Два аспекта свободы

Доктрины протестантизма психологически подготовили человека к той роли, которую ему надлежало играть в современной промышленной системе. Эта система – се практика и дух, выросший из этой практики, – охватив все стороны жизни, изменяла всю личность человека и обостряла уже названные противоречия. Она развивала индивида и делала его беспомощным, расширяла свободу и создавала новый тип зависимости. В борьбе за свободу внимание всегда было сконцентрировано на ликвидации старых форм власти и принуждения. В результате естественно появление такого чувства, что чем больше традиционных форм принуждения уничтожено, тем свободнее стал человек. Однако это не так.

"Иными словами, – пишет Фромм, – мы зачарованы ростом свободы от сил, внешних по отношению к нам, и, как слепые, нс видим тех внутренних препон, принуждений и страхов, которые готовы лишить всякого смысла все победы, одержанные свободой над традиционными ее врагами. В результате мы склонны считать, что проблема свободы состоит исключительно в том, чтобы обеспечить еще больше той самой свободы, которая уже получена нами в период Новой истории; мы полагаем, что защита свободы от тех сил, которые на нес покушаются, – это единственное, что необходимо"^[1].

Проблема свободы является не только количественной, но и качественной. Разумеется, нужно защищать и отстаивать каждую из уже завоеванных свобод, необходимо их охранять и развивать, но вместе с тем необходимо добиться свободы нового типа, такой свободы, которая позволит нам реализовать свою личность, поверить в себя и в жизнь вообще. Протестантизм дал толчок духовному освобождению человека. Капитализм продолжил это освобождение в психологическом, социальном и политическом плане. Экономическая свобода была основой этого развития, а средний класс – ее поборником.

Человек все более освобождался от уз природы; он овладел ее силами до такой степени, о какой нельзя было и мечтать в прежние времена. Люди становились равными, исчезали кастовые и религиозные различия, которые прежде были естественными границами, запрещавшими объединения людей, и люди учились узнавать друг в друге людей. Мир все больше освобождался от таинственности: человек начинал смотреть на себя объективно, все меньше поддаваясь иллюзиям. Развивалась и политическая свобода. В силу своего нового экономического положения поднимавшийся средний класс смог завоевать политическую власть; а вновь завоеванная власть создала новые возможности для экономического прогресса.

Основными вехами на этом пути были великие революции в Англии и во Франции и борьба за независимость Америки. Вершиной эволюции политической свободы явилось современное демократическое государство, основанное на принципе равенства всех людей и равного права каждого участвовать в управлении через выборные исполнительные органы. При этом предполагается, что каждый человек способен действовать в соответствии с собственными интересами, в то же время имея в виду благо всей нации. Одним словом, капитализм не только освободил человека от традиционных уз, но и внес громадный вклад в развитие позитивной свободы, в преображение активной, критической и ответственной личности.

Однако это лишь одна сторона воздействия капитализма на развитие свободы. Другая сторона состоит в том, что капитализм сделал индивида еще более одиноким, изолированным, подверженным чувству ничтожности и бессилия. Положение, в котором находится человек в наши дни, предсказывали дальновидные мыслители XIX в. С. Кьеркегор описал беспомощного индивида, раздираемого мучительными сомнениями, подавленного чувствами одиночества и беспомощности. Ф. Ницше наглядно изобразил приближающийся нигилизм, воплотившийся в нацизме, и написал портрет "сверхчеловека" как отрицание потерянного и ничтожного человека, которого он видел в действительности. Тема бессилия человека нашла наиболее яркое выражение в творчестве Франца Кафки, который в романе "Замок" изображает человека, желающего войти в контакт с таинственными обитателями замка; предполагается, что они подскажут ему, как жить, укажут его место в мире. Вся жизнь героя романа состоит из отчаянных попыток встретиться с ними, но это так ему и не удается; и он остается один с чувством полнейшей безнадежности и пустоты.