Судебные и внесудебные органы

Конституция СССР 1936 г. и принятый в 1938 г. Закон о судоустройстве не внесли принципиальных изменений в судебную систему. Они, скорее, обобщили накопившийся опыт.

Тем не менее некоторые нововведения были провозглашены. Изменился, в частности, порядок формирования народных судов. Для них вновь был введен принцип выборности непосредственно населением, правда, на практике пока что не проводившийся. Произошли перемены в статусе и формах деятельности верховных судов. Ключевым моментом здесь стали преобразования, касающиеся положения

Верховного Суда СССР. На протяжении 1933-1936 гг. компетенция высшего судебного органа страны расширяется. При создании Верховного Суда СССР законодатель считал основой его деятельности регулирование отношений Союза и республик в судебной сфере. Между тем Верховный Суд СССР постепенно превращался в обычный, хотя и стоящий во главе всей судебной системы судебный орган. Сначала, в сентябре 1933 г., он получил право давать директивные указания верховным судам союзных республик по вопросам судебной практики, обследовать судебные органы союзных республик. Он стал также отменять и изменять постановления, определения, решения и приговоры верховных судов союзных республик. Для этой работы была учреждена специальная судебно-надзорная коллегия.

Конституция 1936 г. подвела итоги эволюции статуса Верховного Суда: "Верховный Суд СССР, - говорилось в ней, - является высшим судебным органом. На Верховный Суд СССР возлагается надзор за судебной деятельностью всех судебных органов СССР и союзных республик".

Единство и централизация судебной системы были закреплены и созданием в 1936 г. Народного комиссариата юстиции СССР, на который было возложено, в частности, и управление судами всего государства.

Законодательство предусматривало осуществление правосудия судами, и это действительно реализовывалось на практике, когда речь шла о гражданских и общеуголовных делах. Однако Конституция и Закон о судоустройстве 1938 г., перечисляя все возможные суды, не употребляли ограничивающего наречия - "только". Это позволяло толковать законодательство расширительно, т.е. сохранять и создавать органы внесудебной репрессии, нередко применяемой при обвинении в контрреволюционных преступлениях. Необходимость этого вытекала из особого характера производства по таким делам, когда часто приходилось использовать материалы оперативной разработки, которые выносить на суд было невозможно без раскрытия агентуры и особых методов дознания. Однако этой "производствен-, ной" необходимостью стали пользоваться для того, чтобы прикрыть прорехи следствия. Дела, плохо обоснованные доказательствами, которые не прошли бы в суде, "пропускали" через особые совещания, где с пониманием относились к затруднениям коллег. Имели место и случаи, когда большое, многофигурное дело разбивали на два. Главные подсудимые попадали в Военную коллегию Верховного Суда, а многочисленных мелких соучастников пропускали через особое совещание.

Особое совещание (ОСО) было образовано в 1934 г. в ходе создания НКВД СССР. Оно могло применять репрессию, подобно судебным органам, но без надлежащих процессуальных гарантий, даже без вызова самого обвиняемого. В Особое совещание входили серьезные лица - заместитель наркома внутренних дел СССР, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления милиции, народный комиссар внутренних дел союзной республики, на территории которой возникло дело. На заседаниях ОСО должен был присутствовать Прокурор СССР или его заместитель.

Особое совещание заменило собой судебную коллегию ОГПУ. По мнению В.М. Курицына это означало смягчение репрессии, ибо права ОСО были меньше, чем у судебной коллегии, которая могла даже в узком составе (три члена) применять любое наказание вплоть до расстрела. ОСО же, первоначально, могло назначать лишь ссыпку, высылку или заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком до пяти лет. Правда, это послабление было вскоре ликвидировано, уже в 1937 г. ОСО получило все репрессивные права, вплоть до права применять расстрел.

Очевидно, со временем ОСО перестало справляться со все увеличивающимся количеством дел. Поэтому в 1935 г. с явным превышением власти приказом НКВД были созданы так называемые тройки, которые стали как бы филиалами ОСО на местах. В них входили: первый секретарь соответствующего обкома партии, начальник областного управления НКВД и областной прокурор. В 1937 г., в разгар массовых репрессий, эта конструкция была еще упрощена - из "троек" исключили представителей партийных органов, сделав "двойки". Впервые "тройки" были изобретены еще в пору сплошной коллективизации, причем не в центре, а на местах, местными партийными органами. Они не были санкционированы законом и лишь молчаливо приняты к сведению Политбюро ЦК ВКП(б)2. В середине 30-х гг. создавались также милицейские "тройки" для борьбы с мелкими правонарушителями в городах, для очистки городов от нежелательных элементов.

В результате деятельности всех карательных органов число заключенных к концу 30-х гг. выросло в несколько раз, достигнув 1,9 млн человек Следует отметить высокий процент политзаключенных - от 12,8 до 34,5% в разные годы.

Курс на развитие централизованных начал в государственном руководстве привел к реорганизации прокуратуры. Пропаганда объясняла это необходимостью укрепления законности. Объективно централизация прокуратуры действительно могла способствовать укреплению законности, хотя и не всегда достигала этой цели. В июне 1933 г. была организована Прокуратура СССР. На нее возлагались обязанности по надзору за соответствием постановлений и распоряжений ведомств, республиканских и местных органов Конституции и всему законодательству Союза, обязанности по судебному надзору, по возбуждению уголовного преследования и поддержанию обвинения, надзору за законностью действий органов ОГПУ, милиции, угрозыска и исправительно-трудовых учреждений. В соответствии с этим упразднялась Прокуратура Верховного Суда СССР, а ее функции передавались Прокурору СССР.

Учреждение Прокуратуры СССР завершало строительство системы прокурорских органов Советского государства. Однако полного единства эта система еще не достигла, так как прокуратуры союзных республик находились пока что в ведении наркоматов юстиции, хотя общее руководство деятельностью республиканских прокуратур оставалось за Прокурором СССР. Да и сам он находился как бы в двойном подчинении - не только ЦИК СССР, но и правительству, перед которым был ответствен. Даже оба постановления 1933 г. о создании Прокуратуры СССР были изданы совместно ЦИК и СНК СССР.

Образование в этот период специальных судов на транспорте (железнодорожных линейных и водных транспортных) обусловило и создание специальных прокуратур железнодорожного и водного транспорта.

Конституция 1936 г. завершила централизацию системы прокурорских органов страны, подчинив республиканские органам Союза. В то же время и статус прокуратуры повысился: она вышла из подчинения правительства и стала зависеть только от высшего органа власти Союза - Верховного Совета.

Централизация была полезна, но сама по себе она не могла решить всех проблем, в том числе кадровой. Так, в 1937 г. лишь 9,3% следователей в СССР имели высшее юридическое образование1.

ОПТУ-НКВД в данный период претерпели значительные изменения и вошли в историю не всегда с лучшей стороны.

ОГПУ, созданное при образовании СССР, занималось, по преимуществу, вопросами государственной безопасности, а также борьбой с политическими преступлениями. В 1934 г. при создании НКВД СССР оно было включено в Наркомвнудел в качестве Главного управления государственной безопасности.

Советская внешняя разведка, которой занимались армейские разведывательные органы и органы госбезопасности, была поставлена очень хорошо и давала порой удивительные результаты. К сожалению, данные разведки не всегда правильно воспринимались руководством страны, что, в частности, повлияло впоследствии и на неудачное начало Великой Отечественной войны.

Успехи советской разведки были обусловлены в большой мере тем, что она опиралась не только на платных сотрудников, но и на сочувствующих нам людей за границей, которые считали Советский Союз знаменосцем великих идей и поэтому бескорыстно выполняли трудную и опасную работу. Среди заграничных сотрудников разведки были и белые эмигранты, которые работали отчасти из нужды, а отчасти в надежде заслужить возвращение на родину.

Из идейных побуждений нам помогали и работники Коминтерна, считавшие Советский Союз родиной всех трудящихся.

К сожалению, и внешнюю разведку не обошли репрессии. Порой лучшие ее кадры погибали, а некоторые скрылись или даже перешли на сторону наших врагов.

Неплохо работала контрразведка. Ее усилиями, особенно в предвоенный период, обезврежен целый ряд подпольных организаций зарубежных разведок.

Однако наряду с борьбой против действительных врагов Советского Союза в середине 30-х гг. НКВД занялся и придумыванием врагов, когда ни в чем не повинные люди вдруг указывались якобы агентами японской, германской, английской и невесть еще каких разведок со всеми вытекающими отсюда последствиями. Многие коммунисты обвинялись в троцкизме, что тоже считалось преступлением не только против партии, но и против государства. К этому, правда, были некоторые основания, поскольку Л.Д. Троцкий, высланный в 1929 г. из СССР, действительно активно вредил не только лично Сталину, которого ненавидел, но и Советскому государству, пока в 1940 г. не был убит.

Многие советские граждане обвинялись в подготовке надуманных террористических актов, диверсий, вредительстве. Надо сказать, что какие-то основания для обвинения всегда находились. Например, на предприятиях нередко случались аварии, вызванные низким техническим уровнем рабочих, вчера еще пришедших из деревни, а также обычным разгильдяйством. Но когда дело попадало в руки следователей НКВД, они придавали ему политическую окраску, хотя обычно никакого контрреволюционного умысла у обвиняемых не было. Большое распространение получили дела об антисоветской пропаганде и агитации. Под ней понималась почти всякая критика существующих порядков. Это использовалось корыстными и недобросовестными людьми, когда хотелось, например, занять место начальника или отнять квартиру у соседей.

Постановления ОСО лишь завершали цепь беззаконий, творимых оперативными и следственными частями органов НКВД, готовивших материалы для окончательного решения по конкретным делам.

Нельзя сказать, что все эти беззакония не вызывали никаких протестов, и в первую очередь со стороны прокуратуры. Во всяком случае, факты активного противодействия беззаконию отмечаются в первой половине 30-х гг. Однако известны случаи, когда прокурорское реагирование на произвол приводило к тому, что и прокуроры оказывались за решеткой. Такая судьба постигла даже Прокурора СССР И.А. Акулова'.

Впрочем, в 1935-1937 гг. и сами прокуроры были втянуты в творящиеся беззакония, будучи включены в пресловутые "тройки" и "двойки".

Вопрос об объеме репрессий 30-х гг. вызвал в публицистике широкие споры. Некоторые авторы исчисляли количество репрессированных десятками и чуть ли не сотнями миллионов человек. В последние годы было точно установлено число пострадавших от репрессий. За 1930-1953 гг. оно составило 3 778 234 осужденных всеми судебными и внесудебными органами, а не 110 млн, как утверждала одна из авторов; расстреляно было 786 098 человек. Конечно, это тоже огромное число. Однако следует иметь в виду, что в массе осужденных были как невиновные, так и виновные в государственных преступлениях. - С историей НКВД тесно связано развитие милиции. В 1930 г. были упразднены народные комиссариаты внутренних дел союзных и автономных республик, ведавшие весьма разнородными отраслями управления: коммунальным хозяйством, пожарной охраной, борьбой с преступностью и т.д. На базе их структурных подразделений были созданы отраслевые органы, непосредственно подчиненные совнаркомам республик, в том числе управления милиции и уголовного розыска1. В 1931 г. было издано Положение о Рабоче-крестьянской милиции Союза ССР, в котором впервые регламентировались ее организация и деятельность в масштабе Союза. Положение предусматривало более полное подчинение органов милиции ее центральным органам. Централизация была усилена еще больше, когда в 1932 г. было создано Главное управление Рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ, подчинившее республиканские управления милиции. При образовании в 1934 г. Наркомата внутренних дел СССР Главное управление милиции было включено в его состав. Централизация охраны общественного порядка, с одной стороны, позволяла более планомерно и масштабно организовывать борьбу с преступностью, но с другой - невольно сковывала инициативу местных работников, привыкших ожидать директив центра.

При создании НКВД СССР ему были подчинены и другие ведомства: Главное управление пограничных и внутренних войск. Главное управление пожарной охраны, Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений, отдел актов гражданского состояния. Позже в него вошли Главное управление шоссейных дорог, Главное управление геодезии и картографии, Главное архивное управление и др. НКВД очень разбух, к тому же ему приходилось руководить весьма разнородными сферами управления. Этим объясняют выделение из состава Наркомата внутренних дел в начале 1941 г. Главного управления Государственной безопасности, которое стало самостоятельным наркоматом, хотя есть и другие мнения.

Были реорганизованы и контрольные органы. По решению XVII съезда партии ЦКК РКИ была упразднена. Вместо нее создавались самостоятельные Комиссия партийного контроля и Комиссия советского контроля при СНК СССР. Партийный контроль, таким образом, был вновь отделен от государственного.

В 1940 г. Комиссию советского контроля ликвидировали и вместо нее создали Наркомат госконтроля. Это был уже сугубо чиновничий орган, не предусматривавший участия общественности. Главной его заботой стал финансовый контроль. О совершенствовании государственного аппарата, как это делала РКИ, он не заботился.