Биология и философия

Многие историки науки называли вторую половину XX в. началом века биологии, связывая с этим переход роли лидера науки от физики к биологии. Для этого имелись существенные основания, поскольку именно в XX в. вслед за революцией в физике происходит революция в биологии. Уже самое начало XX в. было ознаменовано возникновением генетики, затем последовали выдающиеся достижения в области физиологии и биохимии, прогресс клеточной биологии, создание и развитие вирусологии, молекулярной биологии. Одновременно с развитием традиционных отраслей биологии, нацеленных преимущественно на исследование индивидуальных живых систем (организмов), интенсифицируется развитие биологических дисциплин, занятых изучением надорганизменных (супраорганизменных - популяции, биоценозы, биосфера) и интраорганизменных (ткани, клетки, органоиды, внутриклеточные включения) живых систем.

Однако положение о смене лидера естествознания разделялось в XX в. далеко не всеми исследователями. Многие философы и естествоиспытатели, в особенности работающие в области физики, считали, что лидирующая роль в естествознании продолжает принадлежать физике.

Лидерство и взаимодействие научных дисциплин в естествознании

Проблема лидерства в науке оживленно обсуждалась в 70-х гг. прошлого века. Выдвигалась идея о том, что лидирующей областью науки является физика, поскольку объяснение "механизмов" различного рода явлений - космогонических, геологических, биологических и даже социальных становится возможным путем раскрытия их физических основ.

Вокруг такого редукционистского толкования лидерства в науке возникла дискуссия. Суть ее заключалась в том, что противники редукционистского толкования лидерства утверждали недостаточность и ущербность его рассмотрения лишь с позиций "механизмов", составляющих те или иные процессы (космогонические, геохимические, биологические или социальные).

При этом ссылались, во-первых, на социальную значимость отдельных дисциплин. И, во-вторых, на необходимость различать "механизмы" и сущность процессов, характеризующих ту или иную форму движения. Отдельные исследователи, выступая против редукционистских трактовок лидерства, подразумевали при этом, что исследование относительно более высоких форм движения может быть лидирующим по отношению к исследованию более низких форм.

Если для представителей конкретных наук главным аспектом обсуждения был социальный аспект, т.е. вопрос о том, какие из наук следует в наибольшей степени финансировать и поддерживать, рассчитывая на практические воплощения их достижений, то для философов вопрос стоял в иной плоскости. А именно: какие из наук дают методологическую базу всех остальных.

Образец первого подхода содержался в выступлении выдающегося отечественного ученого академика П. Л. Капицы на одном из заседаний Президиума Академии наук СССР. По его словам, лидерство в науке имеет свою, совершенно особую специфику.

Ученый говорил о том, что в отличие от Академии наук проектные и конструкторские НИИ финансируются несравнимо лучше, чем академические учреждения. И Академия наук не может нести ответственности за лидерство в тех областях науки, которыми заняты эти НИИ.

Отметив нереальность мысли о том, что можно упразднить Академию наук, П. Л. Капица продолжает: "Вы все прекрасно знаете, что Академия наук всегда будет существовать... Весь вопрос в том, что нужно четко определить главные задачи Академии: что должны делать коллективы ученых в Академии и что не может выполняться научными учреждениями в промышленности. Нужно эти задачи четко определить и развивать".

Сравнив науку с ее многочисленными отраслями с наличием различных родов войск в вооруженных силах, П. Л. Капица роль Академии наук сравнивает с ролью главного штаба в вооруженных силах. Он считает, что основная роль такого штаба заключается в осуществлении стратегического руководства наукой, создании условий для взаимодействия различных наук, для возникновения новых наук.

Надо сказать, что лидерство тех или иных отраслей науки не остается постоянным и неизменным. Подобно тому, как в велосипедной гонке за лидером в ходе соревнований происходит смена лидера, так и в истории науки ее лидер не остается постоянным и неизменным. На разных этапах исторического развития науки происходила смена лидера, со сменой господствующих идейных установок и методов исследования.

Следует при этом учитывать те два аспекта лидерства, о которых сказано ранее. А именно лидерство в социальном плане и лидерство в гносеологическом. При рассмотрении лидерства в социальном плане, т.е. в плане социальной оценки различных наук, можно видеть, что лидирующими в историческом развитии на первых порах были, во-первых, науки прикладные, стоящие на грани с искусством: магия, астрология, медицина, алхимия. От этих дисциплин элита общества ожидала существенной пользы, развитию их уделялись наибольшие внимание и средства. В ходе промышленной революции на передний план выходят физика и химия, осознается великая роль математики. В середине XIX в. происходит революция в биологии, связанная с осмыслением единства законов организации, функционирования и развития всего живого.

Науки о неорганической природе (физика и химия) долгое время лидировали в развитии естествознания. Именно на основе их достижений стало возможно создание новых и новейших методов исследования и объяснения в науках о живой природе. Возникновение клеточной биологии, биохимии, развитие физиологии стимулировалось развитием наук о неорганической природе, получив от них мощные идейные стимулы, приборы и методы для познания явлений органической природы.

С другой стороны, анализ явлений живой природы с позиций физики и химии существенно способствовал развитию самих этих наук. Многие открытия в сопредельных с биологией отраслях естествознания (в физике, химии, геологии) были достигнуты благодаря ее данным и запросам (например, работы итальянского анатома и физиолога Л. Гальвани (1737-1798) стимулировали развитие учения об электричестве).

В XIX в. биология оказала мощное воздействие на развитие физики. Как известно, закон сохранения энергии был открыт Майером, Джоулем и Гельмгольцем. И Майер, и Гельмгольц исходили в своей работе из анализа биологических явлений. Выступая против виталиста Шталя, Гельмгольц писал: "По Шталю, силы, действующие в живом теле, суть физические и химические силы органов и веществ, но какая-то присущая телу жизненная душа или жизненная сила может связывать или освобождать их деятельность... Я нашел, что теория Шталя приписывает всякому живому телу свойства так называемого perpetum mobile (вечного двигателя)... Таким образом я натолкнулся на вопрос, какие отношения должны существовать между различными силами природы, если принять что perpetum mobile вообще невозможно".

Прогрессируя на основе освоения достижений физики и химии (обычная и электронная микроскопия, рентгеноструктурный анализ, использование замедленной и ускоренной киносъемки, микрофонов и аудиозаписей, сканирующих устройств, компьютерного моделирования), биология своими теоретическими достижениями стимулировала возникновение кибернетики и синергетики, идей глобального эволюционизма. В этом случае она и геология стали лидерами современного естествознания в гносеологическом плане.

Существенное влияние на развитие науки в целом сегодня оказывают запросы антропологического цикла наук, а также проблемы социальной и глобальной экологии. Складываются диалектические взаимоотношения между науками, изучающими элементарные процессы и явления различных уровней природы, и методами их исследования, между аналитическими и синтезирующими методами исследования, между редукционизмом и интегратизмом.

По-видимому, не случайно, что разговоры о лидерах в науке сегодня прекращены. Лидерами в науке часто становятся те области, необходимость в развитии которых наиболее ощущается в тот или иной период. Однако руководствоваться только этим совершенно недостаточно.

В процессе взаимодействия наук возникают не только "гибридные" научные дисциплины (биохимия, биофизика, биогеохимия, экологическая цитофизиология, математическая лингвистика и др.), но и такие обобщающие науки и научные направления, как кибернетика, синергетика, глобальный эволюционизм. Возникновение такого рода наук означает вместе с тем возникновение новых подходов и методов исследования в существующих научных дисциплинах.

При этом происходит образование таких систем связей в науке, которые нельзя изобразить линейным образом в виде соподчиненных частей, одни из которых являются лидирующими, а другие - ведомыми.

Сегодня взаимоотношения физики и биологии существенным образом изменились, о чем свидетельствует высказывание выдающегося отечественного физика, лауреата Нобелевской премии академика В. Л. Гинзбурга, подчеркивавшего, что сегодня лидирующая роль в естествознании перешла от физики к биологии. Между тем в литературе по истории и философии науки, в том числе в учебной литературе для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук, основное внимание обращено на историю математики, физики и химии. И значительно меньше рассматриваются мировоззренческие и методологические проблемы наук о Земле, живой природе, о человеке как живом и социальном существе.

Рассмотрим круг философских и теоретических вопросов современной биологии, оказавших воздействие на философию вообще и философию науки в особенности.

К числу таких вопросов относятся: вопрос об объекте и предметах биологии, вопросы о происхождении и сущности жизни, вопросы о единстве и многообразии живой природы, об основных атрибутах живого (субстрате, динамике, специфике организации, об основных формах и уровнях организации живого, о наследственности и изменчивости и многие другие).

В истории биологии известны многочисленные попытки дать определение жизни. Число таких попыток неуклонно возрастало по мере развития биологии. Складывалась такая ситуация, при которой между различными биологическими концепциями трудно было найти согласованные решения, ибо все они, говоря о жизни, по-разному понимали ее.

Так, например, известный американский ученый Клиффорд Гробстайн в своей книге, посвященной выяснению смысла жизни, жизни не только людей, но Жизни вообще, Жизни с большой буквы, писал: "Что такое жизнь? Этот вечный вопрос, столь же старый, сколь и самая склонность человека к философствованию и теоретизированию, оказался центральным вопросом в современной биологии. Но сегодня мы даже не пытаемся дать на него точный ответ. Более того, мы подчас просто сомневаемся, возможен ли такой ответ вообще; быть может, в этом как раз и проявляется наша научная зрелость... не умея дать точного определения жизни, мы, однако, считаем возможным и удобным употреблять этот термин применительно к конкретным объектам и вести речь о "живых существах""1.