Архитектура

О том, что культура отражает природу, известно давно. Особенно наглядно это видно в архитектуре. По мнению Π. Н. Милюкова, крестьянин, приспособляя к местным условиям устройство своей деревенской избы, конечно, вовсе не думает о том, что создает этим особый национальный тип постройки. Между тем "не без основания эта самая деревенская изба считается некоторыми исследователями за прототип русского национального зодчества", так как в стране лесов самобытный архитектурный стиль должен был создаться прежде всего в сфере деревянных построек. Самым главным архитектурным сооружением средневековой Руси был, конечно, храм.

Русский православный храм – "это гораздо больше, чем дом молитвы, – пишет Е. Н. Трубецкой, – это целый мир, не тот греховный, хаотический и распавшийся на части мир, который мы наблюдаем, а мир, собранный воедино благодатью, таинственно преображенный в соборное тело Христово. Снаружи он, как видели, весь в стремлении ввысь, молитва, подъемлющая к крестам каменной громады и увенчанная сходящимися с неба огненными языками. А внутри он – место совершения величайшего из всех таинств – того самого, которым полагается начало собору всей твари. Воистину весь мир собирается во Христе через таинство Евхаристии, и силы небесные, и земное человечество, и живые и мертвые; в нем же надежда и низшей твари, ибо и она, как мы знаем из апостола, “с надеждою ожидает откровения сынов Божиих” и окончательного своего освобождения от рабства и тления".

Древнерусский храм был для человека "небом на земле". Атмосфера храма призвана была духовно наполнить человека. Для этого предназначались и живопись, и музыка, и богослужение в целом. Созерцание монументальных храмов Киева, Новгорода, Пскова, Владимира дает столь желанное ощущение покоя и уверенности.

Довольно быстро, почти сразу же появляется русская форма купола – луковица (на рисунках древних русских рукописей XII в). Ее можно найти в местной деревянной архитектуре Руси. Форма луковицы напоминает свечу, зажженную перед образом во время молитвы. Прообразом луковицы являлась бочка – своеобразная форма крыши с заостренным верхом, средняя часть которой дополнялась "пучиной" (выпуклостью). Такая форма способствовала быстрому скатыванию влаги и, таким образом, предохраняла крышу от гниения. Тем самым форма определялась климатическими условиями. Впоследствии выполнение этой задачи предопределило возникновение шатровой главы. Из бочки появились и русские кокошники. Как отмечал Π. Н. Милюков, в приземистой, низенькой форме новгородских церквей, в их покрытии двускатной крышей на каждой из четырех сторон куба, заменившей фронтонное покрытие южного храма, нельзя не видеть влияния местного климата и деревянной архитектуры. Таким образом, здесь уже дают себя знать черты, приобретенные церковным зодчеством в России.

"Византийский купол над храмом изображает собою свод небесный, покрывший землю, – отмечает Е. Н. Трубецкий. – Напротив, готический шниц выражает собой неудержимое стремление ввысь, подъемлющее от земли к небу каменные громады. И наконец, наша отечественная “луковица” воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным к потустороннему богатству".

Основной формой в русском деревянном зодчестве был сруб, каждый ряд которого составлял венец. Строили быстро. Так называемые обыденные церкви рубились за один день. Применялись хвойные (сосна, лиственница, ель) или лиственные породы деревьев (из дуба построены Софийский собор в Новгороде в 989 г. и Успенский собор в Ростове в 998 г.). До середины X в. строительство на Руси велось исключительно из дерева, но его недолговечность и горючесть привели к тому, что наиболее важные городские сооружения – стены, башни, храмы – стали строить из камня. Первые данные о каменных оградах Киева относятся к 1037 г., а Старой Ладоги – к 1116 г. Древнейшее каменное сооружение – Десятинная церковь Успения Богородицы в Киеве, построенная в X в. Следующим был Спасо-Преображенский собор в Чернигове (начало строительства – 1036), за ним последовали Софийские соборы Киева и Новгорода.

Для понимания архитектуры Киевской Руси важно отметить, что с самого начала строительства храмов имел место плодотворный синтез нескольких компонентов.

Г. К. Вагнер так пишет об одном из первых храмов Киева – Десятинном: "Если центральный амфалий связывает десятинную церковь с планировкой славянских святилищ, а прямоугольность плана оказывается развитием геометрической идеи киевского капища под плодотворным воздействием византийских образцов, если продольность плана заставляет вспомнить болгарские базилики, то тем самым определятся все те импульсы, которым обязана творческая мысль создателей Десятинной церкви. Но главное состояло в том, что результатом суммирования всех этих импульсов явилось новое понимание пространства. Пространство теперь мыслилось не обезличенно-космическим, как в открытых святилищах, а личностно-органическим".

Основная архитектурная структура храмов, называемая крестово-купольной, с прямоугольником в основании и одним или несколькими куполами, взята из Византии, но данная форма была и у киевского языческого капища.