не секрет, что индийские программисты считаются лучшими в мире. Стремительно растет индийский средний класс, поднимается уровень жизни в городах, и пусть сегодня индийская провинция еще бедна и малообразованна, благодаря успехам передовых отраслей экономики, у нее есть перспективы, а это главное.
Политическая культура современной Индии противоречива, даже расколота, но в ней присутствует самое главное – гуманная универсальная цивилизационная альтернатива. Об этом очень образно написал М. Менон:
"Мы [индусы] похожи на пилигримов, идущих в долгом марше. Одни идут впереди. В руках они несут факелы. Они ближе к Блаженству. Другие оказались позади. Они находятся почти в темноте. Их все еще возбуждает щекотание чувств.
И так будет продолжаться веками. Перед нами стоит великая цель – прогрессирующее обожествление человека. Те, кто находится позади, будут стремиться ублажать свои чувства, а те, кто вышел вперед, будут повышать свое знание. Два потока
нашей цивилизации, как Ганг и Ямуна, вместе продолжат орошать наши земли"[7].