Эпикур. Мудрые мысли[1]
ЭПИКУР (342/341 – 271/270 до н.э.) – древнегреческий философ, основатель эпикуреизма в Афинах ("Сад Эпикура"), в котором развил Аристиппову этику наслаждений в сочетании с Демокритовым учением об атомах. От 300 произведений, которые, как предполагают, написал Эпикур, сохранились только фрагменты. Источниками знания об этом философе являются также работы Диогена Лаэртского (Лаэрция) и Лукреция Кара.
Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.
Никому не следует завидовать: хорошие люди не заслуживают зависти, а дурные, чем счастливее бывают, тем более вредят себе.
Ничего нет страшного в жизни тому, кто по – настоящему понял, что нет ничего страшного в не – жизни.
Поблагодарим мудрую природу за то, что нужное она сделала легким, а тяжелое – ненужным.
Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет.
Поэтому надо относиться с вниманием к чувствам внутренним и внешним, которые у нас имеются... Ибо если мы будем относиться к этому с вниманием, то будем правильно определять причины, вызывающие смятение и страх, и, определяя причины небесных явлений и остальных спорадически случающихся факторов, мы устраним все, что крайне страшит отдельных людей.
Преступление редко остается скрытым; тот, кто совершает его, рискует потерять более, нежели выиграть.
При философской дискуссии больше выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания.
Привыкай думать, что смерть для нас – ничто; ведь все – и хорошее, и дурное – заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.
Проживи незаметно.
Простые кушанья доставляют такое же удовольствие, как и дорогая пища, когда все страдание от недостатка устранено. Хлеб и вода доставляют величайшее удовольствие, когда человек подносит их к устам, чувствуя потребность. Таким образом, привычка к простой, недорогой пище способствует улучшению здоровья, делает человека деятельным по отношению к насущным потребностям жизни, приводит нас в лучшее расположение духа, когда мы после долгого промежутка получаем доступ к предметам роскоши, и делает нас неустрашимыми пред случайностью.
Пусты слова того философа, которыми не врачуются никакие страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни из души.
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией: ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией: первому – для того, чтобы, старея, быть молоду благами вследствие благодарного воспоминания о прошедшем, а второму – для того, чтобы быть одновременно и молодым и старым вследствие отсутствия страха перед будущим. Поэтому следует размышлять о том, что создает счастье, если действительно, когда оно есть, у нас все есть, а когда его нет, мы все делаем, чтобы его иметь[2].
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией; ведь никто нс бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души.
Редко судьба препятствует мудрому.
Самое страшное из зол – смерть – не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем.
Самое ужасное из зол – смерть, нс имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет.