Лекция 14. Гештальтпсихология. Целостность образов сознания

Вторым направлением психологии, наряду с психоанализом, оказавшим и оказывающим влияние па общественное понимание психических явлений, стала гештальтпсихология.

Историю этого направления связывают с выходом в свет работы Макса Вертгеймера (1880-1943) "Экспериментальные исследования восприятия движения" (1912), в которой ставилось под сомнение привычное представление о наличии отдельных элементов в акте восприятия. В экспериментах испытуемому последовательно предъявлялись два световых стимула (один — вертикальная или наклонная полоска (А), другой — горизонтальная (В). При значительном временном интервале между А и В видны оба стимула, следующие друг за другом. При очень быстрой смене раздражителей испытуемые воспринимали угол, при средней скорости видели, как первая — наклонная или вертикальная — линия перемещается в горизонтальное положение. Это кажущееся движение испытуемые не могли отличить от реального перемещения даже при специальной инструкции. Сам факт кажущегося движения был не нов. Вертгеймер назвал это восприятие фи-феноменом. Он ввел специальный термин, чтобы выделить уникальность этого явления, его несводимость (вопреки общепринятому в ту эпоху мнению) к сумме ощущений от раздражения сперва одних пунктов сетчатки, а затем других. Вертгеймер видел смысл своих опытов в том, что они опровергали господствующую психологическую доктрину: в составе сознания обнаруживались целостные образы, неразложимые на сенсорные первоэлементы.

Вертгеймер стал одним из создателей школы гештальтпсихологии, основным принципом которой была направленность на исследование целостной структуры объекта сознания, не объясняемого как простая сумма его частей. Он распространил принципы гештальтпсихологии на мышление, интерпретируя его как процесс последовательной смены разных типов видения ситуации под воздействием поставленной задачи. Эти идеи были изложены им в книге "Продуктивное мышление".

Вокруг ученого, и в особенности в 1920-х гг., в Берлине сложилась Берлинская школа гештальтпсихологии, в которую вошли в том числе К. Коффка, В. Келер, К. Левин (их работы мы рассмотрим ниже). Ее исследования охватили восприятие, мышление, потребности, аффекты, волю.

Гештальтпсихологи выступили с новым пониманием предмета и метода психологии: важно начинать с наивной картины мира, изучать переживания, феномены так, как они есть, изучать опыт, не подвергшийся анализу. Считалось, что одной из основных ошибок традиционной психологии явилось то, что она расчленила структуру сознания на элементы, лишая ее тем самым существенных свойств.

Целое нельзя разложить на элементы, так как в таком случае оно перестает существовать. Его нельзя описать перечислением элементов, оно должно рассматриваться как таковое. Непосредственный наивный опыт не дает нам отдельных красок, красочных точек, отдельных звуков, отдельных запахов, но представляет предметы, вещи, которые имеют краски, форму, они звучат, издают запахи.

Гештальтисты выступили с критикой метода аналитической интроспекции. Они считали, что анализ является продолжением, первоначально восприятие дает целостную картину. Аналитической интроспекции был противопоставлен феноменологический метод, направленный на непосредственное и естественное описание наблюдателем содержания своего восприятия, своего переживания. С самого начала гештальтпсихологи отбросили тезис о происхождении восприятия из ощущений, объявили ощущение "фикцией, созданной в психологических сочинениях и лабораториях". Тезис об изначальной целостности, структурной организованности процесса восприятия был выражен Вертгеймером: "Есть сложные образования, в которых свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединений, но где, напротив, то, что происходит с какой-нибудь частью сложного целого, определяется внутренними законами структуры всего целого. Гештальтпсихология есть именно это".

В отличие от интроспективной психологии от испытуемых требовалось описать предмет восприятия не таким, каким они его знают, но таким, каким они его видят в данный момент.

В своих исследованиях мышления Вертгеймер критиковал ассоциативную теорию и традиционную логику. В связи с критикой ассоциативной концепции он анализировал роль прошлого опыта в мышлении. Ученому приходилось специально разъяснять свою позицию по этому вопросу, так как "...все еще встречаются психологи, которые, совершенно не понимая гештальттеорию, считают, что она недооценивает роль прошлого опыта". "Главный вопрос не в том, действительно ли прошлый опыт играет роль, а в том, какой именно опыт — слепые связи или структурное понимание с последующим осмысленным переносом, а также в том, как мы используем прошлый опыт: посредством внешнего воспроизведения или на основе структурных требований, его функционального соответствия данной ситуации".

Многие представители гештальтпсихологии уделяли значительное внимание проблеме психического развития ребенка, так как в исследовании развития психических функций видели доказательства правильности своей теории.

Ведущим психическим процессом, который фактически определяет уровень развития психики ребенка, с точки зрения гештальтистов, является восприятие. Именно от того, как воспринимает ребенок мир, доказывали эти ученые, зависит его поведение и понимание ситуаций.

Одним из исследователей развития гештальтов у детей стал Курт Коффка (1886 1941).

Сам процесс психического развития, с точки зрения гештальтпсихологии, делился на два независимых и параллельных процесса — созревание и обучение. Коффка подчеркивал их независимость, доказывая, что в процессе развития обучение может опережать созревание, а может отставать от него, хотя чаще они идут параллельно друг другу, создавая иллюзию взаимозависимости. Тем не менее, обучение не может ускорить процесс созревания и дифференциации гештальтов, а процесс созревания не ускоряет обучение.

Исследования развития восприятия у детей, проводившиеся в лаборатории Коффки, показали, что у ребенка имеется набор смутных и не очень адекватных образов внешнего мира. Постепенно в процессе жизни эти образы дифференцируются и становятся все более точными. Так, у новорожденных детей есть смутный образ человека, в гештальт которого входят и голос, и лицо, и волосы, и характерные движения. Поэтому маленький ребенок одного-двух месяцев может не узнать даже близкого взрослого, если он поменяет прическу или сменит привычную одежду на незнакомую. Однако уже к концу первого полугодия этот смутный образ дробится, превращаясь в ряд четких образов: лица, в котором выделяются как отдельные гештальты глаза, рот, волосы, появляются и образы голоса, тела.

Коффка сформулировал один из законов восприятия, который был назван "трансдукция". Этот закон доказывал, что дети воспринимают не сами цвета, но их отношения.

Такой же переход от схватывания общей ситуации к ее дифференциации происходит и в интеллектуальном развитии — доказывал гештальтпсихолог Вольфганг Кёлер (1887-1967). Он считал, что обучение ведет к образованию новой структуры и, следовательно, к иному восприятию и осознанию ситуации. В тот момент, когда явления входят в другую ситуацию, они приобретают новую функцию. Это осознание новых сочетаний и новых функций предметов и является образованием нового гештальта, осознание которого составляет суть мышления. Келер называл этот процесс "переструктурированием гештальта" и считал, что он происходит мгновенно и не зависит от прошлого опыта субъекта. Для того чтобы подчеркнуть мгновенный, а не протяженный во времени характер мышления, Келер дал этому моменту переструктурирования название "инсайт", т.е. озарение, усмотрение, внезапное понимание.

Келер провел эксперимент, в котором детям предлагалось достать машинку, расположенную высоко на шкафу. Для того чтобы ее достать, надо было использовать разные предметы — лесенку, ящик, стул. Оказалось, что если в комнате была лестница, дети быстро решали предложенную задачу. Сложнее было в том случае, если надо было догадаться использовать ящик. Но наибольшие затруднения вызывал вариант, когда в комнате не было других предметов, кроме стула, который надо было отодвинуть от стола и использовать как подставку. Келер объяснял эти результаты тем, что лестница с самого начала осознается функционально как предмет, помогающий достать что-то, расположенное высоко. Поэтому ее включение в гештальт со шкафом не представляет для ребенка трудности. Включение ящика уже нуждается в некоторой перестановке, так как ящик может осознаваться в нескольких функциях. Что же касается стула, то он осознается ребенком не сам по себе, но уже включенным в другой гештальт — со столом, с которым он представляется ребенку единым целым. Поэтому для решения данной задачи детям надо сначала разбить целостный образ "стол-стул" на два, а затем уже стул соединить со шкафом в новый образ, осознав его новую функциональную роль.

Понятие об инсайте стало ключевым в гештальтпсихологии. Ему был придан универсальный характер. Оно стало основой гештальтистского объяснения адаптивных форм поведения, которые бихевиористы объясняли принципом "проб, ошибок и случайного успеха".

Инсайт означал для гештальтистов переход к новой познавательной, образной структуре, соответственно которой сразу же меняется характер приспособительных реакций. Первично понимание (сдвиг в образном "поле"), вторично — двигательное приспособление (перестройка в исполнительских звеньях действия).

Рассматривая проблему целого и части, гештальтизм отстаивал идею целостности, положив немало сил на борьбу с "атомистскими" представлениями о сознании и поведении.

Гештальтизм, следуя интроспективной традиции, считал единственными психологическими фактами непосредственно испытываемые субъектом феномены сознания. Ощущая несовместимость этой традиции с естественнонаучным подходом, гештальтисты пытались соотнести феноменальный мир с реальным, физическим.

Келеру и его соратникам представлялось, что принцип гештальта — единый для различных порядков явлений — позволит по-новому решить психофизическую проблему, приводя сознание в соответствие с физическим миром и в то же время не лишая его самостоятельной ценности. Это решение выразилось в понятии изоморфизма.

Изоморфизм предполагает, что элементы и их отношения в одной системе взаимно однозначно соответствуют элементам и их отношениям в другой. Физиологическая и психологическая системы, согласно гештальтистской гипотезе, изоморфны друг другу (подобно тому, как топографическая карта соответствует рельефу местности).

1920-е гг. ознаменовались серьезными экспериментальными достижениями гештальтпсихологии. Они касались главным образом процессов восприятия, притом зрительного. Было предложено множество законов гештальта (их насчитывали 114). К ним, в частности, относились "транспозиция" (реакция не на отдельные раздражители, а на их соотношение) и "фигура и фон".

Принцип "транспозиции" иллюстрирует следующий модельный эксперимент, проведенный Келером над курами, у которых вырабатывалась дифференцировка двух оттенков серого цвета. Куры научались клевать зерна, разбросанные на светлом квадрате, отличая его от находившегося рядом темного. В контрольном опыте тот квадрат, который послужил положительным раздражителем, оказывался рядом с еще более светлым квадратом. Куры выбирали этот последний. Они, таким образом, реагировали не на абсолютную светлоту, а на соотношение "светлое — более светлое"). Их реакция, по утверждению Келера, определялась законом "транспозиции".

Открытый Э. Рубином (1886—1951) феномен "фигуры и фона" (см. ниже) занял почетное место среди основных законов гештальта.

Гештальтистов вдохновляла идея трансформации психологии в точную науку, строго следующую общим стандартам естествознания.

Рассмотрим основные идеи и положения гештальтпсихологии как психологической школы.

1. Главная установка гештальтпсихологии — принцип целостности в понимании явлений и феноменов сознания и психики.

2. Принцип целостности позволяет рассматривать сознание с точки зрения наличия в нем целостных образований (гештальтов), которые не разлагаемы на сенсорные первоэлементы, т.е. психические образы — это не комплексы ощущений.

3. Факты сознания должны рассматриваться как единственная психическая реальность.

4. Сознание имеет деятельностную сущность: оно активно и посредством определенных действий строит свои образы внешнего мира, опираясь на изначально имеющиеся структуры — гештальты.

5. Сознание понимается как некое динамическое целое, "поле", каждая точка которого взаимодействует со всеми остальными.

6. Единицей анализа этого поля (т.е. сознания) выступает гештальт, определяемый как целостная образная структура, не сводимая к сумме составляющих его ощущений.

7. Методом исследования гештальтов сознания является феноменологический метод, понимаемый как непредвзятое, объективное и непосредственное наблюдение и описание содержаний своего восприятия.

8. Восприятие не может происходить от ощущений, так как последнее есть фикция, т.е. не существует реально.

9. Зрительное восприятие имеет свои закономерности, которые обеспечивают группировку отдельных элементов физического мира в целостные гештальты:

• апперцепция (зависимость восприятия от прошлого опыта, от общего содержания психической деятельности человека);

• взаимодействие фигуры и фона (когда любое зрительное поле делится на фигуру, отличающуюся оформленностью, яркостью, четкостью, и именно ее мы воспринимаем как основное ОГЛАВЛЕНИЕ поля; и фон, который не столь ярок, аморфен, но именно благодаря фону фигура и воспринимается с такой четкостью);

• целостность и структурность восприятия (человек воспринимает предметы в видимом поле не по отдельности, а все вместе как единое целое);

• прегнантность (стремление к простоте и упорядоченности восприятия);

• константность восприятия (постоянство образа предмета, несмотря на изменение условий его восприятия);

• феномен "близости" (тенденция к объединению элементов, смежных во времени и пространстве);

• феномен "замыкания" (тенденции к заполнению пробелов между элементами воспринимаемой фигуры).

10. Восприятие является ведущим психическим процессом, определяющим уровень развития психики. Специфика восприятия обеспечивает особенности поведения ребенка и понимание им конкретных ситуаций.

11. Процесс формирования восприятия происходит постепенно, через динамическое усложнение имеющихся примитивных и смутных образов и образование все более сложных структур, а также установление соотношений между этими структурами (в процессе жизнедеятельности происходит усложнение и дифференциация образов и форм восприятия).

12. Мышление не может рассматриваться как набор навыков, сформированный путем проб и ошибок.

13. Мышление описывается как процесс решения задачи, который осуществляется через структурирование поля. Это означает, что те элементы поля, которые ранее не имели между собой никакой связи, начинают объединяться для решения поставленной проблемы или задачи.

14. Условием этого структурирования, имеющего целью отказ от привычных стереотипов, является так называемый инсайт — внезапное озарение, или осознавание.

15. Инсайт, т.е. осознание всей структуры деятельности по решению поставленной задачи, является ключевым для понимания мышления. Более того, в процессе инсайта, происходящего мгновенно, прошлый опыт решительно не играет никакой роли. Следовательно, мышление является актом "здесь и теперь" и никак не связано с накоплением данных из прошлого опыта по методу проб и ошибок.

Немецкий психолог-гештальтист Курт Левин (1890—1947) в отличие от своих коллег по школе направил свой научный интерес на изучение проблем личности: ее потребностей, воли, эмоционально-аффективной сферы, утверждая, что любая человеческая активность — поступок, мышление, память — имеет в своей основе и регулируется намерением или потребностью.

Теория Левина сложилась под влиянием успехов точных наук — физики, математики. Начало XX в. ознаменовалось открытиями в физике поля, атомной физике, биологии. Заинтересовавшись в университете психологией, Левин пытался и в эту науку внести точность и строгость эксперимента, сделав ее объективной и экспериментальной.

Своей теории личности Левин дал название "теория психологического поля". Он исходил из того, что личность живет и развивается в психологическом поле окружающих ее предметов, каждый из которых имеет определенный заряд (валентность), связанный с потребностью индивида. Левин различал два рода потребностей — биологические и социальные (квазипотребности).

Левин полагал, что протекание деятельности целиком сводится к конкретной совокупности условий существующего в данный момент поля. Понятие поля охватывает как факторы внешней (окружение), так и внутренней (субъект) ситуации. Основные тезисы, выдвинутые Левином, таковы:

1) анализ поведения должен исходить из данной ситуации, т.е. из понимания тех феноменов, которые окружают субъекта и являются его полем;

2) в основе любого поведения лежат некоторые силы, воздействующие на человека таким образом, что формируют в нем напряжение, требующее разрядки. Эти силы понимаются как потребности, которые могут быть как биологическими, так и социальными, а разрядка напряжения вызванного этими силами, приводит к удовлетворению потребности;

3) психологическое поле индивида всегда имеет положительно и отрицательно заряженные феномены, или вещи, и эти заряды обусловлены отношением феномена к потребности: соответствие феномена актуальной потребности ведет к его положительной зараженности и делает его желанным, а несоответствие обусловливает его отрицательную зараженность;

4) в структуре личности наблюдается иерархическая связь потребностей друг с другом и их активное взаимодействие, что дает возможность человеку выстраивать грамотную коммуникацию, делая свое поведение более гибким, компромиссным, и решать возникающие конфликты;

5) на поведение действует только то, что происходит здесь и теперь: прошлые и будущие события действенны только как нечто актуально припоминаемое или предвосхищаемое (они могут влиять на поведение, но только в ситуации актуального настоящего действия, в данном случае припоминания или предвосхищения);

6) разрядка потребности происходит в ситуации, которая определяется как психологическое поле. При этом отмечается единство поля и окружающей среды па основе взаимодействия потребности и феномена; и целью этого взаимодействия является разрядка созданного потребностью напряжения;

7) схема удовлетворения потребности такова: в психологическом ноле индивида возникает некая потребность, которая обусловливает напряжение, требующее разрядки. Возникающие в поле феномены, изначально пришедшие туда из окружающей среды, способствуют или не способствуют разрядке этого напряжения в зависимости от того, какой заряд — положительный или отрицательный — они имеют по отношению к этой потребности. Если феномен имеет положительный заряд, то это способствует разрядке напряжения, которое было вызвано потребностью, если же феномен имеет отрицательный заряд, то разрядки напряжения не происходит, потребность не удовлетворяется, поиск в поле соответствующего феномена продолжается;

8) процессы запоминания подчиняются законам целостных гештальтов, одним из которых является утверждение о том, что завершенные действия (гештальты) не удерживаются в сознании и отодвигаются в фон, в то время как незавершенные действия остаются в поле сознания и помнятся вплоть до их завершения. Например, официант помнит в точности сумму оплаченного счета, так как для пего этот гештальт не является завершенным, но как только счет оплачен (действие завершено), он сразу забывает сумму. Это утверждение получило название "эффект Зейгарник" (но фамилии ученицы Ленина, проводившей эксперименты в этой области);

9) тезис о психологическом единстве поля индивида и окружающей его среды распространяется и на социальную составляющую поведения. Группа понимается как единое динамическое целое с набором компонентов, под которыми подразумевается каждый отдельный индивид. Таким образом, схемы работы индивидуального поля переносятся на понимание работы группы, которая также имеет свое психологическое поле. В русле этого направления Левин развил теорию групповой динамики, утверждая, что группа имеет свои динамические законы, а индивиды, составляющие эту группу, взаимозависимы, и изменение одной части группы ведет к изменениям в другой ее части. Более того, взаимодействие группы и индивида происходит по тому же закону: изменение в группе провоцирует изменения в поведении и внутренней структуре индивида и, наоборот, происходящие внутренние изменения индивида обусловливают сходные процессы в группе.

В одном из исследований Левина детей просили выполнить определенное задание, например помочь взрослому помыть посуду или убрать комнату. В качестве награды ребенок получал какой-то приз, значимый для него. Поэтому все дети дорожили возможностью выполнить задание. В контрольном эксперименте взрослый приглашал ребенка помочь ему, но в тот момент, когда ребенок приходил, оказывалось, что кто-то уже помыл всю посуду. Дети, как правило, расстраивались, особенно в том случае, если им говорили, что их опередил кто-то из сверстников. Частыми были и агрессивные высказывания в адрес возможных конкурентов. В этот момент экспериментатор предлагал выполнить другое задание, подразумевая, что оно тоже значимо. Большинство детей мгновенно переключалось. Происходила разрядка обиды и агрессии в новом виде деятельности. Однако некоторые дети не могли быстро сформировать новую потребность и приспособиться к новой ситуации, а потому их тревожность и агрессивность увеличивались.

Исследования Левина доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение, предметы, существующие только в сознании человека, могут определять его деятельность. Наличие таких идеальных мотивов поведения дает человеку возможность преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов, "встать над полем", как писал Левин. Такое поведение он называл волевым, в отличие от полевого, которое возникает под влиянием непосредственного сиюминутного окружения. Таким образом, Левин пришел к важному для него понятию временной перспективы, определяющей поведение человека в жизненном пространстве и являющейся основой его целостного восприятия себя, своего прошлого и будущего.

Большое значение для формирования личности ребенка имеет система воспитательных приемов, в частности наказаний и поощрений. Левин считал, что при наказании за невыполнение неприятного для ребенка поступка дети попадают в ситуацию фрустрации, так как находятся между двумя барьерами (предметами с отрицательной валентностью). Для того чтобы произошла разрядка, ребенок может или принять наказание, или выполнить неприятное задание. Однако намного легче для него постараться выйти из поля (пусть даже в идеальном плане, в плане фантазии). Поэтому система наказаний, с точки зрения Левина, не способствует развитию волевого поведения, но только увеличивает напряженность и агрессивность детей. Более позитивна система поощрений, так как в этом случае за барьером, т.е. за предметом с отрицательной валентностью, следует предмет, вызывающий положительные эмоции. Однако оптимальной является система, при которой детям дается возможность выстроить временную перспективу с тем, чтобы снять барьеры данного поля.

Левиновский подход отличало два момента. Во-первых, он перешел от представления о том, что энергия мотива замкнута в пределах организма, к представлению о системе "организм-среда". Индивид и его окружение выступили в виде нераздельного динамического целого. Во-вторых, в противовес трактовке мотивации как биологически предопределенной константы, Левин полагал, что мотивационное напряжение может быть создано как самим индивидом, так и другими людьми (например, экспериментатором, который предлагает индивиду выполнить задание). Тем самым за мотивацией признавался собственно психологический статус. Она не сводилась более к биологическим потребностям.

Это открыло путь к новым методикам изучения мотивации, в частности уровня притязаний личности, определяемого по степени трудности цели, к которой она стремится. Уровень притязаний устанавливался самим испытуемым, принимающим решение взяться за задачу другой степени трудности, чем уже выполненная им (за которую он получил от экспериментатора соответствующую оценку). По его реакции на успех или неуспех, связанный с выполнением новой задачи и последующими выборами (когда он выбирает либо еще более трудные, либо, напротив, более легкие задачи), определяется динамика уровня притязаний. Эти опыты позволили подвергнуть экспериментальному анализу ряд важных психологических феноменов: принятие решения, реакцию на успех и неуспех, поведение в конфликтной ситуации.

Левин показал необходимость не только целостного, но и адекватного понимания себя человеком. Развитие им таких понятий, как уровень притязаний и "аффект неадекватности", который проявляется при попытках доказать человеку неправильность его представлений о себе, сыграло огромную роль в психологии личности, в понимании причин отклоняющегося поведения. Левин подчеркивал, что отрицательное влияние на поведение имеет как завышенный, так и заниженный уровень притязаний: и в том, и в другом случае нарушается возможность установления устойчивого равновесия со средой.

Открытие временней перспективы и уровня притязаний во многом сблизило Левина с Адлером и с гуманистической психологией, также поддерживавшей мысли о важности сохранения целостной личности, о необходимости осознания человеком структуры своей личности. Сходство этих концепций, к которым пришли ученые разных школ и направлений, говорит об актуальности данной проблемы, о том, что, осознав влияние бессознательного на поведение, человечество понимает необходимость провести границу между человеком и другими живыми существами, понять не только причины его агрессивности, жестокости, сладострастия (которые великолепно объяснял и психоанализ), но и основы его нравственности, доброты, культуры. Большое значение имело и стремление в новом мире, после Второй мировой войны, показавшей хрупкость человека, преодолеть складывавшееся ощущение взаимозаменяемости людей, доказать, что люди — целостные уникальные системы, что каждый человек несет в себе свой внутренний мир.

Свои теоретические взгляды Левин изложил в книгах "Динамическая теория личности" и "Принципы топологической психологии". Он стал инициатором разработки направления, названного "групповой динамикой". Сущность группы, — отмечал Левин, — не сходство или различие се членов, а их взаимозависимость. Группа может быть охарактеризована как "динамическое целое". Это означает, что изменения в состоянии одной части изменяют состояния любой другой. Левин рассматривал индивида как часть целого, а именно — группы, как убежденный гештальтист.

В США Левин занимался проблемами групповой дифференциации, типологией стилей общения. Ему принадлежит описание наиболее распространенных стилей общения (демократический, авторитарный, либеральный), а также исследование условий, способствующих выделению в группах лидеров, звезд и отверженных.

Значение теории поля Левина заключается в том, что, во-первых, ему удалось расширить понимание организма от его индивидуальных проявлений, замкнутых внутри самого себя, до взаимодействия в поле "организм — среда", где индивид и его окружение выступают в неразрывной связи друг с другом и рассматриваются как единое целое. Во-вторых, было изменено понимание самой сути мотивации, предстающей теперь не биологически предопределенной и неизменной, но испытывающей активные влияния со стороны других людей, находящихся в поле, и соответственно имеющей наравне с биологической и мощную социальную природу.

Исследования групповой динамики, проведенные Левином, позволили ему выдвинуть и ряд практических идей о том, по каким принципам происходит формирование таких групповых явлений, как лидерство, отверженность, особенности внутригрупповых конфликтов и коммуникации и т.п. Эти исследования серьезным образом повлияли на множество возникших в русле социальной психологии направлений и школ, изучающих взаимодействие индивида и группы.