Адвокатура во Франции

Французская Республика — унитарное государство, в котором сочетаются элементы парламентской и президентской республик. Конституция Франции, вступившая в силу 5 октября 1958 г., утвердила государственный строй, получивший название Пятой республики. Страна разделена на 95 департаментов, а департаменты — на коммуны. Центральная власть представлена в лице префектов, назначаемых президентом. Современная правовая система Франции сформировалась в период Великой французской революции 1789—1794 гг. и в первые, последовавшие за ней десятилетия, особенно в годы правления Наполеона (1799—1814 гг.), в системе действующего законодательства сохраняется введенное во времена наполеоновской кодификации разделение законов по трем отраслям права — гражданскому, торговому и уголовному. Система общих судов во Франции включает Кассационный суд, апелляционные суды и суды первой инстанции (трибуналы большого и малого процессов — по гражданским делам и суды присяжных, исправительные трибуналы и полицейские трибуналы — по уголовным делам).

С конца XIX в. во Франции утвердился принцип независимости адвокатской профессии, которая традиционно занимала престижное место в общественной жизни страны. Адвокаты во Франции всегда пользовались гораздо большей свободой, чем в других странах Европы, что, в свою очередь, позволило сформировать богатейшие традиции французской адвокатуры. Во Франции насчитывается более 19 тыс. адвокатов. Если к этому числу добавить огромное количество вспомогательных служб, исследовательских центров и институтов, то станет очевидным значение адвокатуры как общественного института, который играет огромную роль в жизни государства в целом.

Социальная роль адвокатуры во Франции значительна, и на протяжении семи столетий ее влияние и авторитет в адвокатских сообществах многих стран мира велики. Именно адвокатура Франции служила эталоном для первых поколений русских адвокатов, силами которых были заложены основополагающие принципы и традиции адвокатской профессии в России.

Служение доверителю, его интересам — вот главное предназначение адвоката. Это отлично понимали адвокаты Франции и с присущим им блеском следовали этому предназначению. Другое дело, что они обычно соглашались с тем, что их именуют служителями закона, да и сами не упускали возможность причислить себя к их числу. Но исторически для органов следствия и прокуратуры адвокаты — это просто процессуальные противники. Отсюда постоянное стремление власти усилить контроль над адвокатурой, ограничить ее самостоятельность и независимость. Это в сегодняшней жизни. А раньше отношение к адвокатам было, мягко говоря, еще более настороженным, а то и просто враждебным, причем такое наблюдалось и в славящейся адвокатским традициями Франции. По свидетельствам очевидцев, когда Наполеону был показан проект декрета об адвокатуре (кстати, нисколько не расширявший полномочия адвокатского сословия по сравнению с предшествующей эпохой королевской власти), то Император сопроводил свой отказ подписать его следующими словами: "Проект нелеп, он не оставляет никакого средства против адвокатов; они мятежники, виновники преступлений и измен; пока я буду носить шпагу, я не подпишу подобного декрета; я хочу, чтобы можно было отрезать язык всякому адвокату, который употребил бы его против правительства". Поэтому и ранее, и в наше время адвокаты предпочитают соглашаться, когда кто-то говорит, что их назначение — служить закону и справедливости.

Пожалуй, первым свидетельством институционализации французской адвокатуры через нормы права является Кутюмы Бовези — памятник права, представляющий собой запись обычного права северо-восточной части Франции, сделанную в 1282 г. (период правления Людовика IX). В параграфе 175 указано: "если кто-либо хочет стать адвокатом... — он должен присягнуть, что, исполняя свои обязанности адвоката, он будет вести себя хорошо и честно, что он, насколько ему будет известно, будет вести только добрые и законные дела, что если он начнет дело, которое в начале покажется ему правильным, а потом узнает, что оно нечестно, он сразу, как только узнает об этом, бросит его". Обязанность "вести себя хорошо и честно" — прежде всего относится к отношению адвоката со своим доверителем. Действовать честно — это значит отстаивать интересы доверителя. Адвокат наделяется правом по собственному усмотрению определять (разумеется, в предварительном порядке), законны ли требования (возражения) его доверителя, причем это право действует на протяжении выполнения им поручения. Никаких ограничений этому праву усмотрения адвоката Кутюмы Бовези не устанавливают. Таким образом, уже в XIII в. во Франции законодательно было закреплено право адвокатов на свободу принятия поручения на ведение дел. Одновременно им было предоставлено право в любой момент отказаться от поручения по основанию отсутствия правовой позиции. Иначе и нельзя было ввиду необходимости поддерживать в обществе принципы нравственности и удерживать подданных от чрезмерного пристрастия к сутяжничеству.

H. В. Андрианов и А. В. Поляков выделяют несколько основных причин институционального расцвета французской адвокатуры.

I. Институт адвокатуры во Франции формировался параллельно с институтом монархии. Причем французские монархи очень многим обязаны адвокатуре. Дело в том, что Римская католическая церковь в XIII—XIV вв. принимала энергичные меры по расширению своей власти в Западной Европе, в значительной мере за счет власти монархической. Свою экспансию папы обосновывали через нормы канонического права, которые включались в послания монархам (так называемые буллы). При этих обстоятельствах французские адвокаты, будучи прекрасными знатоками и канонического, и римского права, неожиданно стали лучшими союзниками французских королей. Именно адвокаты взяли на себя функцию обоснования юридической несостоятельности папских булл и вообще притязаний церковных иерархов на контроль за королевской властью во Франции. Их усилия оказались настолько успешными, что папский престол вынужден был умерить свои притязания. В благодарность монархи осыпали адвокатов почестями и привилегиями. Начиная с Филиппа Красивого, адвокаты получили право именоваться "рыцари закона, правосудия и науки". Занятие адвокатурой стало прекрасным трамплином для последующей государственной карьеры. Канцлеры, члены парламента (судьи), прокуроры назначались королями преимущественно из числа адвокатов. Вплоть до XVI в. адвокаты могли быть привлечены к судебной ответственности только палатами парламента. Характерно, что достоинства французских адвокатов были высоко оценены самой римской католической церковью. В XIII в. Римским Папой стал бывший французский адвокат Фуко, вошедший в историю как Папа Клемент IV.

2. Благодаря особой роли в борьбе с политическими притязаниями церкви, а в дальнейшем — в силу юридификации всей общественной жизни, право во Франции стало абсолютной ценностью. Соответственно, широкое распространение получила практика разрешения всевозможных конфликтов через судебное разбирательство. Состязательный процесс утвердился в системе отправления правосудия. Как следствие, адвокаты, во-первых, все более становились необходимы тяжущимся. В XIV—XV вв. право на устное выступление в суде предоставлялось только адвокатам. Во-вторых, адвокаты все более становились необходимы судебной системе, поскольку судьи не всегда являлись знатоками права (с 1592 по 1789 гг. должности судей покупались). В-третьих, за исключением двух веков, когда судебные должности находились в торговом обороте, адвокаты исполняли роль главного кадрового резерва судейского корпуса.

3. Уже к XIV в. французская адвокатура институционально сумела оформиться в организацию, способную: а) обеспечивать независимость от внешнего вмешательства, в том числе и властных органов, б) отстаивать интересы и права своих членов и в) вырабатывать и сохранять особую этическую среду. Начиная как минимум с XIV в. все знатоки права, претендующие на участие в судебной защите, обязаны были вступать в адвокатское сословие, т.е. членство всегда было не добровольное, а обязательное. Вопрос о приеме адвокатов решали выборные органы адвокатов. Правда, до XVIII в. дисциплинарная власть по отношению к адвокатам находилась в руках Парижского парламента (Большой королевский суд).

Особенно поражает сложившаяся уже к XVII в. высочайшая организационная сплоченность сообщества французских адвокатов и их готовность непреклонно отстаивать свои интересы. История французской адвокатуры знает несколько примеров гражданского неповиновения в знак протеста против ущемления прав адвокатского сословия.

В 1602 г. парижские адвокаты объявили забастовку в ответ на распоряжение Парижского парламента возобновить действие ранее отмененного указа Генриха IV от 1579 г., предписавшего адвокатам указывать размер гонорара на состязательных бумагах. При этом они предупредили о своей готовности вообще отказаться от адвокатского статуса. В результате об указе и о распоряжении было забыто. Впоследствии законодательство многих стран стало относить сведения о размере гонорара к адвокатской тайне. Поскольку разглашение адвокатской тайны прежде всего наносит ущерб доверителям, хранение ее со временем стало общепризнанным принципом адвокатской этики. Что ж, утверждение принципов нередко требует не только корпоративной сплоченности, но и гражданского мужества.

В 1720 г. сословие французских адвокатов вновь прибегло к забастовке в связи с замечанием председателя Парижского парламента, объявленным адвокату за отказ снять головной убор во время судебных прений. На первый взгляд, вопрос не заслуживал столь сильной реакции. Но дело в том, что под сомнение была поставлена давняя привилегия французских адвокатов, подчеркивавшая их особый общественный статус и в те времена символизировавшая честь и достоинство. Французские адвокаты понимали, что в вопросах чести и достоинства даже малые уступки могут оказаться гибельны. Парижский парламент вынужден был подтвердить право адвокатов "читать законы, не снимая шляпы".

Кстати, в том же 1720 г. парижские адвокаты отстояли честь, достоинство и независимость главного судебного органа страны. Дело в том, что в наказание за отказ утвердить одно из распоряжений регента, парламент был переведен из Парижа в Понтуаз. Однако адвокатская корпорация, несмотря на угрозы генерал-прокурора, приняла решение отказаться от переезда. Адвокаты единодушно заявили, что их профессия является свободной и не предполагает какого-либо административного вмешательства со стороны власти. Благодаря непреклонной позиции адвокатов парламент вскоре был возвращен в Париж, а французская адвокатура представила яркое свидетельство тому, что только сплоченная организация в состоянии обеспечивать свою (и не только свою) независимость.

Опыт французской адвокатуры свидетельствует и о том, что от прочности организационного строения непосредственно зависит способность вырабатывать и сохранять фундаментальные этические принципы оказания юридической помощи. Приведем лишь один пример, касающийся отношений адвоката с доверителем. В XVI в. французская адвокатура отказалась от существовавшего еще со времен Древнего Рима права адвоката в судебном порядке требовать с доверителя вознаграждение за оказанную юридическую помощь. А в XVIII в. попытка судебного взыскания гонорара влекла исключение из корпорации. Тем самым был установлен этический принцип, одновременно позволяющий выявить одно из юридических отграничений: юридической помощи от юридических услуг.

4. Французская адвокатура доказала, а власти и общество во Франции по преимуществу признали особую роль адвоката в оказании прямого, через устную речь, влияния на суд. Дело в том, что состязательный процесс, характерный для правовых систем Западной цивилизации, всегда направлен на выявление победителя и побежденного. Но в условиях острого конфликта (а юридическим конфликтам, дошедшим до судебной стадии, присуща особая острота) тот, кому непосредственно угрожают неблагоприятные последствия (уголовное наказание, имущественные потери, утрата репутации), психологически очень уязвим. Особое эмоциональное состояние в судебном процессе у непривыкших к таким ситуациям людей, как правило, снижает способность аргументировать свою позицию и опровергать доводы соперника. Беспомощность, разумеется, многократно усиливается по причине отсутствия юридических знаний и опыта. В результате даже волевой и интеллектуально развитый человек оказывается не в состоянии вразумительно выступать в суде. А суд, соответственно, оказывается лишенным возможности составить целостное представление о юридической позиции и доказательственной базе сторон. Для восполнения этого пробела в отправлении правосудия незаменима фигура адвоката, который (в отличие от доверителей) обязан уверенно ориентироваться в процессуальных тонкостях, помнить все детали дела, проявлять хладнокровие и реакцию, располагать запасами эмоциональной и волевой энергии, обычно быстро иссякающими у подзащитных и доверителей. С другой стороны, при рассмотрении сложных, изобилующих материалами дел, да и просто в силу усталости, судьи могут испытывать затруднения в вычленении главных звеньев позиций сторон. Адвокат же через возможности устного обращения к суду облегчает восприятие материала. И, разумеется, эмоционально-выверенная и логически убедительная речь владеющего ораторским искусством адвоката решает еще одну очень важную задачу. Она не позволяет судьям забывать о том, что народная мудрость "от сумы и от тюрьмы не зарекайся" имеет универсальный характер.

Традиция отстаивать индивидуальные интересы и права доверителя через прямое устное влияние на суд была заложена еще в античную эпоху, главным образом в адвокатуре Древнего Рима. Французские адвокаты не дали этой традиции погибнуть, пронесли ее через столетия, обогатили усилиями представителей своего цеха — и уже только за это им всегда будут безмерно благодарны адвокаты всего мира.

Традиции и фундаментальные принципы французской адвокатуры были восприняты и привиты на российской почве Советами присяжных поверенных в XIX — начале XX вв.

В настоящее время существует три категории адвокатов, имеющих право выступать в суде: солиситоры, барристеры, и барристеры перед Советом. Солиситоры имеют право на представление интересов в судах первой инстанции, барристеры — в апелляционных судах и, наконец, стороны в кассационном суде и Государственном совете должны быть представлены только адвокатами — барристерами перед Советом.