Лекция 19. Василий Шукшин (1929-1974)

После изучения данной главы студент должен:

знать

• основные разновидности рассказов В. М. Шукшина;

• характерные черты героя В. М. Шукшина и подспудные авторские размышления о проблемах времени, истории;

• общность и различие рассказов В. М. Шукшина с деревенской прозой;

уметь

• соотносить сюжетно-конфликтные положения рассказов В. М. Шукшина с авторской концепцией народного характера и национальной истории;

• выявить в ходе анализа, какие качества традиционного крестьянского мира и характера ценит писатель, какие противоречия народного характера открываются в героях В. М. Шукшина;

• показать своеобразие языка В. М. Шукшина, мастерство писателя в построении диалогов;

владеть

• навыками анализа произведения малого жанра с указанием важнейших жанровых примет;

• методами выявления объективной авторской позиции, важнейших форм ее проявления в произведениях разной жанровой принадлежности.

Своим литературным и кинематографическим творчеством В. М. Шукшин подчеркнул значение национальной духовной памяти, творческого потенциала предков, "сельских жителей". Он сумел запечатлеть противоречивую динамику современного бытия. При этом в полной мере задействовался потенциал излюбленного жанра писателя – рассказа. Были использованы образно-стилевые возможности, открытые в рамках традиционных и модернистских поисков мирового и национального искусства XX века.

Творческая биография В. М. Шукшина

Василий Макарович Шукшин родился в крестьянской семье на Алтае. В 1933 г. был арестован и расстрелян отец Шукшина, простой крестьянин-колхозник. В 1942 г. семья еще раз осиротела: погиб на войне отчим, заменивший мальчику и его младшей сестре отца.

Не закончив школы, в голодные послевоенные годы Василий Шукшин должен был уйти из родного дома. Уже в зрелом возрасте он получил среднее образование, работал в школе, закончил ВГИК. Кинематография стала профессией Шукшина. Здесь он добился серьезного творческого успеха, сняв фильмы "Живет такой парень", "Странные люди", "Печки-лавочки", "Калина красная", сыграв во многих картинах как актер. Но главным для Шукшина всегда был труд писателя. За десять лет активной писательской работы им созданы произведения самых разных жанров: рассказы, повести, произведения для театра, романы, критика и публицистика.

Внезапная смерть во время съемок в фильме "Они сражались за Родину" не позволила осуществиться новым творческим и человеческим планам В. М. Шукшина.

Художественный мир В. М. Шукшина

Сложности жизни, мировосприятия и творческой ориентации Шукшина позволяют отнести художника, как и наиболее характерных его героев, к представителям самой массовой социальной группы 1950–1970-х гг. – выходцев из села, горожан в первом-втором поколении. Сохраняя память о прошлом, в особенности впечатления о таких переломных моментах XX в., как коллективизация и Великая Отечественная война, люди вынуждены были строить мир, совершенно не похожий на прежний. Бытовые, социальные, нравственные и духовные ориентиры менялись весьма динамично. Остатки патриархального, традиционного российского мироустройства соседствовали с приметами нового мира. Он формировался в основном не по "планам народно-хозяйственного развития", а хаотично, под влиянием сиюминутных интересов и возможностей миллионов людей, оторванных историческим ветром от крестьянского "привычного дела". Сочетание старого и нового принимает зачастую гротескно-фантастические формы, создает трагикомические ситуации, рождает характеры "странных" людей. Их писатель и делает героями своих произведений.

Шукшин-писатель сумел наиболее прочно и естественно соединить эпическую по масштабу и направленности мысль с жанровой формой рассказа. Причем чаще всего мы встречаем у него рассказ новеллистического типа, рассказ- сценку, жанрово-бытовую зарисовку. Более или менее развернутые в фабульном отношении истории автор нередко стремится разбить на компактные целостные эпизоды, "кадры", мизансцены. Однако в малой эпической форме Шукшин решал вопросы бытийного и социально-философского уровня. Творчество Шукшина эпично и в том смысле, что в его основе лежат народные философские, нравственные, эстетические воззрения.

Еще одной особенностью новеллистики Шукшина является оригинальное сочетание самовыражения персонажей и авторского начала. Позиция писателя – не эпически бесстрастная констатация, а жаркий эмоциональный диалог, спор, иногда "спектакль", который герои "закатывают" не только друг другу, но и автору, которому, в свою очередь, тоже далеко не всегда удается и хочется держать нейтралитет. Это и обусловливает острую конфликтность, чрезвычайный динамизм сюжета, речи, диалогов, контактов и взаимоотношений героев, повествователя, автора.

Интересны и показательны для понимания шукшинской концепции народного характера рассказы "Светлые души", "Сапожки", "Дядя Ермолай", "Стенька Разин", "Гринька Малюгин", "Классный водитель", "В профиль и анфас", "Упорный", "Как мужик переправлял через реку волка, козу и капусту", "Рыжий", "Как помирал старик", "Горе". Персонажи этих произведений воплощают человеческий идеал Шукшина. Его положительный герой не вырван из повседневной, "простой" жизни, а естественно существует в ней. Преклонение перед ее мудростью и красотой – важнейшая авторская эмоция. Миру "мертвых душ", о котором так много сказано в русской литературе, Шукшин вместе с другими писателями 1960–1980-х гг. противопоставил "лад" и "мир" "светлых душ". Добрый юмор, мягкая ирония занимают в арсенале авторских средств значительное место. Благодаря им проявление лучших человеческих качеств делается не натужно-демонстрационным, а естественным, непритязательным.

Судьба семьи, запечатленная в автобиографических мотивах произведений, прошлое и настоящее родного края, сложнейшие, переломные моменты истории давали Шукшину материал, для размышлений о народном характере и национальной судьбе. Его положительный герой не идеален, но именно надежен; это стержневые характеры, определившие в конечном счете направление национального развития. Вместе с тем писатель видел и показал противоречивое воздействие на характер традиционного склада социально-политических процессов XX в.

Это, в частности, касается темы коллективизации. Обсуждение ее в официально санкционированных формах нормативного творчества оказывалось бесплодным. Чтобы выразить свою позицию, Шукшин использует в рассказе "Заревой дождь" сюжетно-образную схему горьковской "Песни о Соколе", активно привлекавшейся массовой пропагандой для воспитания новой нравственности. У Горького противостоят друг другу житель вольного неба смелый Сокол и обитатель сырых и теплых земляных нор осторожный Уж. У Шукшина с "земляным", земным началом связан Кирька, бывший кулак, через много лет встречающийся с сельским активистом периода коллективизации Ефимом Бедаревым. Как и горьковский Уж, Кирька явно готов пережить Сокола-Бедарева и хочет узнать у умирающего тайну его борьбы и веры. Но в отличие от Горького причиной смерти Ефима являются не "враги", а его "внутренняя болезнь", собственная "кровь". Объект полемики в рассказе – не столько сам Горький, сколько то значение, которое придавалось революционно-романтическим идеям борьбы и насилия в пропаганде 1920– 1950-х гг. Позиция Шукшина – поиск начал, восстанавливающих жизнь даже после самых безжалостных ломок и крутых поворотов.

Рассказы социально-философского цикла 1966–1968 гг. ("Миль пардон, мадам!", "Заревой дождь", "Чудик", "Даешь сердце!", "Бессовестные", "Капроновая елочка", "Нечаянный выстрел", "Охота жить", "В профиль и анфас", "Раскас", "Операция Ефима Пьяных") стали опытом художественного осмысления судьбы народа. Шукшин пишет о драматических потерях, которые понес национальный характер на историческом бездорожье XX в., и о тех суррогатах, которыми заполнялся духовный вакуум в официальной пропаганде. Шукшин по-своему интерпретирует ставшую знаком времени фигуру "нового русского человека" (М. Горький), "человека с ружьем" ("Миль пардон, мадам!", "Даешь сердце!", "Нечаянный выстрел", "Охота жить"). Обретение этого внешнего атрибута новизны соседствует с утратой многих важнейших традиций духовного бытия личности и мира.

Свойства творческой методологии писателя особенно отчетливо проявились в рассказе "Миль пардон, мадам!". Шукшин не случайно делает героя рассказа абсолютным "ровесником революции", год его рождения – 1917. В юности Бронька участвовал в раскулачивании, коллективизации. Палец, из которого можно стрелять, – указательный – Броньке оторвало в юности, пришедшейся на годы "великого перелома". Эти важнейшие повороты истории России создают фон сюжетного действия. Символика отстреленных пальцев – указательного и среднего на правой руке – связана с их значением в старообрядчестве. Именно двуперстное наложение крестного знамения было одной из особенностей, отличавших старую веру от новой. Потеряв пальцы, герой тем самым оказался символически отделен от старой веры, но и новой вере, требующей "человека с ружьем", служить по-настоящему не сможет. Свидетельством тому является рассказанная Бронькой вымышленная история о его попытке "убить гада" – Гитлера. Эмоциональный рассказ о стремлении принести пользу Родине завершается горестным признанием: "Я промахнулся..." Герой Шукшина, несомненно, талантлив: "Стрелок он был, правда, редкий". Даже в "искаженной истории" он смог проявить завораживающую силу, колоссальный творческий потенциал.

Изображая необычных, смешных и странных героев в полуанекдотической ситуации, писатель пытается понять, как менялся народный характер в ходе драматического XX в. Шукшин полагал, что в чудаке, дурачке "правда времени" обнажается в большей степени, чем в поступках "мыслящего и умного". Шукшин находит слово, метафорически обобщившее его представления о современном герое, застывшем, по выражению писателя, "в очень неудобном положении: одна нога на берегу – другая в лодке". Тип чудика из одноименного рассказа 1967 г. на длительный период становится объектом наиболее пристального художественного анализа писателя. Очевидно единство героя и автора (тезок) в области нравственных оценок и выбора. Для писателя несомненны одухотворенность жизни и творческий потенциал человека из народа. Чудаковатость любимых героев Шукшина – форма проявления их духовности, выплеск их светлой души:

"Чудики не странные и не чудаки. От обычных людей их отличает разве только то, что талантливы они и красивы. Красивы они тем, что слиты с народной судьбой, отдельно они не живут... Они украшают жизнь", – неоднократно говорил Шукшин в своих интервью.

В образе Василия Князева (героя рассказа "Чудик") обнаруживаются противоречивые возможности для дальнейшего развития (или деградации) персонажа. Чудик потому и стал наиболее "шукшинским" героем, что в максимальной степени воплотил писательское понимание текущего момента национальной жизни, состояния народного духа, "крайне неудобное положение", в котором оказался традиционный характер.

Чудик попадает в малознакомый мир. Уже первый эпизод-кадр рассказа (случай в магазине) не только показывает абсолютное бескорыстие героя, совестливость, желание делать добро и нравиться, его тягу к людям, зависимость от их мнения, но и издержки такой зависимости. Чудик с удовольствием слушает, запоминает разговор стоящих впереди "мужчины в шляпе" и "полной женщины с крашеными губами". По ощущениям героя, это уважаемые "культурные", "городские" люди, в социально-иерархическом ряду они находятся выше него. Однако вся "культура" этих "людей искусства" сводится к злопыхательским рассуждениям о начальнике, к сплетням. Чудик не может этого понять, но его привлекают непонятные и красивые, как ему кажется, слова, манеры. В следующих мизансценах он пытается их копировать.

Не так важно, что город отличается от деревни в бытовом плане. Куда существеннее, что люди в новом мире, начинают руководствоваться иными нравственными принципами. Чудик еще не знает, как легко, незаметно и безвозвратно здесь теряется нечто гораздо более ценное, чем деньги. Душа Чудика потрясена отрицательными впечатлениями, полученными в незнакомом мире, но у него есть спасение, отдушина. Возвращение домой, шаги босиком по земле, казалось бы, дают прежние равновесие и покой. Однако послесловие, знакомящее с героем, о котором вроде бы псе уже сказано, разрушает красивую иллюзию. Даже простые анкетные сведения оказываются многозначительными. "Земля", деревня вовсе не является каким-то "заповедником незамутненной нравственности": здесь идут общие для всей страны процессы. Достаточно противоречиво характеризует героя уже его профессия. Он показывает сельчанам "кино". Вспомним, что и сам Шукшин не в шутку искал нравственные оправдания своему уходу из села, работе в кино. Чудик, как явствует из рассказа, – плотник, садовод, художник, да и основные крестьянские дела он знает. И вдруг – киномеханик, отпуск в разгар лета и, следовательно, сельской страды... Праздность, нарядность в эту пору осознаются как качества, от которых шаг до предательства, осознанного или бессознательного.

Обретенный писателем историзм творческого зрения помогает ему увидеть коренные противоречия текущего периода национальной жизни, когда духовность подвергается агрессивному подавлению со стороны псевдокультуры. Шукшин размышляет о современных противоречиях национального бытия, ищет наиболее емкие образы для их воплощения.

Образ цирка в художественном мире Шукшииа-прозаика исполняет нередко метафорические функции правдоподобной замены храма. Особенно очевидно это значение образа в рассказах 1969 г. "Мастер", "Крепкий мужик", "Чередниченко и цирк". Первоначальное название – "Цирк" совершенно определенно указывало центральную метафору последнего произведения, а портретное сходство и совпадение возраста позволяют видеть в Чередниченко двойника Василия Князева. Цирк в зачине рассказа метафорически представлен как образ языческой, враждебной христианству арены: культура силится подменить духовность. Если Чудик ощущает мертвящее прикосновение новой реальности, но пока еще может уйти от нее в привычный мир, к земле, то Чередниченко спокойно соглашается с навязанным существованием, находит способы ужиться с государством и своего не упустить.

Еще один Князев (на сей раз Николай Николаевич) из рассказа 1973 г. "Штрихи к портрету" – фигура наиболее драматическая. Князеву уже не 39, как его однофамильцу из рассказа "Чудик", а 45 лет (рассказы написаны как раз с шестилетним перерывом). Он еще сохранил внешнее сходство со своим предшественником, но его социальный статус изменился. Телемастер не просто "крутит кино", а обеспечивает саму возможность пользоваться усовершенствованным экраном. Значение телевизора, зрелища как идола новой жизни подчеркнуто в "Штрихах к портрету" параллелью "иконы – телевизоры": икон полно у тетки в смежной комнате; телевизорами заставлена комната Николая Николаевича.

Совпадение в главном сюжетно-композиционной структуры "Чудика" и "Штрихов к портрету" позволяет писателю организовать откровенный "диалог" героев-однофамильцев. Николай Николаевич уже вполне поменялся местами со многими из тех, кто Чудику приносит боль и обиду. Николай Князев – энтузиаст и теоретик новых форм жизни, в основе которых лежат подчинение личности государству, бездумность и бездуховность. Счастливо найденный Князевым "простой и наглядный" образ холма – пирамиды – целесообразного государства первоисточником имеет горсть земли (родной земли), которую не просто бросает, а отдает, жертвует на общее дело каждый из граждан. Исторический аспект метафоры приводит к размышлениям о реальных клочках земли, с обобществлением которых в годы "великого перелома" закладывались социально-экономические основы нового государственного здания.

Николай Князев искренне, как свою, принял пропагандировавшуюся идею, а то, к чему может привести "народное" участие в государственно-политическом абсурде, когда плодотворная народная энергия сгорает в бесплодных социально-политических баталиях, на местном материале демонстрирует герой рассказа "Срезал" Глеб Капустин. Достойные друг друга этически, Глеб и "кандидаты" ведут борьбу за "голоса масс", оставаясь безразличными к душам людей. Зрители становятся соучастниками "забега в ширину" – абсурдного состязания-игры, истинная цель которого – поднять значение одних жизненных ценностей и снизить значимость иных. "Теневая", "рыночная" нравственность с культом известности, материального успеха, насилия, агрессивности, жестокости, социально-политической демагогии еще только заявляет свои права в рассказе

Шукшина, но уже обнаруживает недюжинные способности в подчинении себе душ. Духовность заменяется суррогатами, взывающими к страстям и своекорыстному "разуму". Народ низводится до состояния плебейской толпы, потребляющей "хлеб и зрелища", а народное мнение делается объектом манипулирования.

Особенно часто Шукшин прибегает к форме, которую сам обозначил как "рассказ-судьба". "Житийный" рассказ позволяет писателю, сохранив преимущества рассказа- сценки: динамизм и увлекательность, самораскрытие характера в поступке и слове, – показать истоки душевного склада героя, усилить значение авторского слова в исследовании духовной эволюции человека.

Классическим образцом такого произведения является рассказ "Жена мужа в Париж провожала". Главная коллизия произведения обусловлена реакцией живой души героя на угнетающие ее условия, социальные обстоятельства. Жизнь Кольки давно уже не требует от него ни душевности, ни творчества: "Руки отвыкли от работы, душа высыхает – бесплодно тратится на мелкие, мстительные, едкие чувства". То, что главный герой произведения творческий и душевный человек, подчеркивается в авторском рассказе о Колькиной "Цыганочке". В чем-то более крупном Колька проявить себя не может и "с остервенением" разворачивается в танце. В другой ситуации это могло быть отдыхом для души, сейчас осталось единственным ее взлетом. Автору важно, чтобы читатель понял: не о социально-бытовой драме идет речь, а о социально-философской трагедии. Чтобы обосновать значительность конфликта, вывести его за пределы семейно-бытовой проблематики, повествователь с самого начала подчеркивает глубокую национальную характерность типа:

"Очень надежный, крепкий сибирячок, каких запомнила Москва 1941 года, когда такие вот, ясноглазые, в белых полушубках день и ночь шли и шли по улицам, одним своим видом успокаивая большой город".

Писатель даже наделяет героя некоторыми автобиографическими чертами. Однако и драматизм положения, в котором оказался герой, не скрывается, сразу подмечен автором: "Парень выплясывает какую-то затаенную горькую боль". Неоднозначность ситуации подчеркивается фигурами умолчания: "Колька тоже смеется, хотя...", "Больше гордую, чем...".

Для писателя важно показать социальные и даже исторические причины, заставляющие героя жить в условиях, когда "душа высыхает". Далеко не всё обусловлено тем, что он оказался в городе и в конкретной "неблагополучной" семейно-бытовой ситуации. То, что происходит у Паратовых, – драматический общенациональный процесс, а не примета жизни отдельной московской семьи. Душа крестьянина сама по себе не может защитить человека от растлевающего воздействия цивилизации, тем более что само понятие хозяйства, хозяйствования на земле дискредитировано советской властью. Мечта Кольки о "маленьком тракторе, маленьком комбайнике и десяти гектарах земли" для его жены Вали – "кулачество", "мещанство". В ее эмоциональном выкрике: "Кулачье недобитое. Почему домой-то не поехал? В колхоз не охота идти? Об единоличной жизни мечтаете с мамашей своей..." – всколыхнулось не только личное, но и затверженное по учебникам истории, отложившееся на собраниях, напоминающее о недавних временах, когда слова "из крестьян" в графе "происхождение" воспринимались как "черная метка" социальной неполноценности, указание на потенциального врага. Сама Валя давно живет только материальным. Колька Паратов человек другого типа. Жить с мертвой душой он не смог бы. Именно поэтому и можно говорить о трагедии человека, изображенной в этом рассказе писателем. Память об оставленной земле, матери больно ворочается в душе героя. Издевательское упоминание о самом дорогом становится последним внешним поводом к трагической развязке.

С годами Шукшин обретает глубину и многогранность взгляда на мир и человека. Пытаясь попять душу своих героев, он обращается к национальной истории. Важнейшим замыслом Шукшина-кинорежиссера было создание фильма о Степане Разине. Фильм он поставить не успел, но был написан роман о Разине "Я пришел дать вам волю" (1969). В характере главного героя писатель выявил "нестыкующиеся" начала: сочувствие обиженным, оборачивающееся жестокостью; поиски веры, ведущие к богоборчеству; огромный духовный потенциал, который в полной мере смог раскрыться лишь в момент покаяния и добровольно принятого наказания; стремление жить для людей и объективное расхождение с подлинно народным пониманием смысла и цели жизни; и, вопреки последнему, обретение бессмертия в памяти народа, способного оценить не только деяние, но и замысел. При всей противоречивости народного характера народ тем не менее сохраняет у Шукшина значение единственно безошибочного судьи исторических свершений и личностей.

Ориентируясь на народную систему нравственных ценностей, Шукшин создает ряд философско-сатирических произведений. Нс простое осмеяние пороков людей и общественных несуразностей становится задачей писателя в таких произведениях, как повесть-сказка "Точка зрения", пьеса "Энергичные люди", рассказы "Мой зять украл машину дров", "Кляуза". Писатель стремится указать причины душевного неблагополучия людей, искажения общественных представлений о нравственности.

По своему художественному уровню, глубине и многогранности тематики и проблематики повесть-сказка "До третьих петухов" стала книгой итогов Шукшина. Потенциал народного характера, потери на историческом бездорожье XX в., обусловленные и внешним воздействием, и давним внутринациональным расколом, противоречиями русского характера, возможности воскресения душ и обретения перспектив – все эти вопросы важны для творчества Шукшина в целом. Они же являются наиболее значимыми и в сказке "До третьих петухов". Условно-аллегорическая манера повествования позволила в максимальной степени типизировать и обобщать, говорить о конкретном времени и размышлять об исторических закономерностях. Комическое и драматическое начала сплавлены в произведении так же тесно, как и в жизни. Энергичное действие, диалог как основа сюжетной ткани, минимальное использование речи повествователя не мешают автору быть активным, он философски осмысливает события в таких формах, как это могли бы сделать его герои – простые по образу жизни, но не примитивные, мыслящие люди с живой душой.

Шукшин анализирует итоги века, когда народ-труженик взялся за ему не свойственное занятие. Путь Ивана оказался дорогой сплошных потерь и поражений. В горестном и бессмысленном путешествии Ивана стало очевидно, как он легковерен и бесхитростен. Его нельзя заставить изменить себе, но можно обмануть, направить к ложным целям (он должен добыть справку, что не дурак), использовать в своих интересах и даже его руками сеять зло, зная, что раскаяние и осознание придет, но, скорее всего, запоздает. В ходе путешествия персонажа выявились разрушение основ бытия, потери в духовной сфере: храм захвачен хамом, церковь превращена в цирк. Вместо рождения нового мира и нового, умного Ивана "дело", к которому призывала Ивана активная часть библиотечного общества, обернулось фарсом: Ивана-младенца спеленали, и он "наложил резолюцию" в духе тех, что "но 700 но 800" в день накладывал Мудрец. Библиотечное же общество и с обретенной печатью бессильно перед "гадами" и бесами. Вопрос "что делать?" важен для писателя. Мысль о необходимости национального сосредоточения, анализа пройденного пути и сохранения оставшихся ценностей важнее всего для Шукшина. Ее он оставил, как завещание, современным читателям своих ярких, праздничных и драматичных, прозрачных и глубоких, мудрых произведений.

В. М. Шукшин прожил недолгую жизнь. Но его книги, фильмы, сама незаурядная личность художника по- прежнему привлекают людей. Его творчество, воплощенные в художественной форме раздумья о человеке и обществе, не утратили актуальности, а эстетическая оригинальность и совершенство его литературных произведений обеспечили наследию Шукшина прочное место в истории литературы XX в. Оно сохраняет и свой воспитательный нравственный потенциал.