Стилистика языка и стилистика речи. Искусствоведческое понятие стиля. Стиль художественной литературы

Традиции классической риторики и поэтики, составившие содержательный корпус пособий по изучению словесности в XIX в., были использованы (и вытеснены) зарождавшейся научной стилистикой, которая, в конечном счете, отошла в область языкознания.

Языковедческая ориентация стиля была предположена уже античной теорией. В числе требований к стилю, сформулированных в школе Аристотеля, было и требование "правильности языка"; аспект изложения, связанный с "отбором слов" (стилистика), определился в эпоху эллинизма. В "Поэтике" Аристотель четко противопоставлял "слова “общеупотребительные”, придающие речи ясность, и разного рода слова необычные, придающие речи торжественность; задача писателя – в каждом нужном случае найти верное соотношение тех и других". Таким образом, закрепилось деление па "высокий" и "низкий" стили, обладающие функциональным смыслом: "для Аристотеля “низкий” был деловой, научный, внелитературный, “высокий” – украшенный, художественный, литературный; после Аристотеля стали различать стиль высокий, средний и низкий". Подытоживший стилистические изыскания античных теоретиков Квинтилиан приравнивает грамматику (лат. – grammatike) к литературе (лат. – literatura), транспонируя в область первой "науку правильно говорить и толкование поэтов". Грамматика, литература, риторика формируют язык художественной литературы, который изучает стилистика, тесно взаимодействуя с теорией и историей поэтической речи.

Однако в поздней античности и Средневековье уже наметилась тенденция к перекодированию языковых и поэтологических признаков стиля (законы метрики, словоупотребления, фразеологии, применения фигур и тропов и т.п.) в плоскость содержания, предмета, темы, что отразилось и в учении о стилях. Как отмечает П. А. Гринцер применительно к "типам речи", "у Сервия, Доната, Гальфреда Винсальвского, Иоанна Гарландского и большинства других теоретиков критерием разделения на типы стало нс качество выражения, а качество содержания произведения. Как образцовые произведения простого, среднего и высокого стилей рассматривались соответственно “Буколики”, “Георгики” и “Энеида” Вергилия, и в согласии с ними каждому стилю приписывался свой круг героев, животных, растений, особые их именования и место действия...".

Принцип соответствия стиля предмету: "Стиль, отвечающий теме" (Н. А. Некрасов) – явно не мог сводиться только к "выражению" языкового плана, например к той или иной степени привлечения церковнославянизмов как критерию разграничения "штилей" – высокого, посредственного и низкого. Применивший эти термины в своих языковедческих и культурологических штудиях М. В. Ломоносов, опиравшийся на Цицерона, Горация, Квинтилиана и других античных риторов и поэтов, не просто соотнес учение о стилях с жанровой поэтикой в ее словесном оформлении ("Предисловие о пользе книг церковных в российском языке", 1758), но и учел сополагаемую с каждым из жанров его содержательную значимость ("память жанра"), что предопределялось сообщаемостью между стилем "лингвистическим" и "литературным". "Практическую актуальность" (М. Л. Гаспаров) концепция трех стилей получила в эпоху Возрождения и особенно классицизма, значительно дисциплинируя мышление писателей и обогащая его всем комплексом накопившихся к этому времени содержательно – формальных представлений.

Преимущественная ориентация стилистики Нового времени на языковой аспект не без оснований оспаривалась Г. Н. Поспеловым. Анализируя принятое в лингвистике определение стиля – это "одна из дифференциальных разновидностей языка, языковая подсистема со словарем, фразеологическими сочетаниями, оборотами и конструкциями... обычно связанная с определенными сферами употребления речи", ученый отметил в нем "смешение понятий “языка” и “речи”". Между тем "стиль как словесное явление – это не свойство языка, а свойство речи, вытекающее из особенностей выраженного в ней эмоционально-мыслительного содержания". О необходимости разграничивать сферы лингвистической и литературоведческой стилистики по разным поводам писали В. М. Жирмунский, Г. О. Винокур, А. Н. Гвоздев и др. Заявил о себе и круг исследователей (Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, Д. С. Лихачев, В. Ф. Шишмарев), который склонялся к включению стилистики в области литературоведения, общей теории словесности, эстетики.

В дискуссиях по данному вопросу видное место заняла концепция В. В. Виноградова, утверждавшего необходимость синтеза "лингвистической стилистики художественной литературы с общей эстетикой и теорией литературы". В изучении писательских стилей ученый предложил учитывать три основных уровня: "это, во-первых, стилистика языка... во-вторых, стилистика речи, т.е. разных видов и актов общественного употребления языка; в-третьих, стилистика художественной литературы". По В. В. Виноградову, "в стилистику языка входит изучение и разграничение разных форм и видов экспрессивно-смысловой окраски, которые сказываются и в семантической структуре слов и сочетаний слов, в их синонимическом параллелизме и тонких смысловых соотношениях, и в синонимике синтаксических конструкций, в их интонационных качествах, в вариациях словорасположен ия и т.п."; в стилистику речи, которая "базируется на стилистике языка", включаются "интонация, ритм... темп, паузы, эмфазис, фразовый акцент", монологическая и диалогическая речь, специфика жанрового выражения, стиха и прозы и т.д. В итоге, "попадая в сферу стилистики художественной литературы, материал стилистики языка и стилистики речи подвергается новому перераспределению и новой группировке в словесно-эстетическом плане, приобретая иную жизнь и включаясь в иную творческую перспективу". Вместе с тем не подлежит сомнению, что расширительное толкование стилистики художественной литературы может "размыть" объект исследования – согласно ему при всей многоаспектности изучение должно быть нацелено на собственно литературный стиль.

Типологически сходный круг проблем связан с соотношением стиля как предмета литературоведения и стиля как предмета искусствознания. В. В. Виноградов полагает, что "стилистика литературоведческая" иногда присоединяет к себе "специфические задачи и точки зрения, идущие от теории и истории изобразительных искусств, а по отношению к стихотворной речи – из области музыкознания", поскольку является "ответвлением общей искусствоведческой стилистики". Сознательно выдвинувший в центр своего исследования стиль как эстетическую категорию А. Н. Соколов, прослеживая развитие искусствоведческого понимания стиля (в трудах И. Винкельмана, И. В. Гёте, Г. В. Ф. Гегеля, А. Ригля, Кон-Винера, Г. Вёльфлина и др.), делает ряд существенных методологических наблюдений относительно "элементов" и "носителей" стиля, а также их "соотношения". Исследователь вводит понятие стилевых категорий в качестве "тех наиболее общих понятий, в которых осмысливается стиль как конкретное явление искусства", – их перечень, очевидно, может быть продолжен. Стилевые категории составляют: "тяготение искусства к строгим или свободным формам", "величина памятника искусства, его масштабы", "соотношение статики и динамики", "простоты и сложности", "симметричность и асимметрия" и т.д.

В заключение предваряющей более глубокое и целенаправленное изучение стиля характеристики этого понятия подчеркнем, что присущие ему сложность и неодномерность вытекают из самой природы явления, меняющегося во времени и порождающего все новые и новые подходы и методологические принципы в теории изучения стиля. По-прежнему актуален вопрос, поставленный А. Н. Соколовым в качестве предвосхищающего неизбежные трудности, связанные с объективным "двуединством" стиля: "Как явление словесного искусства литературный стиль соотносится с художественным стилем. Как явление словесного искусства литературный стиль соотносится с языковым стилем". И универсализующим по отношению ко всем многоразличным позициям относительно понятия "стиль" является вывод исследователя: "Стилевое единство – это уже не форма, а смысл формы".