Тоническое стихосложение
В тоническом (греч. tonos – ударение) стихе нет стоп. Ритм здесь регулируется относительной выравненностью количества ударений в стихотворных строчках, при этом общее количество слогов в строке, как и число безударных слогов, располагающихся между ударами, – произвольно. Тонический стих является основным для русского устного поэтического творчества и опирается на особенности просодии русского языка.
Количество ударений в стихотворном произведении, созданном по законам тонического стихосложения, может колебаться в строках, но в пределах определенной ритмической нормы. Сохранение этой нормы обусловливает единство тонического стиха, а отступления от нее определяют его ритмическое многообразие. Наиболее распространен двух-, трех- и четырехударный тонический стих (часто – в чередовании 3–2, или 4–3, или 4–2, и т. д.). Например:
Вниз по матушке по Волге,
(3 ударных слога)
По широкому раздолью,
(2 ударных слога)
Разыгралася погода,
(2 ударных слога)
Погодушка верховая,
(2 ударных слога)
Верховая, волновая.
(2 ударных слога)
Или:
Ах, девица-красавица,
(2 ударных слога)
Моя прежняя полюбовница:
(2 ударных слога)
Тебя любил, счастлив я был.
(4 ударных слога)
Любить не стал, бессчастен стал.
(4 ударных слога)
Для тонического стиха нехарактерна рифма (греч. rhythmos – соразмерность) – созвучие конца стихов, отмечающее их границы и связывающее их между собой. Исключение представлял раешный стих, как сопровождавший представления райка, так имевший и самостоятельное бытование. Русское досиллабическое стихотворство XVII века, в частности, основывалось на этом типе народного тонического стиха, имевшего юмористический, прибауточный характер.
Ритм в раешном стихе поддерживается не только относительно равным количеством ударений в стихотворных строчках, но и их смежной (парной) рифмовкой:
Сидел девятнадцать недель,
А вон из тюрьмы глядел.
А мужики, что ляхи,
Дважды приводили к плахе.
(И. Фуников, "Послание дворянина к дворянину")
Иногда раешный стих допускает большие отклонения от принципа равноударности строк, и тогда только смежная рифма становится единственной приметой, отделяющей этот тип тонического стиха от ритмизированной прозы:
Пожаловал ты, государь, вчера нас к себе примолвил,
(5 ударных слогов)
А с домашними своими ся не смолвил.
(4 ударных слога)
Мы к тебе пришли,
(2 ударных слога)
Да тебе дома не нашли.
(3 ударных слога)
Ноги загрязнили,
(2 ударных слога)
А реченного тобою не получили.
(3 ударных слога)
("Послание к звавшим...")
Русские поэты широко использовали народный тонический стих при создании произведений "в народном духе": раешным стихом написана А. Пушкиным "Сказка о попе и о работнике его Балде", к былинному речитативному стиху восходит стих поэмы М. Лермонтова "Песня про купца Калашникова...", на традиции песенного стиха нередко опирался А. Кольцов. Сторонником тонического стиха в современной поэзии был В. Маяковский, использовавший его наряду с силлабо-тоническим.
Силлабическое стихосложение
Русское книжное стихосложение поначалу было силлабическим (греч. syllabe, лат. syllaba – слог). В силлабическом стихе ритмичность обусловлена равным количеством слогов в каждой строчке, расположение ударных и безударных слогов не упорядочено. В зависимости от количества слогов в строке различаются 4-, 5-, 6-сложник ... – до 13-сложного стиха включительно (в песенных жанрах употреблялись и более сложные силлабические строфы). Силлабическое стихосложение развивалось в тех языках, где ударения закреплены за определенными слогами в слове. Например, во французском языке ударение падает всегда на последний слог, в польском – на предпоследний, в чешском – на первый.
В русское стихосложение силлабика пришла из польской поэзии в середине XVII века через посредничество украинской и белорусской литератур и продержалась до силлабо-тонической реформы В. Тредиаковского– М. Ломоносова (1735– 1743). В отличие от польского, в русском языке ударение подвижно, а потому только равное количество слогов (слоговая константа) не могло способствовать ритмизации стиха. В русской силлабике ритмообразующим элементом стала акцентная константа – одно закрепленное ударение, падающее на предпоследний слог в клаузуле (лат. clausula – заключение – конец стихотворной строки).
Другим обязательным ритмообразующим элементом была парная женская рифма, хотя в силлабических виршах
XVII века московские поэты иногда употребляют рифму мужскую – с ударением на последний слог – и дактилическую – с ударением на третий слог с конца[1].
Длинные силлабические вирши, начиная с восьмисложного стиха, обязательно делились цезурой на два полустишия. В начале 40-х годов XVIII века поэт-сатирик А. Кантемир, так и не признавший реформу Тредиаковского-Ломоносова, реформировал силлабический стих, стремясь придать ему некоторую ритмичность. Он ввел еще одно обязательное ударение в тринадцатисложный стих, которым он писал свои сатиры, причем определил этому ударению постоянное место, указывая, что оно должно "неотменно" падать или на седьмой слог, то есть на самый конец первого полустишия (цезура в русском тринадцатисложнике всегда ставилась после седьмого слога), или на пятый слог. Вот пример из второй сатиры Кантемира "Филарет и Евгений":
Разнится потомком быть // предков благородных
Или благородным быть. // Та же и в свободных
И в холопях течет кровь, // та же плоть, те ж кости.
Буквы, к нашим именам // приданные, злости
Наши не могут прикрыть; // а худые нравы
Истребят вдруг древния // в умных память славы.
Здесь для придания разговорной интонации силлабическому стиху Кантемир довольно широко использует прием анжабемана (франц. enjambement – перенос) – переноса части синтаксически целой фразы из одной стиховой строки в следующую, вызванного несовпадением постоянной ритмической паузы, заканчивающей строку, с паузой смысловой (синтаксической). До Кантемира этот прием в силлабических виршах не использовался, зато встречался в раешных стихах. Окончательно также Кантемир закрепил за "высокими жанрами" женскую рифму, после чего она стала обязательным признаком силлабических виршей.
Хотя реформированный стих Кантемира много выиграл по сравнению со стихами его предшественников, силлабика продержалась в русской литературе недолго, став всего лишь определенным этапом в развитии русского книжного стихотворства. При акцентной свободе русской речи силлабический стих слабо отделял стихотворную речь от прозаической. Это и имел в виду В. Тредиаковский, когда позднее назвал русские вирши не стихами, а "прозаическими строчками". Возникла необходимость коренной реформы, и она была проведена. Была создана силлабо-тоническая система стихосложения, которая и стала основой национальной стихотворной культуры.