Враги социалистического общества

Социалистическое общество, как и всякое коллективистическое общество, ведет себя как вооруженный отряд, пробивающийся через вражескую территорию на место своей постоянной и безопасной дислокации. Оно ощущает себя находящимся в процессе непрекращающейся жестокой борьбы. Выиграть ее оно может, только максимально консолидируя свои силы, соблюдая жесткую дисциплину, ни на минуту не упуская из виду многообразные грозящие ему опасности и не проявляя никакого снисхождения к своим многочисленным врагам.

Основными опасностями, подстерегающими социалистическое общество на пути к сто цели и, быть может, даже замедляющими его продвижение к ней, являются несовершенство старого человека, доставшегося от прошлого, и враги социализма.

Человек общества, строящего коммунизм, достается этому обществу от загнивающего и разлагающегося капиталистического общества. Это уже не индивид, насквозь пропитанный духом и пороками капитализма, но он все- таки несет на себе, как говорил Маркс, "родимые пятна" старого общества. В числе этих пятен – гордыня, или индивидуалистическое высокомерие, заставляющее человека противопоставлять себя своему коллективу и обществу в целом, стяжательство, лень, недостаточная дисциплинированность, упрощенное, ненаучное мировоззрение и т.д. Человек нацистского общества несовершенен прежде всего в силу того, что является во многом продуктом расового смешения, испортившего не только его кровь и внешний облик, но и сам его дух. Кроме того, этот человек тоже несет на себе следы старого, капиталистического общества. Главные средства формирования нового человека в тоталитарном обществе – это воспитание его в новом духе, прежде всего сто идеологическое переоснащение, тотальный контроль за ним и тщательное отгораживание его от чуждых, враждебных влияний со стороны старого мира.

"Железный занавес", которым тоталитарное общество отгораживается от всего остального мира, служит в первую очередь средством предотвращения воздействия враждебной идеологии и разлагающего буржуазного образа жизни на членов этого общества. "Железный занавес" – изобретение индустриального коллективистического общества. В древнем и средневековом обществе перемещение людей и коммуникация были крайне ограниченными, и в особо прочном занавесе, отделяющем коллективистическое общество от враждебного влияния извне, не было необходимости. Платон, древний идеальный город которого должен был существовать в окружении враждебных городов, дальновидно предусматривал некую разновидность "железного занавеса". В частности, выезд за границу был возможен только с разрешения властей, нельзя было путешествовать по частным надобностям, по возвращении из-за границы следовало сдать чужеземные деньги и представить отчет с негативной оценкой зарубежных законов, в город следовало пускать как можно меньше иностранцев и т.п.

Враги социалистического общества многочисленны и вездесущи. Их отличают особые злоба и коварство, их самая большая радость – завлечь в свои сети человека, устремленного к высокой цели, сбить его с правильного пути, а если удастся, то и привлечь его в свои ряды.

Примечательно, что образ врага дается в социалистической идеологии и пропаганде гораздо ярче и выразительнее, чем описание той цели, которую ставит перед собой социалистическое общество. Цель призвана вызывать у индивидов этого общества энтузиазм, враг должен внушать страх и ненависть. И коль скоро цель обрисовывается гораздо бледнее врага, можно предположить, что социалистическое общество больше рассчитывает на страх и ксенофобию своих индивидов, чем на их энтузиазм.

Враги социализма делятся на внешних и внутренних. Внешним врагом социализма, согласно его идеологии, является индустриальное индивидуалистическое (капиталистическое) общество, многопартийное, идущее на поводу у демократии, пропитанное гнилым либерализмом, не имеющее высоких целей, загнивающее, разлагающееся и т.д. Внешними врагами со временем сделались друг для друга два варианта социализма – коммунизм и национал-социализм. Как и в Средние века, на происки внешнего врага списываются многие беды социалистического общества. Внутренними врагами коммунизма и национал-социализма являются те индивиды этих обществ, которые попали под влияние внешнего врага и проводят или только разделяют его идеологию и политику. "Внутренний враг – пособник империализма" – с этой формулой, высказанной коммунизмом, согласен и национал-социализм. Когда два социалистических режима поссорились между собой, к внутренним врагам, являющимся агентами империализма, добавились внутренние враги, способствующие успеху другой версии социализма. Как и в Средние века, в коммунистическом и национал-социалистическом обществах агенты внешнего врага и собственные внутренние враги чрезвычайно многочисленны и коварны; вред, наносимый ими, невозможно переоценить. В борьбе с внешним и внутренним врагом способны помочь только постоянная, неусыпная бдительность и беспощадное уничтожение выявленных врагов. Поскольку тоталитаризм отождествляет государство с обществом, внутренний враг является не просто врагом государства, а врагом народа.

Социалистическое общество без врага – как внешнего, так и внутреннего – невозможно, как невозможно оно без своей высокой цели. Социализм – это движение, и в нем должен быть не только пункт прибытия, но и пункт отправления. И если та цель, которую ставит перед собой социалистическое общество, является радикальной и требующей сосредоточения всех его сил, то и враг, мешающий движению, должен быть столь же радикальным: злобным, вероломным, вездесущим и не лишенным силы. Без врага нет страха, а без постоянного страха нет самого социалистического общества.

В формировании образа врага особую роль играли показательные судебные процессы, широко практиковавшиеся как в советской России, так и в нацистской Германии. Эти процессы были театрализованными представлениями, в которых каждый не выступал от себя, а исполнял определенную, социально важную роль. Но это исполнение было искренним, в нем отсутствовало притворство и была вера в необходимость такого спектакля для решения главной задачи – построения нового общества.

Если социалистическому обществу нужен враг, причем не только внешний, но и внутренний (а враг ему нужен так же, как нужна глобальная цель), оно всегда найдет его и подвергнет такому суду, в ходе которого враг сам признает свои коварные замыслы. Спектакли с процессами над врагами воспринимались как чрезвычайно реалистические, потому что они отвечали внутреннему убеждению тоталитарного общества в существовании многочисленных его врагов и его постоянной жажде сурового возмездия им.

В XX в. в мирное время в разных государствах мира было уничтожено, как указывает шведский исследователь П. Альмарк в книге "Открытая рана", 170 млн человек. Это чуть ли не в четыре раза больше, чем унесли все войны этого века. 110 млн истребленных, или примерно две трети, приходится на страны коммунистической ориентации.

В СССР в 1917–1987 гг. были уничтожены 62 млн человек, в коммунистическом Китае (1949–1987) – 35 млн, в Германии (1933–1945) – 21 млн, в Камбодже – 2,2 млн, в Северном Вьетнаме и в Северной Корее – по 1,6 млн, в Югославии – 1 млн, в Эфиопии – 725 тыс., в Румынии – 435 тыс., в Мозамбике – 198 тыс. и т.д. Всего в 23 странах так называемого социалистического содружества было ликвидировано более 110 млн человек. Список руководителей стран, персонально ответственных за уничтожение людей, возглавляет Сталин. На счету его режима – 42,6 млн человек. За Сталиным следуют Мао Цзэдун – 37,8 млн (начиная с 1923 г., т.е. задолго до создания КНР), Гитлер – 20,9 млн, Ленин – 4 млн, Пол Пот – 2,4 млн. "Многих граждан, – пишет Альмарк о Советском Союзе, – убивали потому, что они принадлежали не к тому классу. Это были (или должны были быть) буржуазия, аристократия, кулачество. Другие пострадали потому, что относились к “плохой” нации или расе – это украинцы, черноморские греки, немцы Поволжья, третьи – за плохие политические “фракции” – троцкисты, меньшевики и т.д. А еще были сыновья или дочери, жены или мужья, матери или отцы тех, кого большевики в чем-то обвиняли..." Б. Парамонов обращает внимание на то, что враги были нужны коммунистическому обществу и для того, чтобы отнять у своих членов право на ощущение зла в своей душе и избавить их от необходимости постоянно бороться с ним: "Благостный человек соцреализма – не просто художественная фальшивка, несуществующий персонаж: он очень даже существовал, но это человек, лишенный глубинного измерения, психологически упрощенный. И таким он был не только на полотнах художников и на страницах книг – но и в реальности. Чего же конкретно был лишен этот человек, каких, так сказать, прав? У него отняли право на зло, на знание зла, темной изнанки бытия, “подполья”. Его заставляли бояться этого подполья как местопребывания “врагов”. Бессознательное человека было опредмечено и экстериоризовано, выброшено вовне – и не только за пределы индивидуальной души, но и за границу страны победившего социализма... Враги были необходимы как требование психической динамики и баланса, как тень свету – для восстановления объемности бытия, упрощенного примитивной гуманистической теорией о добром человеке". Репрессия политическая оказывалась в итоге репрессией психологической. Коммунистический режим, имея дело с врагами, не только имитировал успешное осуществление утопии, но и одновременно активно вытеснял нежелательную психологическую реальность в бессознательное: "Реальность не соответствовала теоретической норме оптимистической культуры социализма. Зло вытеснялось не только в глубину, в подполье, в подвалы Лубянки, но и вовне, в стан “империалистов”. То, что оставалось на поверхности и по сию сторону государственной границы, было несомненным добром. Так привыкли жить люди, так приспособились к парадоксальному существованию в утопическом пространстве. Они буквально излучали некий оптимизм, но это был оптимизм, безмятежность людей, подвергшихся лоботомии. Это была психологическая кастрация".

Враги играют также роль своеобразного громоотвода. Они позволяют направлять враждебные чувства индивидов социалистического общества не на его правящую элиту, на другой объект, причем объект, имеющий предметную, легко воспринимаемую форму. Происками врагов объясняются наиболее важные недостатки общества. Враги помогают, наконец, освобождению общества от чувства греховности и вины, вызванного мерзостями повседневной жизни.

Подводя итог сопоставлению двух полярных типов современного общественного устройства, нужно отметить следующее.

Посткапиталистическое и социалистическое общества принципиально различны. Вместе с тем между этими двумя крайними типами общественного устройства имеется и определенное сходство. Это как раз то сходство, по поводу которого говорят: крайности сходятся.

Суть сходства посткапитализма и социализма сводится к следующему:

• каждое из этих обществ склонно представлять себя единственной успешно развивающейся цивилизацией, а в индустриальную эпоху, когда человечество начинает обретать все большее единство, – авангардом всего человечества:

• высшим своим смыслом каждое из них считает научно-техническое господство над миром, все возрастающую эксплуатацию окружающей среды;

• эти общества отрицают идею равноправия разных культур и их не приводимого к общему знаменателю разнообразия;

• своей задачей в отношении других культур данные общества считают подстегивание их поступательного движения в направлении кажущихся им очевидными целей;

• исключительную роль играет в этих обществах культ аналитической мысли и утилитарного разума;

• данные общества пренебрежительно относятся к нетехническим критериям определения уровня развития того или иного общества или народа;

• упрощенная концепция развития заставляет эти общества скептически относиться к культуре прошлого, к своеобразию существования других народов, ко всем, кроме своих собственных, обычаям и традициям;

• данные общества склонны пренебрегать национальными различиями, акцентируя свое внимание на деятельности, которая является, в сущности, интернациональной;

• эти общества во многом утрачивают способность сомневаться в самих себе, они остаются глухими и к критике извне;

• культура в этническом значении, включающая обязательную приверженность незыблемой традиции, приносится ими в жертву культуре, понимаемой прежде всего как художественное и литературное творчество;

• данные общества отрицают то, что разные формы организации человеческой жизни и разные системы символического осмысления бытия достойны равного уважения.