Сбор информации как процесс журналистского познания. Факт и его интерпретация
Хайнц фон Ферстер, один из основоположников кибернетики, заявлял: "Хочешь познать – научись действовать". К журналистике это утверждение имеет непосредственное отношение. Сбор информации, с которого начинается творческий процесс, представляет собой не простую фиксацию данных, добытых из обширнейших баз данных и информационных ресурсов, обслуживающих разнообразные сферы жизни. Уже первое обращение к источнику информации, первое приобщение к ситуации становится поводом и началом процесса осмысления их содержания, их социальной значимости и ценности. Задача журналиста заключается не в описании, а в раскрытии "социального механизма" взаимодействия людей по поводу и в связи с фактами и событиями.
Считается, что информация как главный ресурс журналиста – это нечто произошедшее, случившееся, ставшее основой для воплощения, фиксации в образе, слове, документе. Но не информация, сама по себе емкая или лаконичная, является результатом журналистской деятельности. "Перерабатывать" глобальные информационные ресурсы сегодня умеют и роботы. К примеру, на сайте американского журнала Forbes появился новый автор – робот, а точнее программный продукт Narrative Science, созданный чикагской компанией, который позволяет машине преобразовать сухие факты в тексты[1]. За несколько секунд робот генерирует информацию и создает текст, на сотворение которого журналисту потребовалось бы несравненно больше времени.
Тридцать четыре гигабайта (34 ГБ) медийного контента – столько, по подсчетам ученых из Университета Калифорнии, потребляет в день современный человек. Половина этого потока генерируется телевидением, все остальное – различными коммуникантами, создателями глобального информационного потока, которых называют еще и просьюмерами – массовыми производителями контента. "Спринтерский забег" за новостной оперативностью все чаще выигрывают виртуозные пользователи интерфейсов – "народные журналисты" и блогеры.
Технологизация журналистской деятельности по сбору и интерпретации информации привела к тому, что интерфейсы компьютерной среды стали частью профессиональной жизни. Все чаще и основательнее в журналистском сообществе обсуждаются приемы эффективной циркуляции создаваемых информационных потоков. Журналисты-практики начали оперативно реагировать на изменения своих средств массового информирования в медийном пространстве, от информирования переходя к многоуровневому коммуницированию. Дилеммы здесь нет: на долю журналистики выпадает задача не столько информационного, сколько аксиологического (ценностно-эмоционального) наполнения содержания текста как события.
Задача журналиста – "производство" факта, события, явления. Именно эта цепочка факт – событие – явление есть продукт журналистского творчества. Они формируют журналистскую картину мира.
Факт, в отличие от реально существующего материального объекта (здания, дневника, письма, рукописи), бесплотен, не имеет и не может иметь материального воплощения. Он результат познания и в определенной знаковой форме "называет", опредмечивает результат познавательной деятельности. В отличие от научного факта, абстрагирующего эмпирический или ментальный опыт, в отличие от факта "здравого смысла", воплощающего в себе опыт повседневности, журналистский факт всегда субъективно окрашен, идейно или ценностно представлен и имеет сложную семиотическую (знаковую) природу. "Журналистское мышление фактично, – по заключению исследователя В. Н. Фоминых. – Факты в журналистике не только предмет исследования, но и уникальное средство выражения авторской мысли, незаменимое никакими другими. Только фактом можно передать еле уловимые подробности случившегося, тончайшие нюансы авторской мысли, в равной мере фактами можно выразить сколь угодно глобальные явления"[2].
Первая же "встреча" с информацией – сигналом о чем- либо новом – становится для журналиста началом его творчества. За представлением ("репрезентацией" на языке науки) в виде картинки в телесюжете, словесного воплощения в аудиосюжстс или печатном тексте следует такая творческая операция, как конвенция – изучение факта, установление его связей с другими фактами, понимание их глубинного содержания и смысла. Как правило, представление и узнавание происходят одновременно: невозможно, изучая ситуацию, не пытаться понять ее ОГЛАВЛЕНИЕ. Интерпретация – процесс аналитической, образно-художественной обработки и осмысления результатов работы на первых двух этапах, познания и истолкования смысла изучаемой ситуации. В этих-то процедурах и заключается магическая тайна журналистского воспроизведения реальности. Так почему же так неоднозначны оценки журналистской деятельности?
Старейшая английская газета "Манчестер гардиан" выходит под девизом: "Факты священны, комментарий свободен". Объективность, беспристрастность, честность, правдивость – эти и другие синонимичные им понятия заявлены в этических кодексах, сводах правил и законах, регламентирующих деятельность корифеев пера и микрофона. Трудно найти журналиста, который бы не был уверен в том, что именно его устами глаголет истина в последней инстанции. Но вместе с тем сегодня есть все основания согласиться со старейшим американским журналистом Полом Джонсом, который считает по-прежнему злободневными слова Томаса Джефферсона – третьего президента США: "Человек, который никогда не читает газет, информирован лучше, чем тот, кто их читает; точно так же, как человек, который ничего не знает, ближе к истине, чем, тот, чей мозг нашпигован ложью и ошибками".
Кардинальное решение проблемы правды и лжи, транслируемых средствами массовой информации, многие теоретики и практики журналистики видят в сбалансированности, четкой градации соотношений "священных фактов" и "свободного комментария". Известны печатные издания и информационные творческие объединения, открыто выступившие апологетами "чистого факта". Но истина, за которую они ратуют, все равно остается их субъективным мнением о факте. Более того, как установила исследовательская группа Российско-американского пресс-центра при анализе отражения отечественными СМИ войны в Чечне, появились такие "мутанты", как "недофакт" и "сверхфакт", т.е. многие редакции демонстрируют тенденциозные, предвзятые, оценочные суждения о действительности.
По мнению исследователей, освещение факта – это попытка журналиста раскрыть смысл происходящего: "Факт в журналистике уже потому, что он был оценен и отработан автором, а затем поставлен им в определенный контекст, заключает в себе тот или иной смысл, который выявляется благодаря контексту... Дело даже не в том, что сам отбор факта для публикации есть признание автором его значимости... Будучи поставленным автором в ту или иную логическую связь, один и тот же факт может выражать разный смысл, то есть включать в самое себя различный авторский комментарий, говорить с читателями разными голосами. В журналистике факт сообщен всегда кем-то, он, к сожалению, неотделим от мнения. Все дело в том, какое это мнение: выражает оно общественный интерес или, напротив, чьи-то эгоистические устремления..."[3]
Следовательно, несмотря на все наши заклинания, факт упорно не желает оказываться "голым" и тем доказывать журналистскую беспристрастность. Но в том-то и суть "первородного греха" журналистики, что именно благодаря ему она формирует особый феномен – специфическую картину мира.
Событие в этой картине мира – основной атрибут, представление о действительности. Понимаемое как со-бытие с фактом, как развитие факта, оно воплощает в себе тот социально значимый срез реальности, который позволяет потребителям массовой информации ориентироваться в жизни. Ради этих-то "нескольких строчек в газете", ради внятных объяснений происходящих событий и обращаются люди к газетам, телепрограммам и сайтам. Явление как установление некоей закономерной связи между событиями – наивысший и наиболее сложный уровень постижения реальности журналистом. Осмысляя факты и события, журналист выстраивает цепочку умозаключений, объясняющих суть современного состояния действительности, и предлагает прогнозы его дальнейшего развития. К примеру, сообщение о том, что введен в эксплуатацию мост через бухту Золотой Рог на Дальнем Востоке России (2012) – факт достопримечательный. О нем сообщили все средства массовой информации мира. Но как о событии в новейшей российской истории – о технологии строительства уникального вантового сооружения, о внедрении новейших технологических разработок и о мастерстве строителей – рассказали только средства массовой информации, относящие себя к так называемым качественным СМИ. Как явление в новейшей российской истории этот факт предстает уже в развернутых аналитических материалах, которые "вписывают" его в социальную и экономическую ситуацию эпохи мирового кризиса, глобализации и развития межкультурного взаимодействия людей.
Факт, событие, явление выявляются в процессе изучения реальности. Они "вычленяются" журналистом из ситуаций, ставших актуальными, т.е. обозначивших важные для общества проблемы. Ситуация – это совокупность факторов – экономических, социальных, политических, личностных, которые пришли в "движение", получили развитие, позитивное или негативное. В этой сложившейся в конкретный момент ситуации и разбирается журналист, пытаясь найти причины и установить следствия. Необходимо не только найти как можно больше факторов, приведших в движение ситуацию, но и взглянуть на них с позиций конкретных сс участников, соотнести с общественными интересами. Результатом такой познавательной процедуры могут оказаться и факт, и событие, и явление – все зависит от цели и масштабов журналистского поиска (рис. 2.3).
Рис. 2.3. Уровни познания при сборе информации
Факт, событие, явление в журналистском воплощении всегда базируются на единстве образного и логического мышления, подсказок "здравого смысла", интуиции и строгой логики. Помимо знаний о мире, интегрированных логическим путем, присутствуют еще квазизнания – догадки, гипотезы, верования, мнения и оценки. Такова специфика познавательной деятельности в журналистике.
Традиционно познание определяют как процесс отражения объективного мира сознанием человека. В журналистском творчестве он имеет характер социального, а еще точнее – гуманитарного познания. Исследователи говорят о таких важных особенностях гуманитарного познания, как неразрывность социального познания с предметными ценностями (оценка явлений с позиции справедливости и несправедливости, добра и зла и т.д.) и ценностями субъективными (установки, взгляды, нормы, цели и т.п.), которые в совокупности формируют политические, мировоззренческие и нравственные убеждения человека, его привязанности, принципы и мотивы поведения. Эти и подобные им моменты входят в процесс социального исследования и неизбежно сказываются на содержании получаемых в ходе исследования знаний.
В отличие от естественно-научного, предметом которого являются реальные вещи и их свойства, гуманитарное познание изучает личность и отношения людей. Как образно определил специфику гуманитарного познания русский ученый Μ. М. Бахтин: "Критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения. Здесь познание направлено на индивидуальное. Это область открытий, откровений, узнаваний, сообщений... Сложность двустороннего акта познания-проникновения. Активность познающего и активность отрывающегося (диалогичность). Умение познать и умение выразить себя... Предмет гуманитарных наук – выразительное и говорящее бытие"[4]. Стало уже классическим и утверждение Μ. М. Бахтина о том, что гуманитарное познание предполагает активное, "участное" мышление. Им введены понятия, которые имеют самое прямое отношение к журналистскому постижению действительности: "участность", "ответственность", "поступок". Согласно им "ответственно поступающий мыслью" – это и есть человек, имеющий профессиональные обязанности перед обществом. Более того, Μ. М. Бахтин возвел в абсолют исключительность инструментария в процедуре гуманитарного познания: "умение мыслить единицей видения – человеком".
Журналисты, вырвавшиеся на супермагистрали Интернета и, казалось бы, свободные от традиционных "цеховых" технологий работы с информацией, создатели популярного портала Polit.ru заявляют: "Уловка беспристрастия – одна из главных пружин информационных технологий и “промывания мозгов”. Автор никак не обнаруживает своей заинтересованности в излагаемой коллизии, он объективен и представляет “потребителю” самостоятельно сделать вывод. Однако вывод этот, как правило, запрограммирован самой подачей и подбором информации. Объективность – это придуманный способ обмана, которому мы пытаемся... противопоставить собственную заинтересованность в событиях и персонажах. Мы рассказывали новости такими, какими сами их видим, а ваш выбор – принять или отвергнуть наше видение".
"Хлеб свободы – не информация сама по себе, а ее отбор и интерпретация", – обращает внимание на эту закономерность В. Чурбанов, доктор философских наук, главный редактор газеты "Шанс"[5]. Действительно, основным механизмом социальных представлений, используемым журналистом в познании реальности, является интерпретация. Ученые определяют ее "как способность индивидуального сознания личности вырабатывать определенные мнения – смысловые композиции, схемы, “версии” объяснения, при неопределенной или изменившейся позиции личности"[6].
Это понимание механизма интерпретации позволяет по-новому взглянуть на особенности журналистского познания и отражения реальности, результатом которого, невзирая на даваемые журналистами обеты объективности, становятся относительная истина, нравственная правда или оценочное суждение. Интерпретация является основой "перевода" личностных интересов на язык общественных отношений и социальных процессов. Субъектом, осуществляющим эту глобальную интерпретацию, как раз и выступает журналистика, предоставляющая возможности массового коммуникативного публичного взаимодействия. В процессе интерпретации, реализующей механизм социального мышления, журналист выполняет возложенную на него обществом роль выразителя социальных представлений, помогающих сориентироваться в текущих проблемах современности. Критерий достоверности в данном случае особенный: это не абсолютное сходство с "оригиналом", а достаточная верность, совпадение с той реальностью, которую воспринимает обыденное мышление. Результатом является формирование такого смыслового пространства, которое удовлетворяет потребителей информации. В программном заявлении создателей сайта Polit.ru так и говорится: "Нам было интересно попытаться рассказать о канве событий не с позиции “игрока информационного рынка”, делающего информацию, а с позиции рядового потребителя политического шума, пытающегося найти в нем осмысленный сюжет".
Обращаясь к средствам массовой информации, люди всегда искали и будут искать не только факты, но и информацию оценочную, интерпретированную специалистами. Это вынуждены признать даже идеологи компьютерной цивилизации. Так, авторы нашумевшего бестселлера "Кстократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма" Александр Бард и Ян Зодерквист констатируют: "Сегодня мы нуждаемся не столько в информации, сколько в ее смысловом и контекстном наполнении. Этот всесокрушающий информационный поток не структурирован и не сортирован: если мы хотим, чтобы он стал источником знаний, а не заблуждений, его необходимо просеять, отсортировать и осмыслить в соответствии с современными представлениями о мире... Понимание, контекст, знание. Вот где находится власть"[7].