Экономическая роль государства

Современное экономически развитое государство выполняет важнейшие функции регулятора экономических процессов. Конкурентные механизмы, обеспечивающие действие законов спроса и предложения, какими бы совершенными они ни были, все сложнейшие рыночные институты и т.п., никогда не могут заменить властных рычагов государственного регулирования в современных условиях мирового развития. Все иные суждения - это химера. Речь может идти лишь о степени государственного экономического воздействия, его масштабах - является ли конкретное государственное вмешательство разумным и целесообразным, способствующим развитию экономики и собственно рыночных сил или же приобретает автономную силу и инерцию, стремится теснить бизнес-сообщество, угнетающе действует на конкурентную среду. Повторим: ни одно современное государство, далее самое процветающее, не может обойтись без разумного и целесообразного вмешательства государства в область экономики. В настоящее время можно говорить скорее о некой модели общественно-государственного регулирования, но не об укреплении частных элементов в развитии экономики.

В этом смысле США обладают уникальным и поучительным опытом: в этой стране никогда не происходило ни массовой национализации, ни массовой денационализации (приватизации), если не считать периоды Первой и Второй мировых войн, когда были вначале построены, а затем приняты и осуществлены меры по продаже государственных военно-промышленных предприятий. Капитализм здесь развивался при минимуме государственного участия, которое в основном было связано с огромным и затратным железнодорожным строительством в XIX-XX вв. Колониальные, а после достижения независимости - федеральные власти оказывали целенаправленное содействие европейским переселенцам главным образом в колонизации новых земель, создании инфраструктуры, введении судебноправовой системы, основанной на высоком уровне индивидуальной свободы и невмешательства в сферу экономической жизни людей. Государство с самых ранних этапов своего существования финансировало образование, здравоохранение, брало на себя заботу о престарелых и малолетних, создавало условия для предпринимательства в отношении любого гражданина, желающего и способного работать в этой области.

Отметим, что способность работать всегда являлась главным критерием в процессе наделения землей американского фермера. Не было никаких бюрократических препон, но желающий заняться фермерским хозяйством должен был лично представить несколько документов: справку врача о состоянии здоровья, справку об образовании, рекомендацию местного фермерского сообщества. Этот порядок сохраняется и до наших дней в силу его полной адекватности условиям и интересам общества (аналогичная практика существует в Канаде).

Специфика американской модели развития сформировалась во многом в условиях Великой депрессии 1929-1933 гг. В той обстановке были применены основные положения кейнсианского регулирования. При этом экономическая активность государства резко возросла в трех направлениях. Первое - беспрецедентные масштабы государственного строительства но всей стране, что резко активизировало региональную активность штатов. Это, прежде всего, инфраструктурные объекты: стратегические дороги, газо- и трубопроводы, электростанции, строительство общественных зданий и т.д. Второе - резкое усиление финансово-кредитной функции государства, превращение налоговой системы в мощный канал перераспределения национального богатства в пользу малообеспеченных социальных страт общества.

Роль государства в экономике США и сегодня велика, и она нисколько не уменьшилась с периода Великой депрессии 1930-х гг. Можно лишь говорить о величине государственного сектора экономики, который - если исключить периоды Первой и Второй мировых войн и Великой депрессии - никогда не был здесь особенно масштабным. Государственная собственность в США (федеральная и штатов) в основном исторически концентрируется в сфере земельных резервов и лесных массивов. Кроме того, часто недооценивается развернутая система вторичного (косвенного) влияния государства на экономические процессы, в том числе на деятельность самых могущественных американских корпораций.

Пример США иллюстрирует тот факт, что экономическая активность государства далеко не всегда связана с размерами государственного сектора и что другие формы государственного вмешательства в экономику могут быть порою более эффективными по сравнению с прямым контролем государства в этой сфере. Влияние правового регулирования отношений собственности, производства и распределения товаров и услуг не только через контрактную систему, но и налоги, перераспределение национального дохода через государственный бюджет, дифференцированная система налогов, заработная плата, поддержка фермеров, науки, образования, здравоохранения, помощь малообеспеченным слоям населения (т.е. через социальную политику) - все это хорошо развитые формы косвенного регулирования, которые широко практикуются в современных США. При этом наиболее сильные институты порой самостоятельно могут осуществлять такую политическую практику, которая кардинально меняет саму философию и психологию предпринимательства. Это и произошло в США с начала 1980-х гг., причем достаточно незаметно, когда финансовые власти встали на путь имплантации либертарианской идеологии в деятельность большого бизнеса, предоставив ему беспредельные возможности обогащения любой ценой и разрушив традиционные протестантские ценности во имя максимизации прибыли.

Конкретная система организации деятельности корпораций - это уникальное явление экономической жизни в Америке. Она распространена прежде всего на всю систему ВПК, где разрозненные крупные частные производители объединены через взаимосвязанный механизм государственных закупок и заказов в единую огромную и достаточно жесткую систему, управляемую из единого федерального центра через корпус специальных уполномоченных государства и профессиональный штат специалистов-управленцев.

Все это обусловливает непрерывный рост государственных расходов по всем направлениям жизнедеятельности государства и общества. Доля всех государственных расходов в ВВП устойчиво находится на уровне более 30%. Соответственно в сфере потребления ВВП почти 1/3 его величины находится под непосредственным воздействием государственных институтов, а через каналы федерального правительства проходит более 1/5 ВВП страны.