Эвдемонизм
Другим понятием древнегреческой этики можно считать эвдемонизм (от греч. eudemonia – блаженство). Это направление рассматривало счастье как мотив и цель всех стремлений человека. Его представители считали счастливым и в то же время добродетельным человека, духовные и телесные способности которого могут беспрепятственно развиваться. Этим он приносит наслаждение не только себе, но и другим.
Критикуя эти этические концепции, Фромм пишет: "Гедонистически ориентированным мыслителям не удалось достаточно адекватно проанализировать природу удовольствия; складывается впечатление, что их усилия сводятся к следующему утверждению: то, что в жизни легче всего – иметь любое удовольствие, – и есть то, что наиболее ценно. Но ничто по-настоящему цепное не является легко достижимым; тем самым их ошибка облегчила их оппонентам критику принципов свободы и счастья и позволила на этой основе утверждать, что именно отказ от удовольствия есть доказательство добродетели"[1]. Гуманистическая этика может постулировать счастье и радость в качестве главных добродетелей, но, выдвигая этот постулат, она ставит перед человеком не простейшую, а наиболее трудную задачу полного развития его продуктивности.
Стоицизм
В противовес гедонизму в Древней Греции родилось иное умонастроение. Приблизительно за 300 лет до н.э. родилось философское течение – стоицизм. Его представители утверждали, что человек вовсе не рожден для удовольствий. В мире много утрат, страданий, катастроф. Надо заблаговременно готовить себя к ним. Человек есть испытатель боли. Нельзя поддаваться страстям – желанию, страху, наслаждению и скорби. Мудрец должен быть умеренным, мужественным, рассудительным и справедливым. Эти четыре добродетели выражают свободу человека в его сознательном, безропотном принятии судьбы. Учение стоиков – это этика сурового долга.
Одним из представителей стоиков был римский оратор и философ Цицерон. Идеи разнообразных греческих учений – академиков, перипатетиков, стоиков, эпикурейцев и других – были подчинены в Риме главной цели: созданию универсальной философии, причем практически применимой к повседневной жизни римского гражданина. Отсюда в центр философии Цицерона выдвигается этическая проблематика. Человек, согласно Цицерону, обладает свободой воли и, следовательно, моральной ответственностью. В одном из своих философских трактатов Цицерон весьма лаконично и совершенно однозначно писал о важной роли совести человеческой, без которой все бы пропало[2].
Другой римский философ Сенека систему своей нравственной философии, своего рода свод стоической морали, изложил в "Нравственных письмах к Луцилию". Именно Сенека ввел в стоицизм понятие совести как осознанной разумом и пережитой чувством нравственной нормы.
Цицерон и Сенека говорили о совести как о внутреннем голосе, обвиняющем и оправдывающем наши поступки с точки зрения их нравственного достоинства. Философия стоиков интерпретировала ее как способность самосохранения (как заботу о своей личности), Хрисипп же описал ее как сознание внутренней гармонии.
Нравственность античной эпохи интересна тем, что именно здесь обычные моральные нормы, которые существуют в повседневной жизни как практические установки на уровне здравого смысла, стали объектом философского основания. Неслучайно в античной Греции этика стала самостоятельной дисциплиной.
В Древней Греции мыслители думали о том, как сделать человеческое существование достойным, как обрести счастье. Зло как противостояние добру еще не было предметом обостренного внимания. Поэтому оно не могло быть, по мнению мыслителей, предметом искусства. Появление зла в трагедиях оправдывалось лишь в исключительных случаях.
Основные нормы и принципы античной нравственности связаны с искусством, которое требовало добродетельно и осмысленно встречать жизненные испытания. Античных философов интересовало множество вопросов. Добр человек по своей природе или зол? Каковы разъединяющие и соединяющие силы мира? Что помогает исканию лучших, истинных форм жизни? В Древней Греции сложились, по существу, все направления этической мысли, которые впоследствии будут разрабатываться в европейском сознании, – от проповеди простой жизни до культа наслаждения.