Государственный механизм

Развитие государственного механизма в годы Гражданской войны определяется прежде всего общими закономерностями переходного от капитализма к социализму периода. Вместе с тем определенную роль сыграли условия гражданской войны и интервенции, не повлекшие, впрочем, коренной ломки государственного аппарата. Советское государство по своей природе было достаточно гибким, способным действовать в любых условиях.

В годы гражданской войны советский государственный аппарат работал в обстановке многопартийности, хотя и при преобладании большевиков, чья партия заметно укрепила свое положение как правящая. На VIII съезде РКП(б) было провозглашено, что партия должна завоевать для себя безраздельное политическое господство в Советах и установить фактический контроль над всей их работой. Во всех советских учреждениях предлагалось образовать партийные фракции, строго подчиняющиеся партийной дисциплине. Вместе с тем рекомендовалось проводить решения партии через советские органы в рамках Конституции, руководить Советами, но не подменять их.

Одновременно во всех или почти во всех звеньях советского аппарата работали члены и других партий, преимущественно мелкобуржуазных, - эсеры, меньшевики, анархисты и проч., против которых иногда применялись и репрессивные меры.

Так, в ответ на убийство левыми эсерами германского посла Мирбаха и восстание, поднятое в Москве и других городах в июле 1918 г., V Всероссийский съезд Советов заявил, что те части партии левых эсеров, которые солидаризируются с бунтовщиками, должны быть исключены из Советов. Как видим, речь пока что шла о запрещении не всей названной партии, а лишь о ее частях, замешанных в противоправных действиях. Нельзя также упускать из виду то обстоятельство, что часть эсеров, меньшевиков и представителей других партий оказалась в белогвардейском стане. В частности, антисоветский Комитет членов Учредительного собрания, образованный летом 1918 г. в Самаре, был по преимуществу эсеровским, определенные звенья мелкобуржуазных партий обосновались в тылу Деникинской армии, временами пытаясь и влиять на политику белого движения. В свете всего сказанного вряд ли можно согласиться с А.С. Емелиным, полагающим, что одним из общих итогов военного коммунизма явилось установление монополии Коммунистической партии на государственную власть.

В годы непримиримой классовой схватки, даже в тяжелой военной обстановке Советское государство выступало за укрепление законности. В ноябре 1918 г. Чрезвычайный VI Всероссийский съезд Советов принял постановление "О точном соблюдении законов", призвавшее всех граждан, все государственные органы и всех должностных лиц к строжайшему соблюдению законов. Об этом же говорилось в постановлении Совета Обороны, принятом в декабре 1918 г., отмечавшее недопустимость издания местными органами норм, противоречащих актам центральной власти или выходящих за пределы компетенции местных Советов. В 1919 г. Совнарком в Декрете об устранении волокиты подчеркнул значение решений VI съезда и Совета Обороны, поставив вопрос о привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении законности. И это не было простой декларацией. Для выявления фактов беззакония на местах и улучшения советской работы ВЦИК направлял в различные губернии России своих членов, уполномоченных и инструкторов. При обнаружении злоупотреблений уполномоченные ВЦИК имели право отстранять должностных лиц, виновных в злоупотреблениях, и предавать их суду с последующим докладом об этом ВЦИК. Правда, это вовсе не означает, что законность всюду и всегда торжествовала.

В годы войны продолжал укрепляться советский государственный аппарат. Однако он испытывал хронические затруднения с кадрами. В государственные органы влились рабочие и крестьяне, полные революционного энтузиазма, но у них не было знаний, необходимых для управления государством, а часто просто элементарной культуры. Поэтому был взят курс на привлечение в государственный аппарат дореволюционных чиновников. В.И. Ленин в докладе на IX съезде РКП(б) говорил, что, подобно тому, как буржуазия в свое время использовала кадры служащих феодального государства, мы должны использовать чиновников свергнутого революцией государства.