Смыслоценностные компоненты журналистики
Чуть подробнее остановимся на последнем тезисе. Что значит вносить смысл в жизнь? Этот вопрос можно не только охарактеризовать как философский или этический, но и отнести к профессионально-прагматическим. Ответ на него позволяет журналисту осознанно относиться к своей профессии и к тому, что он делает ежедневно. А в качестве критерия качественного насыщения значимости и ценности для любого человека или представителей того или иного социума массовой информации, транслируемой конкретным журналистом или СМИ, можно взять предложенную Μ. М. Бахтиным систему ценностей действительной жизни и культуры. В эту систему входят научные, эстетические, политические (в том числе этические и социальные) ценности, а также ценности религиозные. Они должны сочетаться, по мнению философа, с эмоционально-волевым и центральными моментами: "Я-для-Себя", "Другой-для-Меня", "Я-для- Другого"[1].
Конкретный человек является "ценностным центром", но для получения объективной ценностной реальности необходимо дать возможность создания "ценностным центром" диалогических отношений с опорой на систему основных ценностей. Отсюда вытекает, что коммуникация и должна быть своеобразным испытательным временем-пространством для проверки этих взаимосвязей структуры и ее элементов, что и составляет сущностносодержательную сторону нового. В итоге – если в информации не присутствуют эти диалогические выходы на ценности действительной жизни и культуры, то коммуникация менее насыщена информационно и в лучшем случае развивает "обширную", а не "глубокую" культуру человека (термины А. Моля), или несет сугубо гедонистические функции. В работе "Автор и герой в эстетической деятельности"[2] Μ. М. Бахтин акцентировал также внимание на том, что каждый поступок определяется предметными мирами ценностей – от узко практических (жизненно-житейских) до узко этических, т.е. в непосредственном отношении к добру и злу.
В этом же аксиологическом (ценностном) аспекте понимал творчество, художественную коммуникацию А. Ф. Лосев, однако главной ценностью творческого коммуникативного акта мудрый философ считал именно борьбу за смысл. В 1985 г. была опубликована беседа с ним под названием "В поисках смысла"[3]. А. Ф. Лосев ставил здесь проблему соотношения смысла и факта, несколько изменяя основную формулу и проблему аксиологии – соотношения ценности и факта. Подразделяя науки на "науки о смысле" и "науки о фактах", он пишет: "Факт ведь тоже есть смысл – по той простой причине, что нет вообще ничего кроме смысла. Однако факт есть особый смысл... Именно факт есть меонизированный смысл, смысл в “ином”, в инобытии, непрерывно и сплошно текучий и изменяющийся смысл". Формулировку "факт как представленность бытия в ином" в дальнейшем конкретизировал и развил в своих философских работах Н. С. Рыбаков, а ее оригинальную проекцию на журналистскую деятельность выполнил представитель уральской школы журналистики В. II. Фоминых.
"Если задаваться вопросом, какой особый смысл в череде скандальных, криминальных фактов, ставших основой социальной информации сегодняшнего дня, – замечает В. М. Березин, – ответ будет один: “Мы-для- Себя”. Следовательно, даже при отточенной технически культуре подачи фактов, т.е. при наличии определенных навыков профессионализма, общая культура в случае “работы для себя” будет низка и политический эффект воздействия такой коммуникации будет малоэффективен"[4].