Всеобщая история

В процессе познания историк всегда выбирает масштаб и ракурс изучения предмета. Такой выбор предполагает определенную интерпретацию исторического прошлого.

В историографии имеется немало опытов написания "больших" историй, которые, по замыслу их авторов, охватывают различные аспекты человеческого бытия в мировом историческом пространстве и времени. С глубокой древности, когда складывались основы историописания, и вплоть до настоящего времени ученые не оставляют надежд представить историю человечества в целостном виде. Грандиозность задач и заведомая невозможность выполнения такого проекта отнюдь не могут служить препятствиями для тех, кто решился писать всеобщую (мировую) историю.

Идеи создания истории всего человечества нашли свое выражение в трудах античных авторов. Однако поиски для нее единых оснований в конечном счете приводили к написанию истории народов Средиземноморья, "образцовым" центром которого был эллинский мир. Именно по его меркам рассматривалась жизнь "варварской" окраины.

В европейской средневековой культуре опыты создания всеобщей истории были связаны с намерениями христианских ученых (Евсевия Кесарийского, Аврелия Августина, Рихера Реймского и др.) обосновать идею непрерывности и целостности прошлого, настоящего и будущего человеческого рода на основе Ветхого и Нового Завета. В таком виде всеобщая, или мировая, история представала как процесс движения народов от варварства (язычества) к христианству. Центром христианской истории по Божественному плану был "богоизбранный" народ, прошлое же "варваров", или "иноверцев", всецело подчинялось логике всеобщей истории с присущим ей универсальным миропорядком.

В новое время, по мере формирования рационалистической научной картины мира, схемы всеобщей истории, предлагавшиеся последователями гуманистов в конце XVI–XVII в. (например, Боденом, Боссюэ, Рейли и др.) и философами в XVIII в. (Вольтером, Монтескье, Гиббоном и др.), подразумевали существование целостного всемирно-исторического процесса на иных основаниях – через развитие мирового духа или прогресс универсального разума. В таких концепциях центром человечества становилась Европа, в соответствии с "образцовым" историческим опытом которой рассматривалось прошлое народов других регионов. Этот европоцентристский принцип написания всеобщей истории (несмотря на его критику самими исследователями) в измененном виде был унаследован профессиональной историографией XIX – первой половины XX в.

В XIX в. в Европе завершались процессы становления национальных государств. В связи с этим стала рассматриваться возможность создания единой всеобщей истории, своеобразного конечного продукта труда ученых, который был бы написан в результате тщательной научной разработки и обобщения национальных историй. Такую позицию, например, занимал Леопольд фон Ранке, который видел в написании всеобщей истории осуществление идеала (Божественного плана); этот идеал оказывался достижим посредством всеобъемлющего исследования взаимоотношений наций, языков, гражданских институтов, религий, причин и последствий войн и пр.

На рубеже нового и новейшего времени концепции всеобщей истории стали утрачивать привлекательность. Отчасти это было связано с общественными ожиданиями и потребностями в разработке концепций национально-государственных и локальных историй. Однако были и другие, внутренние причины, побуждавшие ученых по мере профессионализации историографии постепенно смещать исследовательские интересы в другие сферы. В их числе – возрастание специализации исторического знания, формирование таких самостоятельных областей, как политическая, экономическая, социальная, культурная история. В объяснительный аппарат дисциплины прочно вошли понятия "культура" и "цивилизация", с помощью которых оказалось возможным рассмотреть историю человечества в новом масштабе и других ракурсах.

Применение культурно-исторического подхода к национальной, региональной и локальной истории в работах Я. Буркхарта, К. Лампрехта, Й. Хейзинги, Н. И. Кареева, Л. П. Карсавина и других известных историков-профессионалов второй половины XIX – первой трети XX в. заметно повлияло на концепции всеобщей истории. Представления историков о содержании и динамике всемирно-исторического процесса заметно усложнились.

Важное значение для преобразования содержания и облика всеобщей истории имела разработка концепций локальных цивилизаций как сложных обществ, обладающих протяженностью в историческом времени и пространстве (Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, К. Ясперс и др.). Такие концепции содействовали ослаблению принципов европоцентризма и линейного прогресса в "больших" теориях истории человечества.

В середине XX в. концепции всеобщей истории были заметно обновлены и подкреплены общественными теориями модернизации, экономического роста. Роль образца исторического, социально-политического, культурного развития в них по-прежнему выполняли страны Запада. Однако в новых попытках написания всеобщей истории прослеживалось стремление не только включать в мировые процессы исторический опыт не-западных регионов, но и представлять его неотъемлемой частью целого. Всеобщая история строилась на основаниях модернизационной схемы, согласно которой общество имело три формы: доиндустриальную (традиционную), индустриальную, постиндустриальную.

Во второй половине XX в., когда произошли качественные изменения в мировой экономике, политике и культуре, а также в самом понимании науки, информации, природы общественного и гуманитарного познания, идеи написания всеобщей истории стали уступать место новым теориям всемирной (миросистемной) истории (Ф. Бродель, И. Валлерстайн, У. Макнил и др.). Общественная критика линейного хода всемирно-исторического процесса и универсальных общественных законов, в соответствии с которыми историки писали "большие" истории человечества, содействовала пересмотру самих представлений о всемирности, роли европейских и западных "образцов" для других регионов и народов мира. В концепциях новой всемирной (миросистемной) истории, в корне отличающихся от привычных схем линейного развития и прогресса, утверждаются принципы взаимозависимости различных историко-культурных миров.

В то же время осознание мировым сообществом экономического, политического, информационного единства современного мира (выражаемого в процессах глобализации) породило потребность в написании глобальной истории, концепция которой отличалась от сложившихся универсалистских концепций всеобщей и национально-государственной истории. Вместе с тем поборники глобальной истории, используя многие построения "миросистемщиков", не стремятся, тем не менее, акцентировать внимание на идее поликультурности. В глобальной истории эта идея подчинена поиску черт единства, сходства различных народов, живущих в разных регионах Земли. Стремление увидеть большое в малом дает специалистам в области макроистории возможность по-новому интерпретировать ОГЛАВЛЕНИЕ привычных понятий "Европа", "Латинская Америка", "Африка", "христианский мир", "исламский мир", "человечество" и др., их роли во всемирном историческом процессе.