Традиционалисты и новаторы советского театра
Однако, несмотря на драматические противоречия времени, 1930–1950-е гг. стали заметным этапом в истории советского театра. "Громадьё планов" первых пятилеток, фантастические темпы гигантского строительства в городе и деревне, "перековка" человеческого сознания в труде рождало у художников ощущение, что эти грандиозные сдвиги должны перевернуть и искусство, что приобретенный в послеоктябрьские годы творческий опыт уже не может удовлетворить требований момента. В условиях подготовки к Первому съезду советских писателей в драматургии развернулась острая дискуссия двух течений – теоретическая и практическая полемика между "новаторами" и "традиционалистами". Размежевание двух тенденций шло по линии поисков творческого метода художественного воссоздания современности, дебаты разгорались вокруг проблемы традиций и новаторства, проблемы героя. Очень горячо обсуждались различные стороны драматургической поэтики.
Так, Вс. В. Вишневский, Η. Ф. Погодин, Б. С. Ромашов и другие драматурги-новаторы настаивали на том, что "новый материал требует новых изобразительных средств"; они отстаивали "массовидность" героя, отрицали психологическую индивидуализацию как рецидив буржуазного искусства.
"...Почему столько бездействующих статистов в наших военных пьесах? – вопрошал в пылу полемики Вс. В. Вишневский. – Почему вылезают первопланные герои? Почему герои по-старому выворачивают на протяжении 3–4–5 актов свое "нутро”?.. Почему они часто не живут, а философствуют?.. Почему нарушается закономерность соотношения “Я” и “коллектива”"[1]?
Романтический пафос пьес Вишневского сконцентрировался в монологах "ведущего", обращенных непосредственно к залу и напоминающих агитационно-политический театр Маяковского, во введении в пьесы массовых сцен, в разрушении театра "четырех стен" и переносе действия в полевые армейские станы, на корабли, в окопы.
Николая Федоровича Погодина (1900–1962) отказ от старых форм традиционной драмы привел к созданию новаторской пьесы-очерка. Погодин вошел в драматургию с опытом работы разъездного корреспондента "Правды", со своими темой (преобразующая сила коллективного труда), конфликтом (борьба старого, отжившего, с "красными ростками нового"). Первая его пьеса "Темп" (1929) открыла в драматургии 1930-х гг. так называемую производственную тему. На сцену впервые выводилась толпа людей в телогрейках и лаптях. Крестьяне-костромичи, "лесные антиллегенты", приехавшие на строительство Сталинградского тракторного завода за "длинным рублем", они в процессе соревнования со старыми кадровыми рабочими вырастали в сознательных созидателей нового мира. Пьеса созвучна романтическому пафосу всей литературы 1930-х гг., главной темой которой была тема социалистического строительства, масштабности социалистических преобразований.
Свою следующую пьесу II. Ф. Погодин назвал "Поэмой о топоре" (1930), бросая полемический вызов тем, кто не хотел видеть поэзии в созидательных буднях, красоты повседневных дел. Критические упреки в очеркизме своих пьес писатель воспринял как "патент" на изобретение повой драматургической жанровой формы. В прологе "человек театра" читает газетный очерк журналиста Погодина "Поэма стальная" о создании сверхпрочной отечественной стали на заводе в городе Златоусте. Вокруг этого конкретного жизненного факта выстраивается все действие пьесы. В калейдоскопе событий высвечиваются отдельные характеры, например образ изобретателя – талантливого самородка рабочего Степана; рабкора Ильи; кузнеца Дуванова. Романтический пафос "поэмы" сочетается с производственными буднями, с народным юмором. Как и в большинстве пьес "новаторов", в "Поэме о топоре", перенаселенной эпизодическими персонажами, ощущаются композиционные просчеты: рассредоточенность, распыленность драматургического действия, ослабление основного конфликта, мозаичность, преобладание общего плана.
Отказываясь от старых форм, драматурги-новаторы в полемическом задоре нередко впадали в нигилизм по отношению к классическому наследию Н. А. Островского, А. П. Чехова, Г. Ибсена. Однако с годами они отходили от столь крайней точки зрения.
В свою очередь, драматурги-традиционалисты ("архаисты", "консерваторы") А. Н. Афиногенов, В. М. Киршон и др. видели путь к новаторству не в разрушении классической формы, а в ее творческом освоении, проявляющемся в изображении новых злободневных идей, новых человеческих отношений. Обо всем этом В. М. Киршон высказался в выступлении на Первом съезде советских писателей: "Новое в наших произведениях – это прежде всего новые идеи, новые отношения, новые чувства, новое разрешение волнующих человечество проблем". Антипсихологиче- скую тенденцию в драматургии критиковали К. А. Тренев и А. Н. Толстой, утверждавшие, что фокус драмы – человек и что все конфликты, события современности должны быть переданы через психологию героя.