Стилевое своеобразие "Летописца Даниила Галицкого"

Галицкая летопись отличается от других летописных сводов Древней Руси не только оригинальностью жанровой структуры, нетрадиционностью содержания, но и неповторимостью стилевых решений. Знаток в области языка Галицко-Волынской летописи А. И. Генсиорский доказал, что памятник содержит около 40 слов и выражений из области военной лексики и фразеологии, которые не встречаются в других источниках. Автору произведения нет равных в описании воинских подразделений, оружия и осадной техники. Арсенал Средневековья, зафиксированный летописью, внушителен и разнообразен: это копья и луки, сабли и мечи, самострелы и пращи. Летописец внимателен к деталям при описании и пешего войска, и конницы; он различает масти лошадей ("сивый", "гнедый"), с неподдельной болью рассказывает о ранениях и гибели в сражении боевых коней, что лишний раз доказывает его принадлежность к военной среде.

Для стиля Галицкой летописи характерно пристрастие к трехчленным конструкциям типа: "Инии же избьени быша, инии язвени быша, инии же изоимани быша", где разного типа повторы (звуковые, лексические, синтаксические) создают особый ритм, по-военному резкий и четкий, как чеканный шаг солдат. Динамизм повествованию придает обилие глагольных форм: "Данилъ бо и вои его бѣ иструдилася. Поплѣнилъ бо бѣ всѣ Черниговьскые страны, воевалъ бо бѣ от Крещениа до Вознесения, створи миръ, воротися Кыеву". Выразить авторское отношение к героям помогают оценочные эпитеты: галицкие князья "крепки на брань", их противники – "горды" и "злы".

Создатель "Летописца Даниила Галицкого" демонстрирует прекрасное знание традиционных формул воинской повести, однако в использовании их проявляет оригинальность: вводит готовые формулы в развернутые и подробные батальные описания. Нужно помнить, что близость в изображении ратного подвига в произведениях разных древнерусских писателей могла возникнуть и как следствие реальной общности воинского быта. Из живой речи дружинников в Галицкую летопись могли попасть такие выражения, как "совокупить вои", "приступить ко граду", "исполнить полки", "взять град копьем" и т.п. Рассказы об осаде городов содержали сообщения о враге, пришедшем "в силе тяжце" и "объседоста градъ", жители которого "изнемогаху жажею водною и гладом". Если летописец изображал полевую битву, то, как правило, использовал формулы "бысть сеча зла" или "бысть брань люта" (исследователи памятника отмечают, что у галицкого писателя встречается новый по сравнению с "Повестью временных лет" вариант – "бысть рать велика").

Другая яркая черта своеобразия памятника связана с афористичностью его стиля, меткостью "речений" героев летописи. Так, предводитель венгерских рыцарей Фильний перед походом на Русь надменно похвалялся: "Единъ камень много горньцевъ [горшков] избиваетъ". По словам летописца, он, "прегордый", надеялся, что сможет объять землю и осушить море. Верный князю Даниилу дружинник, готовый стоять в битве до конца, заявлял: "Господине, не погнетши пчелъ, меду не ѣдать". Галицкий летописец не ограничивался библейскими изречениями ("не оставлешюся камень на камени"), а украшал текст памятника мудрыми выражениями, пришедшими в литературу из народного обихода, близкими по форме к пословицам и поговоркам. Когда дружина хотела остановиться в лощине, Даниил Романович не разрешил разбить лагерь "в теснине", напомнив, что русское оружие сильно в чистом поле: "О мужи воистии! Не вѣете ли, яко крестьяномъ пространство есть крѣпость, поганым же есть тѣснота..." "Нс вѣете ли, яко война безъ падшихъ мертвых не бываетъ?" – обращался галицкий князь к воинам перед битвой, укрепляя их ратный дух и вселяя уверенность в победе.

Значение произведения в истории культуры

Галицко-Волынская летопись является уникальным памятником истории, причем не только одного княжества, ибо содержит сведения о международных контактах Древнерусского государства с соседними европейскими

державами. Тема Запада является одной из главных в Галицко-Волынской летописи. Согласно ее сведениям, несмотря на наличие конфликтных ситуаций и войн, русские князья предпочитали "мир держать с окольными сторонами", дорожа единством христианских народов. Они неоднократно вступали в военно-политические союзы с Литвой, Польшей и Венгрией, перенимали западные формы ведения военных действий.

Галицко-Волынская летопись послужила источником данных о русско-польских контактах в период раннего Средневековья для польского хрониста Яна Длугоша. Внимательная к проблемам эстетики, она позволяет представить архитектурный облик не сохранившихся до наших дней памятников древнерусского зодчества, судить о взаимодействии разных художественных традиций, стилей в искусстве, литературных школ.

Анализ Галицкой летописи свидетельствует о высоком качестве литературной продукции русских удельных княжеств даже в эпоху монголо-татарского нашествия. Единство и органичность стиля летописи, свободное использование автором опыта отечественной и переводной литературы, интенсивное развитие форм воинской повести и княжеского жизнеописания ставят Галицкую летопись в один ряд с такими выдающимися памятниками древнерусской литературы, как "Слово о полку Игореве" и "Повесть о житии Александра Невского".

В условиях ордынского ига "Летописец Даниила Галицкого" формирован сознание будущих победителей на поле Куликовом, воплощая героический идеал эпохи. Летопись Галицко-Волынского княжества оказала определяющее влияние на развитие в древнерусской литературе темы воинского подвига. Ее отзвуки слышны в памятниках Куликовского цикла, в "Казанской истории", в повестях об Азове.