Фискальные интересы и королевская реформация в Англии

Островное положение Англии, обеспечивая некоторую естественную защиту, делало не столь острым создание постоянной наемной армии после того, как первый из Тюдоров, Генри VII, ликвидировал вооруженные свиты баронов и замки (вместе с владельцами) самых непокорных аристократов. Король сумел провести через парламент 10%-ный налог со всех имений свободных лиц и налог с продаж скота, продовольствия и сельскохозяйственного сырья для содержания в течение года 10 тыс. стрелков. Однако сбор налогов вызвал ропот, что вынудило ограничиться привлечением наемников и рыцарей-волонтеров (от лат. voluntarie – "но собственной воле") для отдельных боевых действий за морями, особенно в Ирландии. Кроме того, мировые судьи, выбранные в каждом графстве из местных рыцарей и джентльменов, формировали ополчения, ничего нс стоившие казне.

Однако следующий Тюдор, Генри VIII, стремился не уступить Франциску I в ренессансной роскоши, вместе с ним устроив на переговорах близ Кале (июнь 1520 г.) ослепительное Поле золотой парчи и понастроив себе 50 дворцов. Потребность в деньгах Генри VIII решил удовлетворить с помощью Реформации. Поводом стал отказ папы римского разрешить королю развод с женой- испанкой (младшей дочерью Изабеллы и Фердинанда), а целью – секуляризация земель. Порвав с католицизмом и объявив самого себя главой национальной англиканской церкви, распутный король обрушился на монастыри под предлогом, что они стали "рассадниками пороков".

Короля отказался поддержать лорд-канцлер, гуманист Томас Мор, автор знаменитой книги "Утопия" (1516 г.), осуждавшей злоупотребления новых земельных лордов, возвысившихся благодаря взаимоистреблению старой знати, – титулованных пэров и мелкопоместных джентри (от англ. gentle – "благородный"; в противоположность йоменри – тем, кто собственноручно обрабатывает землю). После войны Алой и Белой роз большинство манориальных земель принадлежало джентри, нашедших выгодный источник доходов в разведении овец для сбыта шерсти купцам, вывозившим ее для продажи нидерландским сукноделам. Пользуясь тем, что йомены были в основном не собственниками обрабатываемых земель, а их держателями по копии, выданной по воле лорда, платившими за пользование наделом и отдельно – за право его наследования, джентри стали произвольно увеличивать сумму вступительного взноса, делая копигольдеров неплатежеспособными и лишая их пахотной земли и общинных выгонов. Присоединением отобранных таким образом участков джентри создавали обширные угодья, в основном для выпаса овец, огороженные рвами и изгородями.

Возмущаясь тем, что "овцы пожирают людей", Т. Мор дал первое в европейской литературе описание вымышленной страны, где нет частной собственности (поэтому он считается родоначальником утопического социализма). За сопротивление королевской реформации он поплатился головой, взойдя на эшафот (1535 г.).

Новый же лорд-канцлер Т. Кромвель вместе с монархом организовал разграбление английских католических монастырей. Секуляризация привела к устранению в английском парламенте палаты духовных лордов; часть духовенства, которая смиренно подчинилась произволу короля и получила должности в структуре новой Англиканской церкви, сочла за благо слиться в единую палату со светскими лордами, большинство из которых тоже были новыми, получившими свой статус при Тюдорах. Бо́льшая часть секуляризованных земель была распродана во владение придворным и сторонникам короля – пэрам и джентри – и пополнила число огороженных угодий, отведенных под коммерческое овцеводство.

Уничтожение монастырей лишило значительную часть населения источника работы и вспомоществования, приведя к появлению многочисленной прослойки лишенных крова и средств к существованию "здоровых нищих". Они, согласно протестантской морали, не заслуживали снисхождения и милостыни. Двумя королевскими статутами (1536 и 1547 гг.) были предусмотрены жестокие кары за бродяжничество и последовали массовые казни (свыше 70 тыс. человек).

Порча монеты и спекулятивный спрос на деньги

Крупнейший экономист XX в. Дж. М. Кейнс обосновал категорию спроса на деньги, охватывающую три главных мотива "любви к деньгам": 1) потребность в средстве обращения для совершения текущих товарных сделок (трансакционный мотив); 2) запас ценности на случай непредвиденных трат (мотив предосторожности); 3) спекулятивный мотив извлечения дохода из сделок с самими деньгами и ценными бумагами.

Монеты в их разнообразии были порождены трансакционным мотивом; "военные сундуки" со слитками благородных металлов в королевских хранилищах и феодальных замках – мотивом предосторожности. "Долгий XVI век" породил спекулятивный спрос на деньги.

Увеличение добычи благородных металлов в Центральной Европе и еще больше прилив заокеанских металлов резко умножили звонкую наличность. Испания чеканила золотые дукаты (по венецианскому образцу), эскудо и пистоли ("щиты" и "пушечки"; названы по рисункам; 1 пистоль = 2 эскудо); серебряные реалы ("королевские") и песо ("увесистые"; 1 песо = 8 реалов). Имперский иоахимсталер Габсбургов был образцом для монет германских княжеств и Швейцарии, Нидерландов ("даалдеры") и Швеции ("далеры"). Аналоги талера в Англии и Дании с изображением корон получили название крон.

Но техника чеканки была довольно грубой, и монеты одинакового номинала получались не вполне одинаковыми по форме и весу. К тому же возобновилась королевская порча монеты, чем особенно грешил Генри VIII, повелевший к серебряным шиллингам, чеканку которых начал его отец Генри VII, добавлять медь; вскоре шиллинги превратились по существу в медные монеты, покрытые тонким слоем серебра. Оно быстро стиралось в обращении и прежде всего на самой выпуклой части монеты – королевском профиле с большим носом, что снискало и без того гнуснопрославленному Генри VIII еще и прозвище "старый медный нос". Лондонский купец Т. Грешем, финансовый советник дочери Генри VIII королевы Елизаветы "Девственницы", убедил ее (1560 г.) прекратить порчу шиллингов и сформулировал правило "худшие деньги вытесняют из обращения лучшие", известное ныне как закон Грешема, хотя об этом многие писали и раньше.

Но порчей монеты занимались и многочисленные частные дельцы, которых во Франции называли "биллонерами", а в Германии – "обрезчиками" и "взвесчиками". Они отсортировывали монеты, и у более полновесных обрезали края или попросту переплавляли.

Спекуляция монетами приняла форму не только их подделки, но и выигрыша на разнице в курсах; во Франции, например, золото ценилось относительно серебра выше (почти 1 к 12), чем в других европейских странах (1 к 11), поэтому спекулянты ввозили золото во Францию, чтобы там получить за него побольше серебра. А в странах Востока превышение ценности желтого металла над белым было гораздо меньшим: в Китае всего в четыре раза. Поэтому развился не только спекулятивный извоз благородных металлов, но и целый рынок поддельных серебряных монет.