Генетическая классификация связей

Самим фактом своей принадлежности одновременно нескольким объектам отношение объединяет их в новый объект, образует одно из многого. Эта объединяющая функция присуща всем отношениям, поскольку само отношение можно определить как то, что образует единую вещь из многих элементов.

Всякая связь есть отношение, но не всякое отношение – связь. Это различие выражено уже в античной трактовке Эмпедоклом "любви" и "вражды" как двух универсальных отношений, определяющих все изменения, происходящие в мире. Понятно, что "любовь" и "вражда" есть отношения, но только первое из них является связью. Степень объединения, которое обеспечивает связь, может варьироваться от самого слабого – внешнее сходство до очень сильного – органическая целостность.

Связь-целостность, как наиболее заметная и наиболее четко выраженная, была наиболее ранним и самым распространенным представлением о связи. К связям именно такого типа относятся, например, плотиновское Единое, Бог Средневековья, Абсолютный Дух гегелевской философии или даже марксово "материальное единство мира". К началу XX века постепенно выясняется, что "жесткие" связи- целостности на самом деле представляют собой довольно узкий класс отношений. Класс "мягких" связей и отношений оказался гораздо более широким. Отсюда проистекает уменьшение интереса к исследованию отношений внутри "цельностей" и перенос внимания к "границам", "пустотам" и "разрывам" бытия.

Отношения внешние и внутренние

Даже если речь идет о вещи как о неком единстве, вовсе не обязательно, что единство это целиком и полностью обусловлено ее внутренней природой. Единство вещи может рассматриваться как привнесенное извне, т.е. как вырастающее не из внутренних, а из внешних отношений.

Различение внутренних и внешних отношений вводится в ходе осмысления следующей философской проблемы: "Почему все вещи существуют именно так, а не как-нибудь иначе?" Возможны два ответа на этот вопрос:

1. Благодаря внутренней, присущей им самим природе.

2. Благодаря их отношениям к каким-то внешним силам – Богу, духу, разуму, другим вещами т.п.

Эту проблему можно сформулировать и иначе: "Где искать конечные основания или наиболее глубокие причины изменений в объектах?" И опять получим те же два ответа:

1. В их собственной, независимой от внешних сил природе.

2. В их отношениях к внешним силам или друг к другу.

Существует сильный аргумент в пользу внутренних отношений. Именно он издавна склонял философов к предпочтению их отношениям внешним. Признание приоритета внутренних отношений позволяло избежать "регресса в бесконечность", когда А объясняется через В, В – через С, С – через D и так до бесконечности. Именно идея внутренних отношений служила надежной опорой в поисках конечных, или предельных, оснований бытия и познания вещей (от Аристотеля до Гегеля).

Фундаментальная аксиома доктрины внутренних отношений может быть выражена следующим образом: поскольку мир един, все отношения, существующие в нем, следует рассматривать как внутренние отношения. Это означает, что природа всякой вещи полностью определяется всей совокупностью ее отношений ко всем другим вещам, следовательно, всякое изменение вещи может быть понято только как изменение того или иного отношения. Из этой фундаментальной аксиомы следует весьма важный вывод: природа каждой части целого выявляется только через отношения ее к каждой другой части и ко всему целому. Таким образом, если полностью известна природа любой части, то известна также и природа целого, и наоборот, если известна природа целого, то известно и его отношение к частям, и отношения частей друг к другу, и природа каждой из частей.

С понятием внутренних отношений в истории философии связана разработка категорий самобытия, самодвижения, сущности, части, целого, внутреннего, внешнего, существенного, несущественного, единичного, особенного, всеобщего, т.е., по существу, всех категорий, расчленяющих исходное единство бытия и представляющих собой отношения как различия внутри исходного единства. В них же укоренены проблемы причинности, необходимости, закона и соотношения между логической и физической необходимостями. С другой стороны, в результате трактовки всех отношений как внутренних на место реального человека ставится некий абсолютный субъект, отношение которого с миром также рассматривается как внутреннее. Иными словами, такой абсолютный субъект для себя самого превращается в единственный познаваемый объект, а это означает, что и познает и изменяет он исключительно самого себя, как это делает, например, гегелевский Абсолютный Дух. Широко развернувшаяся на рубеже XIX–XX веков критика гегелевской философии приводит к пересмотру приоритетов, и на передний план выдвигается концепция внешних отношений.

Переход к концепции внешних отношений связан со стремлением смягчить логически вытекающие из доктрины внутренних отношений идеи крайнего детерминизма и строгой необходимости всех происходящих в мире событий. Новые философские доктрины ("философия жизни", феноменология, экзистенциализм, лингвистическая философия и др.) основываются на признании приоритета внешних отношений.

В реальной жизни люди имеют дело с конкретными вещами, которые отличаются от абстрактных объектов, обозначаемых философскими понятиями субстанции, сущности, природы и т.п. Эти конкретные вещи включаются в человеческую практику, используются как средства при решении определенных задач. В зависимости от характера задачи наиболее важными для нас могут представляться те или иные свойства вещи. Степень важности или существенности свойств не определяется всецело собственными характеристиками объекта, а в значительной степени зависит от тех целей и намерений, ради которых мы обращаемся к данному объекту. Поэтому в решении вопросов о сущностных характеристиках объекта нам всегда приходится делать выбор, на который влияют цели, интересы и привычки людей, т.е. те самые субъективные факторы, от которых в течение трех столетий безуспешно пыталась избавиться классическая наука. С логической точки зрения такой выбор является произвольным, а это значит, что отнесение предмета к тому или иному классу объектов происходит на основе не только сугубо объективных, но также и субъективных, т.е. внешних по отношению к предмету, оснований. В новой перспективе характеристика отношений и связей между объектами выступает в качестве проекции человеческих целей и интересов на природные вещи как способ описания и видения этих вещей.

В доктрине внутренних отношений концептуальные конструкции принимаются до опыта, до "общения" с вещами. В ней выражено стремление найти метафизический фундамент, который существовав бы вне времени и был бы совершенно твердым.

Доктрина внешних отношений предлагает нам обратиться к реальным событиям, которые случаются во времени, ведь именно они и есть то, о чем высказываются суждения.

Более того, сама доктрина внутренних отношений также может рассматриваться как результат выбора, совершенного на рубеже XVI–XVII веков творцами классической науки и за три последующих столетия превратившегося в привычную, некритически усваиваемую установку.