Сельское хозяйство и трудовые ресурсы
Покровительственные меры во внешней торговле распространялись и на сельскохозяйственную продукцию.
Так, колонии в Вест-Индии были обязаны покупать только французскую солонину. Так же как и в отношении промышленных товаров, не запрещался, а поощрялся ввоз того, что будет способствовать наращиванию производительных сил. Помимо племенных жеребцов ввозились новые и лучшие породы английских и испанских овец, в том числе для разведения в колониях. Предпринимались меры по расширению посевов конопли и льна, производства сыра и вина.
В целях развития французского рыболовства были повышены пошлины на ввоз рыбы.
Улучшению финансовых условий воспроизводства в крестьянских хозяйствах и расширению их потенциального спроса на рынке способствовало сокращение тальи и других прямых налогов. Было запрещено изъятие у крестьян продуктивного скота в погашение налоговых недоимок.
Историческое значение реформ Кольбера
Помимо личных качеств Ж.-Б. Кольбера как управленца с государственным мышлением и широким экономическим кругозором, масштабность сто реформ предопределил срок, который им был отведен. Было бы удивительно, если бы за восемнадцать лет (1665–1683 гг., считая с года назначения него министром финансового и торгового ведомств) какая-то отрасль экономики и финансов осталась вне внимания Ж.-Б. Кольбера. Достаточный срок преобразований обеспечил преемственность развития экономического организма страны и возможность корректировки своих же начинаний в изменившихся обстоятельствах.
Субъективные препятствия – инерция мышления, живучесть отживших традиций и стереотипов и даже сопротивление со стороны классов – есть на пути любых реформ, и поэтому их роль в неудачах или неполноте реформ Ж.-Б. Кольбера не стоит преувеличивать. "Политика есть искусство возможного": практика тех же ступенчатых тарифных реформ Ж.-Б. Кольбера показала, что если общество не готово к радикальным переменам, то даже "половинчатая реформа" может быть шагом вперед на пути к следующему этапу.
Для крупных государств, претендующих на ведущие роли в мировой политике и экономике, критерием интегральной оценки итогов реформ является не золотой запас и даже не объемы внешней торговли, а динамика изменения их военно-силового потенциала. В этом аспекте экономический курс Ж.-Б. Кольбера близок к оптимальному.
Ж.-Б. Кольбер оставил стране огромный задел в виде окрепших материальной и кадровой баз флота. При надлежащем продолжении реформ тыла страна имела неплохие перспективы противостояния Голландии и Англии в мировой торговле и колониальной экспансии.
Ж.-Б. Кольбер проявлял уже политико-экономическое понимание совокупных трудовых ресурсов страны как важной составляющей богатства нации. Ряд принятых им мер может трактоваться как сознательное воздействие на структуру рабочей силы с тем, чтобы использовать демографический потенциал с наибольшей эффективностью.
Понимая, что разрастание непроизводственной сферы лишь обременяет производителей благ и замедляет темпы экономического роста, Ж.-Б. Кольбер ограничивал приток желающих стать священниками, монахами или адвокатами. В этом он предвосхитил не только физиократов, но и Адама Смита, который относил к непроизводительному труду "как некоторые из самых серьезных и важных, так и некоторые из самых легкомысленных профессий – священники, юристы, врачи, писатели, всякого рода актеры, паяцы, оперные певцы, танцовщики и пр."[1].
При поддержке короля и архиепископа Парижа в 1666 г. Ж.-Б. Кольбер сократил с 41 до 24 число нерабочих дней, объявляемых в связи с религиозными праздниками.
Эмиграция, последовавшая за отменой в 1685 г. Нантского эдикта, повлекла за собой известное сокращение в производствах, где ключевые посты занимали протестанты. Однако исправление исторически сложившихся национально-конфессиональных перекосов в структуре экономически активных классов не входило в задачи Ж.-Б. Кольбера. Их выравнивание стало возможным только после Великой французской революции и последующих наполеоновских преобразований, которые впоследствии развились в концепции лаицизма, выводящего вероисповедные факторы за пределы прямого или косвенного воздействия на экономику и общественную жизнь страны.
Модель управления экономикой "в версии Кольбера" продержалась во Франции после его смерти почти сто лет. В середине – конце XVIII в. закончилась и эпоха французского меркантилизма. Впоследствии кольбертизм возрождается в форме дирижизма.