Создание условий для участия в ГПС

Для обеспечения участия местных фирм в ГПС необходимо создание и поддержание благоприятной инвестиционной среды, а также наличие необходимой инфраструктуры. Благоприятная среда для торговли и инвестиций предполагает общие условия для деловой деятельности, включая торговую и инвестиционную политику, а также налоговую и антимонопольную политику, режим регулирования рынка труда, интеллектуальную собственность, доступ к земле и ряд других факторов (см. Рамочные основы инвестиционной политики в целях устойчивого развития ЮНКТАД (РОИПУР)). Упрощение процедур торговли и инвестиционной деятельности имеет особенно важное значение для ГПС, в которых товары многократно пересекают границы и где существует необходимость наращивания производственного потенциала для экспорта.

Для привлечения производств ГПС крайне необходимо предоставление надежной физической и "нематериальной" инфраструктуры (включая логистику и телекоммуникации). Установление эффективных коммуникационных и транспортных связей может также способствовать "стабильности" операций в рамках ГПС. Поскольку производственные системы обычно носят региональный характер, международное партнерство в целях развития инфраструктуры может быть особенно полезным.

Для сведения к минимуму рисков, связанных с ГПС, необходимо решить ряд других проблем, включая вопрос корпоративного управления. К ним относится трансфертное ценообразование, при котором ГПС играют двойную роль увеличения масштаба манипулирования трансфертными ценами и затруднения борьбы с этим явлением в ущерб повышению бюджетных поступлений для целей развития. Кроме того, для поддержания процессов промышленного развития государствам необходимо содействовать развитию стойких цепей поставок, которые готовы к шокам, могут их выдерживать и быстро восстанавливаться после потрясения. Поскольку инвестиционная деятельность и торговля неразрывно связаны с ГПС, крайне важно обеспечить согласованность между инвестиционной и торговой политикой. Во избежание использования непоследовательных подходов или даже подходов, обреченных на провал, необходимо обращать особое внимание на тс меры политики, которые могут одновременно воздействовать на инвестиционную и торговую деятельность в ГПС. Речь идет о торговых мерах, влияющих на инвестиции, и инвестиционных мерах, влияющих на торговлю. На институциональном уровне активные торговые и инвестиционные связи в ГПС требуют более тесного сотрудничества между национальными учреждениями по поощрению торговли и инвестиций, а также большей нацеленности на конкретные сегменты ГПС с учетом динамичных местных преимуществ принимающих стран. Ряд объективных критериев, основанных на участии страны в ГПС и ее положении, могут помочь определить наиболее подходящую институциональную модель для поощрения торговли и инвестиций[1].

Международные эксперты о причинах кризиса и посткризисной рецессии в мировой экономике

Эксперты ЮНКТАД считают, что главная причина того, что развитые страны снова оказались в кризисной ситуации в 2011 – 2013 гг. – ущербная политика их правительств. Эта точка зрения представляется вполне обоснованной. Так, до первого полугодия 2009 г. правительства всех крупных стран принимали в ответ на начавшийся в 2008 г. экономический и финансовый кризис масштабные программы стимулирования. В каждой стране был свой арсенал инструментов политики. В финансовой и денежно-кредитной сфере проводившаяся политика предусматривала, в частности, спасение крупных финансовых учреждений, снижение ключевых процентных ставок до исторически низких уровней и массированную накачку ликвидности в ответ на замораживание межбанковского кредита. Некоторые центральные банки широко трактовали свои мандаты, оказывая прямую поддержку правительствам своих стран или нефинансовым частным субъектам. Многие страны также полагались на "автоматические стабилизаторы" в интересах увеличения государственных расходов и снижения налогообложения. Поскольку все эти меры политики принимались одновременно в различных странах, все страны выигрывали от стимулирующих мер, и падение ВВП и объемов международной торговли, хотя и резкое, было относительно недолгим, особенно в развивающихся странах. Это послужило наглядным подтверждением мощной роли синергии экономических факторов и придало оптимизма участникам форумов международного экономического сотрудничества.

На саммите "Группы двадцати" в Питтсбурге в сентябре 2009 г. руководители стран достигли официального соглашения о сотрудничестве в целях обеспечения уверенного, устойчивого и сбалансированного глобального роста и укрепления отечественных и международной финансовых систем. Однако вместо продолжения политики общего стимулирования в целях оживления глобальной экономики, которая все еще оставалась неуверенной, они решили, что страны будут проводить различные стратегии: страны, имеющие дефицит во внешних расчетах, будут поддерживать частные сбережения и проводить фискальную консолидацию, а страны с положительным сальдо будут укреплять отечественные источники роста. Было сочтено, что в принципе это будет согласовываться с задачей здоровой перебалансировки, в результате которой повышение внутреннего спроса в странах с положительным сальдо позволит имеющим дефицит странам увеличить свой экспорт.

На деле перебалансировка оказалась лишь частичной, и была связана с более низкими темпами общемирового роста. Главная причина заключается в том, что переориентация политики на увеличение государственных сбережений в имеющих дефицит развитых странах произошла прежде, чем появился шанс на восстановление роста спроса в частном секторе. Кроме того, программы стимулирования, принятые имеющими положительное сальдо развитыми странами, были крайне невелики. На саммите "двадцатки" в Торонто в июне 2010 г. странам – членам из числа развивающихся стран и стран с формирующимся рынком, имеющим положительное сальдо, было рекомендовано оказывать непосредственную поддержку в интересах стимулирования внутреннего спроса и импорта, в том числе посредством повышения валютного курса. В то же время предполагалось, что развитые страны, имеющие положительное сальдо, достигнут этой цели путем сосредоточения усилий на проведении структурных реформ, создающих основу для расширения внутреннего спроса. Но такие реформы не могут давать быстрых результатов, и, учитывая характер некоторых предложенных реформ, они вряд ли будут стимулировать спрос[2].

Асимметрия политических подходов развитых и развивающихся стран нашла отражение в различном вкладе в глобальную перебалансировку со стороны Германии и Китая – двух основных стран по абсолютным размерам положительного сальдо. Положительное сальдо внешних расчетов Германии сократилось за период с начала кризиса лишь незначительно, как в текущих ценах, так и в процентах от ВВП (с 7,5% в 2007 г. до, по оценкам, 5,5% в 2012 г.). Кроме того, чистый экспорт Германии в значительной мере обусловливал общие темпы роста экономики страны в 2010 и 2011 гг., в то время как динамика частного потребления оставалась вялой. В противоположность этому положительное сальдо Китая по счету текущих операций снизилось с максимальной отметки в размере 10% ВВП в 2007 г. до уровня ниже 3% в 2011 и 2012 гг.

Одновременно произошла фундаментальная перебалансировка экономики Китая с расширением опоры на внутренний спрос в интересах стимулирования роста. Вместе с тем усилия по внутренней переориентации все еще не доведены до конца, поскольку частное потребление все еще невелико в сравнении с инвестициями. Быстрый рост заработной платы служит основой для достижения этой внутренней цели, в то же время способствуя проведению дальнейшей внешней экспансии торговыми потоками.

В большинстве развивающихся стран и стран с переходной экономикой, как представляется, вклад чистого экспорта в обеспечение экономического роста резко снизился с момента начала кризиса. Этот показатель был близок к нулю в 2010–2012 гг. в развивающихся странах Азии и Африки, а в Латинской Америке и странах с переходной экономикой и вовсе перешел в отрицательную зону. В противоположность этому экспорт существенно вырос в ЕС, где по росту физического объема он существенно опережал импорт. Однако вклад чистого экспорта в ЕС лишь частично компенсировал негативное воздействие падающего внутреннего спроса. В дополнение к сдвигам в динамике физического объема торговли значительное влияние на глобальные дисбалансы оказывали и изменения цен. Уменьшение таких перекосов в 2009 г. во многом было связано с сокращением положительного сальдо экспортирующих нефть развивающихся стран и стран с переходной экономикой, отражением которого стало уменьшение дефицитов США и стран Европы (исключая Германию).

Ввиду возобновившегося с середины 2009 г. роста цеп на нефть и их стабильности в 2013 г., а также неуклонного сокращения положительного сальдо в Китае и Японии ответственность за нарастание глобальных дисбалансов в 2011 – 2013 гг. в значительной мере ложится на страны, являющиеся экспортерами топлива. В известной степени растущие цепы на нефть тормозят глобальный рост. Дело в том, что повышение цен на нефть немедленно сказывается на совокупных расходах импортирующих топливо стран, в то время как увеличение расходов в странах, являющихся экспортерами топлива, как правило, происходит лишь через некоторое время. Для некоторых экспортеров нефти вполне разумно поддерживать на определенном уровне положительное сальдо по счету текущих операций, поскольку они не могут увеличивать свой импорт сверх определенных размеров, не осуществляя при этом избыточных расходов, финансируемых за счет невозобновляемого ресурса в ущерб будущим поколениям.

Обеспокоенность по поводу глобальных дисбалансов несколько поутихла в последние месяцы (2013) вследствие существенной коррекции в нескольких странах, имеющих большое положительное сальдо (например, в Китае и Японии), и в стране, имеющей крупнейший дефицит – Соединенных Штатах. Однако сопряженные с этим проблемы по-прежнему сохраняются. Хотя баланс всей зоны евро с остальными странами мира вполне уравновешен, хронические дисбалансы внутри зоны порождают значительные риски. Дополнительную опасность создает серьезная напряженность в связи с международными потоками капитала и обменными курсами. Таким образом, мировую экономику ожидают серьезные испытания, оказывающие мощное влияние на динамику международной торговли.

Эксперты ООН утверждают: главные препятствия на пути глобального подъема и здоровой перебалансировки экономики следует искать в развитых странах. Среди этих стран в США, все еще намного опережающих остальные страны по размеру дефицита по счету текущих операций, отрицательное сальдо платежного баланса в условиях резкого сокращения импорта в 2009 г. снизилось до 3% ВВП. С тех пор дефицит их счета текущих операций оставался стабильным, а рост внутреннего спроса – вялым. Более того, одна из главных опасностей заключается в том, что поспешные и неоправданно жесткие меры бюджетной экономии к началу следующего года могут задушить экономический рост. Еще более актуальной с точки зрения глобального подъема является проблема усиления зависимости Европы от экспорта. Положительное сальдо платежного баланса Германии сегодня лишь немногим меньше того, которое существовало до кризиса. Пока это сальдо во внешних расчетах в основном компенсируется дефицитом в большинстве других европейских стран. Однако поскольку продолжение кризиса чревато сокращением доходов и импорта, а большинство стран стремятся повысить свою конкурентоспособность, для платежного баланса ЕС вполне может стать характерным высокое положительное сальдо. Действительно, весь этот регион стремится преодолеть кризис за счет экспорта. Это может поставить серьезные барьеры перед общемировым ростом и омрачить будущее для многих развивающихся стран"[3].

Кризис в Европе окрестили "кризисом суверенного долга", поскольку с момента начала глобального финансового кризиса состояние государственных финансов в странах этого региона заметно ухудшилось, а процентные ставки в ряде стран стали быстро расти. Однако состояние государственных финансов в большинстве стран еврозоны является не столь серьезным, как в других развитых странах, таких как Япония, Соединенное Королевство и Соединенные Штаты, доходность облигаций которых, тем не менее, опустилась до рекордно низких уровней. Ухудшение состояния государственных финансов в развитых странах в целом можно объяснить главным образом работой автоматических стабилизаторов и помощью, оказанной финансовым учреждениям после потрясений конца 2008 г., которая была абсолютно оправданной с учетом серьезности ситуации. Однако после 2010 г. призывы к поиску стратегии выхода из программ бюджетного стимулирования и к проведению ускоренной консолидации бюджета стали брать верх. В итоге в еврозоне "золотым правилом" стала бюджетная экономия, принявшая особенно драконовские пропорции в южно-европейских государствах-членах. Такая стратегия может оказаться не только контрпродуктивной, но даже летальной для евро и пагубной для остального мира[4].

Рост бюджетных дефицитов в Европе является симптомом, но никак не глубинной причиной кризиса в еврозоне. Сильные различия в долгосрочных ставках процента в рамках Экономического и валютного союза (ЭВС) усугубляются глубоким разрывом в уровнях оплаты труда и цен и, как следствие, накоплением серьезных региональных торговых диспропорций между членами. Эти диспропорции стали накапливаться в самый неподходящий момент, когда самый важный инструмент их сглаживания, а именно механизм регулирования обменных курсов, перестал существовать. В условиях когда идеология финансово-бюджетной политики во многих ключевых странах стала непопулярной, а существующие механизмы денежно-кредитной политики – явно неадекватными, налицо потребность в нетрадиционных инструментах политики.

Перспективы глобального подъема омрачаются еще и тем, что политики в развитых странах, особенно в Европе, судя по всему, сегодня вновь возлагают надежды на "структурные реформы". Однако за этими реформами слишком часто кроется либерализация рынка труда, влекущая за собой сокращение заработной платы, ослабление механизмов коллективных переговоров и углубление разрыва в уровнях оплаты труда в разных секторах и компаниях. Логика таких структурных реформ страдает тем недостатком, что она опирается на микроэкономические соображения и игнорирует макроэкономические аспекты рынков труда и механизмов установления зарплат. Одержимость подобными реформами может быть опасной в нынешней ситуации, когда безработица растет, а частный спрос сокращается. Кроме того, асимметричный процесс перебалансировки, ложащийся тяжелым грузом исключительно на пораженные кризисом страны европейской периферии, обремененные дефицитами по счету текущих операций, неизбежно нанесет еще один удар по основам роста в регионе[3].

Проблемы усугубляются тем обстоятельством, что запущенный в 2008 г. "Группой двадцати" процесс координации глобальной макроэкономической и финансовой политики стал затухать. Он не позволил добиться прогресса в реформировании международной валютной и торговой системы, несмотря на сохранение вызванных спекуляциями перекосов в валютных курсах. Международная финансовая реформа является еще одной нерешенной проблемой. Хотя кризис поставил на повестку дня вопрос о необходимости повышения безопасности международной финансовой системы, разработчики политики подходят к нему недостаточно системно и решительно.

Те возможности, которые открылись благодаря кризису, судя по всему, были упущены, и напоминание о том, что "ни один серьезный кризис не должен пройти впустую", не было услышано. Финансовый кризис и меры, принятые для спасения финансового сектора, помогли ему сконцентрировать в своих руках еще большие ресурсы и восстановить свой политический вес. Погоня за краткосрочной выгодой вместо содействия долговременному повышению производительности труда и сегодня остается путеводной звездой для всей финансовой индустрии. Опасность того, что финансовые учреждения и банки в своей теневой деятельности вновь смогут обвести вокруг пальца органы регулирования, о чем наглядно свидетельствуют недавние скандалы в банковской сфере, остается весьма реальной.

В этом отношении ситуация в сфере финансирования международной торговли вызывает особую озабоченность, и, для того чтобы защитить развивающиеся страны от перебоев с внешним кредитованием, потребуется новая глобальная инициатива.

Таким образом, современные тенденции в организации даже локального производства обуславливают необходимость более широкого международного подхода в решении конкретных вопросов. Элементы международной экономической политики все шире вводятся в практику хозяйственной деятельности компаний, не говоря уже о государствах. Это требует выработки оснований мировой экономической политики. В какой-то мере она осуществляется международными организациями и правительствами, государствами, которые тесно интегрированы в какой-либо альянс, например Евросоюз. В меньшей мере можно говорить о совместной экономической политике ведущих стран мира ("Большой восьмерки" или "Большой двадцатки"), хотя в условиях обострения мировых экономических проблем их совместные решения оказывали определенное влияние на ситуацию.

В наибольшей степени координируется внешнеэкономическая стратегия в Евросоюзе, который имеет практически и международный парламент, и союзное правительство в Брюсселе (Еврокомиссия). Это образование показывает слабую эффективность, однако после преодоления тяжелой фазы мирового кризиса и глобальной рецессии (2013) все же имеет большие перспективы.

Резюме

• Современная мировая экономика рассматривается как совокупность национальных народно-хозяйственных комплексов, производящих товары и услуги для мирового рынка, а также объединенных потоками финансов, рабочей силы, действиями международных организаций. В экономическом плане страны тесно связаны через различные рынки – товаров, услуг, капиталов, рабочей силы и т.д. Непрерывное расширение производственных, внешнеторговых, научно-технических, технологических и т.п. связей ведет к тесному переплетению национальных экономических систем в единую транснациональную экономическую систему.

• Строение мировой экономики как гигантской общественно-экономической системы, выстроенной всем ходом исторической эволюции, адекватно отражает масштабную, сложную и противоречивую природу и соответствующую противоречивую структуру социально-политического строения мира. Соединение национальных хозяйственных систем в единую мировую систему – это сложнейший процесс. Он в определяющей мере связан с уровнем развития производительных сил стран. Более "зрелые" национальные хозяйственные системы легко входят в систему мирового рынка. Поэтому необходимо хорошо ориентироваться в классификации стран с позиций уровня их развития, их места и роли в системе мирового хозяйства.

• По уровню экономического развития страны подразделяются на три большие группы: развитые, с переходной экономикой, развивающиеся. Это деление в определенной степени условно, различные международные организации нередко относят одну и ту же страну к разным группам.

• Мировой рынок – это экономическое пространство, на котором реализуются торгуемые товары и услуги. Он представляет собой совокупность всех национальных и международных рынков. Функционирование мирового рынка осуществляется посредством внешней торговли: межгосударственной, межстрановой и международной.

• Устойчивое развитие современной мировой экономики обеспечивается равновесием на мировом рынке – соответствием совокупного мирового спроса совокупному мировому предложению.

• Система современного мирового рынка находится в неустойчивом равновесии, полное ее регулирование ни теоретически, ни практически невозможно вследствие крайней политизированности мирового рынка и нестабильности валютно-финансовой обстановки в мире.

• Для углубления транснациональных интеграционных процессов необходима разумная национальная и международная экономическая политика.